Олег Кожин - Темная сторона Сети (сборник)

• Название: Темная сторона Сети (сборник)
• Автор: Олег Кожин
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-092374-8

Перед вами сборник рассказов в жанре хоррора и мистики о страшных тайнах Интернета, мрачных загадках социальных сетей и цифровом мире…

Вы уверены, что никакое сверхъестественное зло не скрывается в строчках программного кода ваших любимых форумов и сайтов, в файлах, присланных вам по e-mail? Но демоны виртуального мира убивают по-настоящему. И, может быть, они даже способны привести к краху современное человечество…

---

Он замолчал, сделал паузу, мышка потухла, я машинально поболтал перед ней рукой, она включилась, но я размешал этот вязкий туман, антитень, она перестала быть Иваном, исчезла. Мои губы пересохли. Шаги вверху ускорились. Толчок… затылок цокнул об стену… звезды, круги… больно… похоже, я просто сошел с ума. Доигрался.

…

Мне уже лучше. Голова не кружится, и я не голоден. Мышь странным образом припотела к ладони левой руки и не отлипает. Зато постоянно светит, и гораздо ярче, чем прежде. Не исключено, что я просто привык к темноте. Это третий этаж, мой – пятый, значит, два наверх. Тут опасно. Я должен спрятаться за свою дверь.

Бомж перед ней на месте. Тоже доигрался, лежит. На самом деле я просто открепил его от контроллера, отрубил. Теперь надо окончательно лишить его вида. Моя правая рука топор. Я не отпускаю его ни на секунду. Не могу. Сейчас здесь все будет в крови. Только не моя дверь. Ведь на ней нарисован ключ. От меня.

Настоящая дверь – это я. Моя задача – отключать игроков от контроллера и разделять их тела на составляющие, на вид и модель.

Теперь я «Программист».

Сергей Леппе Любимый кузен Тайво

© Сергей Леппе, 2015

Я проснулся в какую-то несусветную рань – то ли в семь, то ли в восемь утра. В квартире был легкий разгром, словно вчера в ней веселились сто тысяч носорогов. Не помню уж, что там было, но остался бардак и жуткая тоска.

Я попробовал убраться, но убираться – скучно. Я плюнул, с трудом отыскал штаны и ушел в кабинет – туда носороги вроде бы не добрались.

За окном угрюмые человечки, не поднимая головы, спешили на работу. Когда-то и я так ходил… Какая же тоска!

Я думал поработать – но рабочее настроение еще не проснулось. Думал позвонить кому-нибудь – слишком рано. Это, конечно, забавно, будить людей, но довольно однообразно: «Алло, кто это? Костя? Ты офигел?»

Ску-ко-та.

По телевизору показывали – страшно сказать – одни мультфильмы и кулинарные программы. Кулинарные программы, вы только представьте!

Я взял ноут и проверил почту. Ни одного нормального письма. Только какие-то оповещения, конференции и одно завалящее нигерийское письмо:

«Уважаемый мистер Архангельский!

Я пишу Вам по поручению Вашего родственника, господина Тайво Архангельского. Он находится сейчас в отделении интенсивной терапии больницы города Порто-Ново, Бенин. Дни его сочтены, и он просит связаться с ним, чтобы вписать Вас в завещание и передать Вам, единственному живому родственнику, свое имущество, движимое и недвижимое, накопления и дать несколько наставлений духовного плана.

С уважением, адвокат Нбенге Ури, эсквайр»

Вот где веселье – в Африке! Все время что-нибудь случается. То потоп, то наводнение, то отделение интенсивной терапии… Ну ничего. Хоть немного развлечемся. Я нажал «ответить».

«А, кузен Тайво! – написал я. – Давненько с ним не виделись. Неужели он так плох, что нужно составлять завещание? Волнуюсь за любимого кузена. Сообщите немедленно, как он поживает. С глубоким уважением, дизайнер Константин Архангельский, эсквайр».

Я посидел немного, подождал ответа, но в Нигерии тоже все, похоже, спали.

Скука смертная.

Я взял телефон и набрал первый попавшийся номер:

– Привет, что делаешь?

Это оказалась какая-то бывшая коллега – еще с тех самых пор, когда я томился в душном офисе на Павелецкой. У нее как раз были «проблемы на личном фронте» и несколько накопившихся отгулов. И мы решили кутить.

Все приличные кабаки открывались не раньше двенадцати, но мы нашли какую-то столовую № 51, притащились туда с бутылкой курвуазье и устроили небольшой дебош. Когда нас выперли, мы забурились в кинотеатр на утренний сеанс и долго возмущались, что в буфете еще не наливают.

Словом, вернулся я дня через два. Помятый, с мутным взглядом, я выбрался из метро, привычно отмахнулся от рекламок и, пошатываясь, побрел домой.

Погода стояла омерзительная, моросил гадкий дождь, а машины так и норовили обдать меня грязной водой. Я немного постоял на мосту через Яузу и посмотрел, как по мутной реке расходится мелкая рябь от капель.

На пересечении Дежнева и Сухонской кто-то размазал голубя. Я не шучу, именно размазал. Головы у него не было, весь тротуар – в крови и уж не знаю в чем, что там у голубей внутри? Вот в нем.

И меня стошнило. Вернее, как говорил классик, стошнить-то не стошнило, но сблевать я точно сблевал.

Вдоволь накидавшись фаршей, я вытерся платком и еще раз поглядел на голубя. Кто-то оторвал ему голову – с силой, со злостью. Кошка, может?.. Ну, если у нас в Медведково теперь такие кошки, то пешком я больше не буду ходить. Надо быстро просыхать и за руль.

Я проверил почту – нет ли чего по работе? А то ведь позвонят, разбудят, сволочи… Вроде бы нет, только ответ от нигерийского адвоката:

«В таком случае Тайво Архангельский просит Вас срочно приехать. Сообщите домашний адрес, чтобы мы могли прислать Вам официальное приглашение в Республику Бенин и авиабилеты Москва – Порто Ново».

Вот ушлые типы! Я хотел было удалить всю эту нелепую переписку, но мне стало интересно, пришлют что-нибудь или нет? И если пришлют – то что? Я написал адрес другого корпуса, там почтовые ящики не закрываются: «Шокальского, д. 6, корп. 2, кв. 197». Можно, например, вставать пораньше и проверять. На заре…

«Вставать пораньше? Проверять? Константин, да ты спятил!»

Нет, конечно. Не буду я вставать раньше. Я вообще буду спать неделю, не меньше.

* * *

Однако проспать неделю не получилось. Часа через три какая-то гадина разбудила меня и заставила ехать на Остоженку – проверять, правильно ли покрасили стены на объекте. Я с тоской прошел мимо своей машины, красного мини-купера с откидным верхом, и поплюхал на остановку. Я был все еще бесповоротно пьян.

Я даже не сообразил поймать тачку – настолько туго работали мозги от недосыпа (и от бухла, конечно). Влез в автобус, прижался к запотевшему стеклу и вяло наблюдал, как из-под колес летят брызги и распугивают прохожих.

Мы, естественно, встали в пробку. От пробочного тяни-толкая меня опять замутило. Но я сдержался – рядом ехали дети, беременные женщины и, конечно, въедливые бабки.

На мосту через Яузу какой-то пятилетний шкет закричал на весь автобус:

– Мам, смотри – птичка!

И правда. На перилах, на том самом месте, где я недавно смотрел на мутную воду, сидела огромная белая птица. Размером, наверное, с собаку. У птицы был длинный красный клюв, согнутый в крюк. За перила она держалась красными лапами с огромными желтыми когтями. На голове почти не было перьев, а кожа вокруг глаз сморщилась так, что самих глаз видно не было. Птица, казалось, что-то вынюхивает – крутит клювом в разные стороны и втягивает воздух в ноздри.

Вдруг она повернулась к автобусу и уставилась прямо на меня. Я машинально отшатнулся, потерял равновесие и чуть не упал на сердобольную старушку.

– Что ж ты такой пьяный, сынок!

– Извините, – пробормотал я и ушел вглубь салона. Мельком глянул на перила – птицы не видно. Должно быть, улетела. Я с облегчением выдохнул.

Я ехал в метро и думал. Все думал и думал. Эти мертвые голуби, оторванные головы, слепые нюхающие птицы… Все это не к добру.

Я закрыл на минуту глаза и тут же представил на пересечении Сухонской и Дежнева себя, без головы. И весь перекресток залит моей редкой кровью: резус-фактор отрицательный, четвертая группа. Я лежу, такой несчастный, а мимо проходят гигантские голуби и говорят: «Смотрите, человека кто-то размазал».

На объект я приехал довольно взвинченный. Выглядывал в окно, смотрел, нет ли белой птицы. Вынимал телефон, проверял – не звонил ли кто. Пристально изучал лица рабочих.

Что-то происходило, я в этом не сомневался. И происходило что-то плохое.

* * *

Домой я вернулся на такси. Быстро заскочил в подъезд, поднялся на этаж, закрыл дверь на все замки. Черт, у меня руки трясутся. С бодуна? Не уверен.

На улице затормозила машина. За мной. Я подскочил, задернул шторы. Проверил, закрыта ли дверь.

И тут до меня дошло. Я понял, что со мной происходит. Со мной происходит «острый алкогольный параноид» – вот что. Мания преследования, возникающая на фоне запоя или похмелья, – так в энциклопедии написано. К черту.

К черту все это. Я сделал сладкий чай, принял душ и лег спать.

Я почти заснул, когда услышал какое-то царапанье. Сверху, из-за потолка. Кто-то скребется. Пытается ко мне пролезть. Царапает перегородку.

Острый алкогольный параноид скребется, он.

Я заткнул уши ватой, вырубил телефоны и отключился.

* * *

Проснулся я совсем другим человеком. Бодрым, свежим и, что самое главное, никакого параноида. Посмотрел в ежедневник – важных дел по работе у меня не было. Разве что сгонять на Сухаревскую, проверить объект, раз уж я полон сил и свеж.