Митчел Уилсон - Брат мой, враг мой

• Название: Брат мой, враг мой
• Автор: Митчел Уилсон
• Жанр: Классическая проза

---

На заводе он с блестящим успехом добился, чего хотел. Пришлось уволить всего двух человек, чтобы подавить ропот недовольства; и теперь он крепко держал власть в своих руках.

Девушка из гаража всё ещё не давала ему покоя, но он уверял себя, что она произвела на него впечатление только потому, что в то утро он был по-особому настроен. Надо ещё раз взглянуть на неё – вот и всё. Вероятно, она в конце концов окажется обыкновенной барышней из универсального магазина.

Не прошло и минуты, как Волрат потерял терпение. Он вышел из машины и зашагал к боковой двери, злясь на девушку, заставлявшую его ждать, но ещё больше на самого себя – за то, что это его задевает.

Волрат толкнул дверь и очутился в тихой темноте, насыщенной разнообразными запахами: пахло машинным маслом, бензином и застоявшейся солодовой терпкостью сена и фуража, хранившегося здесь много лет назад. На рекламном плакате «Батареи Эксайд» внизу было написано от руки: «Накачка камер – 50 центов». Волрат слегка вытянул шею: полуоткрытая дверь загораживала от него единственный источник света – лампочку, бросавшую тускло-желтый конус света на шаткий стол, заваленный раскрытыми книжками – по-видимому, техническими учебниками.

Молодой человек, сидевший в полумраке у стола, приложив ко рту карандаш, поднял на него глаза. Механик оказался юношей лет двадцати, с глубоко сидящими голубыми глазами; на лице его было не то нарочито дерзкое, не то крайне озабоченное выражение. Волрат чуть было не спросил о девушке, но вовремя спохватился, так что, по крайней мере, не оказался дураком в собственных глазах.

– Как насчет бензина? Я спешу.

Механик лениво бросил карандаш на стол и, как бы обдумывая ответ, проследил глазами за его падением.

– Если двери закрыты, значит мы не обслуживаем. – У него был приятный низкий голос, в котором слышалась терпеливая настойчивость, с какой взрослые втолковывают очевидные истины детям. – Мы откроемся через час.

– А кроме вас разве никого нет?

– Дежурю я один, начну работать через час. – Юноша неторопливо вскинул на Волрата голубые глаза.

Волрат смутно различил несколько полуразобранных для капитального ремонта машин. Вдоль одной стены стоял изрядно поцарапанный стол для инструментов, виднелись очертания двух станков – токарного и сверлильного. Сломанная рессора, прислоненная к столбику, напоминала ненатянутый лук, а фарфоровые запальные свечи, лежавшие на поддоне картера, отсвечивали мягкими белыми бликами. Дальше валялись собранные в кучу старые покрышки и бесформенные круги – ненакачанные камеры. На другом, еле освещенном, столе были в беспорядке навалены части радиоприемников, наушники и самодельные детали. Всё, что Волрат тут видел, обонял или ощущал, казалось ему липким, убогим и жалким.

– Да что вы за народ! – вдруг вспыхнул он. – Третьего дня я тут проезжал – у вас было закрыто. Сегодня – опять закрыто. Что за черт, разве вы не нуждаетесь в заработке?!

В тусклом свете лампочки механик устремил на него пристальный взгляд, потом негромко рассмеялся и встал с ленивой и своеобразной грацией высокого человека.

– Заработок – это главная наша забота, – сказал он с грустной усмешкой.

– Ладно, бензин вы сейчас получите.

Снаружи, при ярком свете солнца, оказалось, что юноша на голову выше Волрата и что лицо у него тонкое, длинное и угловатое. В левой руке он, как игральные карты, держал раскрытую книжку. В углах его рта ещё трепетала улыбка. Когда он увидел машину, улыбка исчезла, но во взгляде блеснуло критическое любопытство. Он подошел к переднему колесу, нагнулся и легонько провел рукой по шине и ободу. На лице его, по-прежнему приветливом, мелькнуло такое выражение, будто он что-то сообразил, но делиться своей догадкой, видимо, не собирался. Волрату вдруг пришло в голову, что, при всей своей страстной любви к машине, он не слишком внимательно ухаживает за ней, и вот сейчас результаты его небрежности хладнокровно отмечены этим юношей.

– Сколько вам бензина? – спросил Дэви выпрямляясь.

– Полный бак. – Волрат счел за лучшее не замечать учиненного механиком осмотра.

Сунув книгу подмышку, Дэви приладил шланг, повернул кран и, снова вытащив книгу, принялся читать, ловко перелистывая страницы. Волрат нетерпеливо шевельнулся.

– Насколько мне известно, в этом городе жил покойный Нортон Уоллис, – заметил он, припоминая изданную Торговой палатой брошюрку, которую он когда-то перелистал и бросил.

– Уоллис и сейчас тут живет, – сказал Дэви, продолжая читать. – Он, правда, очень стар, но далеко не покойник. Вон там, на холме, его дом. – Потемневшие глаза юноши вдруг оторвались от книги и взглянули прямо в лицо Волрату. – Он великий человек, – спокойно произнес Дэви, как бы желая утвердить свою позицию на случай разногласий.

– В прошлом, видимо, был великим, – сказал Волрат.

– И сейчас тоже. Люди треплют его имя, а чем он велик – даже не знают, да им и дела нет. Если бы не та работа, что он проделал сорок лет назад, вы бы сейчас не разъезжали в таком автомобиле, и вообще никаких автомобилей не было бы. Он опередил свое время, вот что. И наше время тоже, – добавил Дэви. Бросив взгляд на циферблат колонки, он снова уткнулся в книгу. Волрат немного выждал, потом опять обратился к нему:

– Значит, он и сейчас работает?

– Каждый божий день. – Книга не помешала Дэви ответить, а ответ не помешал чтению. Он перевернул ещё одну страницу.

– У него бывает кто-нибудь?

– Я навещаю его каждый день. Либо я, либо мой брат. По утрам.

– Вы у него работаете?

– Я его навещаю, – повторил Дэви, взглянув на Волрата. – Мы с ним друзья.

И Дэви опять погрузился в чтение. Через несколько минут стрелка на циферблате остановилась, и юноша, как бы очнувшись, снова стад приветливым – так же внезапно, как тогда, в гараже, когда, негромко рассмеявшись, он мгновенно согнал с себя озабоченность.

– Моя сестра обратила внимание на вашу машину.

– Да что вы! – отозвался Волрат с почти неуловимой иронией.

– Она говорит, у вас переднее колесо разболталось.

– Вот как?

– Но это неверно. Я целый месяц наблюдаю за вами – вы часто проезжаете мимо. Просто неправильный развал колес. Их надо отрегулировать.

Волрат сел в машину: черта с два он даст мальчишке заработать.

– Как-нибудь в другой раз. У меня нет времени.

– У меня тоже, – ответил Дэви.

Прижав к себе книгу скрещенными на груди руками, он окинул машину оценивающим взглядом и вдруг улыбнулся с такой же непосредственностью, как улыбалась его сестра. В этой улыбке, придававшей его лицу немножко застенчивое выражение, была необычная для мужчины обезоруживающая прелесть.

– Что ж, машина действительно славная, – сказал он.

Волрат улыбнулся и взглянул на юношу, ибо, хотя в словах его не было ничего неожиданного, тон, каким они были произнесены, придавал им другой смысл.

– Вы сказали это так, будто собираетесь купить себе такую же.

Дэви порозовел, затем улыбнулся, словно довольный тем, что Волрат наконец-то кое-что понял.

– Это отчасти верно, – задумчиво сказал он. – По крайней мере нечто в этом роде хочет купить мой брат. Чего хочу я, мистер Волрат, я, кажется, ещё и сам не знаю.

Услышав свое имя, Волрат невольно приоткрыл рот и молча посмотрел вслед долговязому юноше. Волрат был поражен, поняв, что этот механик всё время знал, с кем говорит, – это обстоятельство придавало его словам совсем иную окраску. Одно дело, если человек сдержанно и независимо ведет себя с незнакомцем. И совсем иначе это выглядело в глазах Волрата, если человек, знавший его имя, как бы делал одолжение, продавая ему бензин, читал книжку в его присутствии, небрежно намекнул, чтобы он чинил свою машину где-нибудь в другом месте, и затем польстил, дав ему понять, что такая машина подошла бы любому механику из гаража, но недостаточно хороша для его брата.

Третьего дня Волрат имел все основания думать, что сдержанность сестры – напускная и нарочитая, но в её брате – и сегодня он это сразу понял – не было ничего искусственного. Волрат, задумавшись, медленно поехал по улице. Некоторое время он сам не знал, о чём думает, но твердо сознавал одно: он испытывал бы мучительную неловкость, если бы этот мальчик работал у него. Никогда ни один человек не вызывал у него подобного ощущения, подобного протеста, продиктованного страхом; и на Волрата нахлынуло неясное смятение, словно он что-то проглядел в себе, что-то необычайно важное.

Слегка пригнувшись, чтобы пройти в дверь, Дэви вернулся в гараж, как всегда и не подозревая о произведенном им впечатлении. Он привык к тому, что люди оборачиваются вслед его старшему брату, и никогда не замечал людей, оглядывающихся на него. Что бы ни занимало его в данную минуту – человек, идея или изобретение, которому, быть может, не суждено осуществиться, но детали которого Дэви тщательно разрабатывал в уме, – думы об этом поглощали его целиком, и он был глух, слеп и туп в отношении всего остального.