Дмитрий Тренин - Россия и мир в XXI веке

• Название: Россия и мир в XXI веке
• Автор: Дмитрий Тренин
• Жанр: Психология, социальное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-84586-6

2014 год внезапно и резко изменил положение России в мире. Восток Украины стал зоной вооруженного конфликта. Отношения РФ с Западом напоминают холодную войну. Москва еще более активно разворачивается в сторону Китая. Так и не состоявшуюся «Большую Европу от Лиссабона до Владивостока» сменяет «Большая Азия» от Шанхая до Петербурга.

Каковы новые ориентиры российской внешней политики? Меняется ли международная идентичность страны? Что означает защита суверенитета в условиях глобализации? Как обеспечить безопасность страны и какие угрозы реальны, а какие надуманны? Можно ли проводить модернизацию экономики, оставаясь во враждебных отношениях с развитой частью мира? Эти и другие вопросы поднимает в своей книге известный российский международник Дмитрий Тренин. Книга адресована тем, кто стремится разобраться в сложных вопросах внешней политики и нуждается в объективном взгляде на вещи.

---

С другой стороны, стойкое нежелание Вашингтона признать действия Москвы в Чечне в качестве части борьбы с международным терроризмом, контакты американских официальных лиц с чеченскими сепаратистами и предоставление некоторым из их лидеров[36] убежища в США и Европе дали Путину основания в его т. н. бесланской речи (сентябрь 2004 года) бросить обвинения в адрес тех, кто «стоит за террористами» и стремится расчленить Россию. Имелись в виду, разумеется, США. К этому времени Россия уже стала «сходить с политической орбиты Запада»[37] и выходить в свободное плавание.

Российское руководство еще сравнительно спокойно восприняло вторую волну расширения НАТО, в результате которой в 2004 году членами альянса стали Латвия, Литва и Эстония. Страны Прибалтики давно рассматривались в России как «чужие», естественно тяготевшие к Западу.

Напротив, «оранжевая революция» на Украине на рубеже 2004 и 2005 годов и подобные ей «цветные революции» в Грузии (ноябрь 2003 года) и Киргизии (июнь 2005 года) создали в Кремле убеждение о масштабном «политическом вторжении» США на постсоветское пространство, которое оставалось сферой особых интересов России. По мнению Москвы, такие действия как минимум вели к вытеснению российского влияния из СНГ, а как максимум – виделись репетицией «смены режима» в Москве[38]. На Западе, напротив, российские протесты, как и в случае с расширением НАТО, воспринимались как свидетельство стремления Кремля удерживать бывшие советские республики в своей геополитической орбите.

Пространство СНГ становилось основным камнем преткновения в российско-американских отношениях. В мае 2006 года, выступая с ежегодным посланием Федеральному собранию, президент Путин высказался о распаде СССР как о «крупнейшей геополитической катастрофе»[39]. Это высказывание было воспринято на Западе как официальное провозглашение Кремлем курса на восстановление российского «центра силы» в Евразии. В том же году убийство журналистки Анны Политковской и бывшего агента спецслужб Александра Литвиненко стало поводом для начала откровенной демонизации Путина в западных СМИ.

Отношения с Европейским союзом в этот период внешне развивались успешнее, чем с США. Речь, которую Путин произнес в германском бундестаге 25 сентября 2001 года по-немецки, стала своего рода манифестом «европейского выбора» России. Тогдашний канцлер ФРГ Герхард Шредер[40], как и германские политики до и после него, был убежден, что «без широкого взаимопонимания с Россией стабильный мирный порядок на нашем континенте немыслим»[41]. Путин, однако, шел дальше. По его мнению, Европа сможет закрепить свое призвание мощного и самостоятельного центра мировой политики только при условии соединения своих возможностей с человеческими, территориальными и природными ресурсами России, а также ее экономическим, культурным и оборонным потенциалом[42]. Эти слова были встречены в бундестаге аплодисментами.

Шредер, в отличие от Тэтчер, сделал вывод, что «Путин рассуждает по-западному»; что он «хочет восстановить значение России», но при этом «видит Россию как часть Европы»[43]. Аналогичной позиции придерживался тогдашний президент Франции Жак Ширак[44]. Спустя два с половиной года совместная оппозиция Германии, России и Франции американскому вторжению в Ирак стала символом единства России и ведущих стран Европы по важнейшему стратегическому вопросу.

Лидеры континентальной европейской «тройки» – Германии, России и Франции – собирались отдельно еще с конца 1990-х годов для содействия европейской интеграции России. Москва очевидно чувствовала себя гораздо свободнее и комфортнее в компании с Берлином и Парижем, чем с Вашингтоном. В то же время такое единство бросало вызов не только мировому доминированию США, но и американскому лидерству внутри расширившегося Запада. Предупреждения Тэтчер о «раскольнической роли» России, казалось, стали сбываться.

Развитие отношений России с Евросоюзом в целом было менее активным, чем с Германией и Францией. Несмотря на амбиции председателя Европейской комиссии Романо Проди, заявившего, что у ЕС и РФ может быть «все общее, кроме институтов», т. е. за исключением формального членства России в ЕС, которое радикально изменило бы баланс сил в объединенной Европе, и согласование на этой основе к 2005 году «общих пространств» российско-европейского сближения в сфере экономики, гуманитарной сферы, безопасности и культуры, эти отношения начали буксовать.

Формальным поводом стала Польша – основной союзник США в Восточной Европе. Консервативное правительство в Варшаве принялось проводить жесткий курс по отношению к Москве, а также к Берлину. Частные вопросы российско-польских отношений, такие как «польское мясо», а также другие сравнительно мелкие темы, такие как, например, плата за транссибирские перелеты европейских компаний, затормозили процесс сближения России и ЕС.

Вскоре на волне, поднятой «делом ЮКОСа», убийствами Политковской и Литвиненко, в центр дискуссии на темы российско-европейских отношений вступили темы ценностей. Уверения Шредера, что Путин «явно желает интегрироваться сам и интегрировать свою страну в западное сообщество ценностей»[45], что он «чистый демократ», встретили яростную критику со стороны тех, кто видел в политике Кремля главным образом отход от демократических принципов в сторону все более усиливавшегося авторитаризма. Уход в 2005–2007 годах «друзей Путина» Шредера и Ширака, а также Проди из большой политики почти не оставил в Евросоюзе лидеров, настроенных на тесное взаимодействие с реально существующей Россией.

В обстановке усиливавшейся критики России на Западе Путин, начавший свое правление с надежд на союз с США и интеграцию с ЕС, попытался вывести партнеров на откровенный разговор. Его выступление на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2007 года было попыткой «объясниться начистоту» прежде всего с США, с предъявлением им условий взаимодействия с Россией[46]. Коротко говоря, такими условиями были суверенное равенство, невмешательство во внутренние дела и обоюдный интерес как основа сотрудничества. Американская и европейская общественность, не ожидавшая столь откровенной и публичной критики российским президентом самих основ внешней политики США, восприняла речь Путина как объявление Западу холодной войны.

На этом фоне администрация США предприняла усилия по ускорению процесса вступления Украины и Грузии в НАТО. В начале 2008 года Киев, с подачи Вашингтона и неожиданно для многих в Европе, направил странам альянса просьбу о предоставлении Украине т. н. «дорожной карты» – плана действий по подготовке к членству в НАТО.

Это была красная черта. С точки зрения Москвы, присоединение Украины к НАТО нанесло бы неприемлемый ущерб безопасности России. Прибыв на саммит НАТО в Бухарест, Путин попытался объяснить, что попытка включить Украину в альянс приведет к расколу этой страны. Его аргументы поняли в том смысле, что Россия не считает Украину полноценным государством и будет раскалывать ее на части, чтобы не допустить «ухода» Украины из российской сферы влияния.

Германия и Франция осознали надвигавшуюся опасность. В Бухаресте они заблокировали решение по «плану действий» для Украины и Грузии. В то же время они вынуждены были одобрить компромисс, в соответствии с которым НАТО обещало Киеву и Тбилиси членство в неопределенной перспективе. Это решение подвигло президента Грузии Михаила Саакашвили – фаворита неоконсервативного крыла администрации Дж. Буша – попытаться силой восстановить территориальную целостность Грузии, чтобы устранить формальные препятствия на пути вступления в альянс. Результатом стала «пятидневная война» с Россией. Это, однако, было уже формально за рамками «раунда Путина».

Итак, Путин, начавший свое президентство с выражения готовности привести Россию в НАТО, оказался перед перспективой присоединения к НАТО Украины и Грузии. Для последней это означало войну с Россией. Запад в этот период был озабочен главным образом ситуацией на Ближнем и Среднем Востоке, где осуществленные администрацией Буша военные интервенции в Ираке и Афганистане не достигли заявленных целей и лишь обострили ситуацию, сделав ее неуправляемой. Внешняя политика Буша была признана в США провальной. Требовалась генеральная коррекция курса, которая могла иметь последствия для отношений с Москвой.

«Раунд Медведева»

Выбор Путиным Дмитрия Медведева в качестве преемника на посту президента РФ на выборах 2008 года отражал помимо других факторов стремление Путина расширить базу поддержки власти за счет более современных и перспективных групп населения – не столько либеральной интеллигенции, сколько «новых городских слоев» в России, а также, что не менее важно, создать условия для улучшения отношений со странами Запада.