Жаклин Монсиньи - Флорис. «Красавица из Луизианы»

• Название: Флорис. «Красавица из Луизианы»
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: ТКО ACT, Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00064-0, 5-232-00062-4

Чувственная, невинная, неукротимая, немного странноватая, легкомысленная и жестокая — такова Батистина де Вильнев-Карамей, юная и прекрасная девушка-сирота.

Почти бессознательно, благодаря своей юности и несравненной красоте, Батистина соблазняет всех мужчин, которых она встречает на своем пути. Устоит ли она перед чарами самого Людовика XV, прозванного Возлюбленным, или отдастся Вильгельму-Августу, английскому принцу? Или станет любовницей прославленного маршала Мориса Саксонского? Или она влюбится в зеленоглазого незнакомца, того самого, что является ей во сне?

Удастся ли гордому, надменному маркизу Портжуа, иначе говоря, красавцу Флорису, слишком испорченному вниманием женщин, укротить эту ветреную красавицу?

Где найдет свою судьбу Батистина? В интимных королевских покоях в Компьене или в торжественных залах Версаля? А может быть, она встретит любовь на поле битвы при Фонтенуа или посреди океанских просторов, куда она устремится в поисках счастья? В Америке, где процветает работорговля? На берегах Миссисипи?

---

— Ах! Боже мой! Наконец-то я-с вас нашел-с! Вы-с так-с неразумны-с и неосторожны-с, си…

— Ну вот и вы, дю Плесси! И, как всегда, опоздали! — прервал его незнакомец, прижимая палец к губам и призывая хранить тайну.

Всадник в черном придержал коня, тот поднялся на дыбы и остановился. С морды скакуна хлопьями спадала пена. Дамы с любопытством выглянули в окошко, чтобы посмотреть на вновь прибывшего. Всадник равнодушно помахал им треуголкой. Он вздрогнул и резко отшатнулся назад, увидев еще теплую тушу кабана, лежавшую поперек дороги, снова принялся осыпать «спасителя» упреками:

— Доезжачие-с прочесывают-с лес! Егеря-с сбились с ног-с, а вы-с позволили-с завлечь себя-с в такую-с глушь, в шести-с лье от Пьерфона, загнав четырех-с лошадей-с! Вы-с так-с разгорячились, что рисковали подхватить воспаление-с! Да еще так-с оторвались от собак-с!

Батистина таращила глаза, спрашивая себя, уж не спит ли она. Ну и странная манера говорить у этого новоприбывшего! Девушка вспомнила, что братья, возвращаясь в замок от королевского двора, рассказывали, будто некоторые люди, вращавшиеся в большом свете, в разговоре с высокопоставленными лицами употребляли к месту и не к месту звук «с», дабы выказать свое почтение. Если судить по тому, сколько лишних «с» вставил в свою речь вновь прибывший, незнакомец был очень важной персоной. Батистина посмотрела на «спасителя» — того столь странная манера речи, казалось, нисколько не удивила. Он с величайшим спокойствием выслушал упреки дю Плесси, улыбаясь уголками губ.

— Однажды с вами-с случится какая-нибудь-с беда-с…

— Но сегодня никакой беды не случилось, напротив, я имел счастье повстречать прекрасных дам, — возразил «спаситель» с едва заметным раздражением, — секач доставил им несколько неприятных минут. Не бойтесь, друг мой, на охоте со мной ничего не случится! Где угодно, только не на охоте! А! Вот и остальные! — заметил незнакомец. Из леса выскочили еще несколько загнанных лошадей в сопровождении столь же изнуренных собак с высунутыми языками.

— Прощайте, сударыни! — крикнул незнакомец, склоняясь к шее коня и подъехав к самому окошку карсты. Батистина почувствовала, что ласковый взгляд незнакомца буквально обволакивает ее. В этом взгляде она прочла некое обещание.

— Прощайте, сударь! А может быть, до встречи? — вздохнула Жанна-Антуанетта, приподнимая и опуская ресницы с преувеличенным кокетством. Она злилась, что именно Батистина, а не она сама столь явно заинтересовала кавалера.

— Если Господь того пожелает! — сказал тот своим гортанным, чуть хриплым голосом.

Теперь он пристально посмотрел на прелестную госпожу Ленорман, улыбнулся, словно угадав ее мысли, и пришпорил Императора.

Человек в черном тотчас же пустился за ним вдогонку. Вновь прибывшие всадники смеялись и издавали восхищенные крики:

— Да, ну и кабан!

— Целый кабанище!

— Матерый секач!

— Клянусь красной чумой, какой риск!

— Какая отвага!

— Смертельная опасность!

— Черт возьми! Ну и храбрец!

— Пришлите доезжачих! Пусть сдерут шкуру!

— А внутренности — собакам! Пусть полакомятся, бездельники!

— Потрясающий выстрел!

— Лучший охотник во всем королевстве!

— Да, какое впечатление произведет эта голова! Какие клыки!

В лесу слышались посвисты кнутов, ржание лошадей, стук колес, звуки рожков И труб, крики доезжачих, лай собак, менее усталых, чем те, что травили зверя, вопли кучеров и конюхов. Мелькали огни факелов, озаряя деревья фантастическим светом.

Всадники подскакали к огромной карете, запряженной восьмеркой лошадей и находившейся под охраной швейцарцев и рейтар. Они спешились около кареты и с радостными криками пропустили вперед спасителя дам. Он легко вскочил на подножку, обернулся и прошептал что-то человеку, следовавшему за ним словно тень.

— Будет исполнено! — коротко ответил дю Плесси, склоняясь в поклоне.

— И… разузнайте все… хорошенько, — приказал незнакомец.

— Хорошо… но о которой же из двух?

— Об обеих… — улыбнулся охотник. — А теперь поедем ночевать в Компьен.

3

— Ну же, дорогая, возьми себя в руки! Перестань смотреть на удаляющуюся карету и спускайся на землю, к нам! — С преувеличенно веселым видом Жанна-Антуанетта похлопала Батистину по руке.

Та вздрогнула. Действительно, она совершенно потеряла представление о времени. Словно зачарованная, следила она за нескончаемой кавалькадой, тянувшейся перед ее изумленным и восхищенным взором.

— Что случилось, дорогая? — удивленно спросила Батистина.

— Как это что случилось? Прежде всего, твоя дорогая Элиза уже чувствует себя намного лучше, — сухо ответила госпожа Ленорман.

— О, Элиза, моя дорогая нянюшка, это непростительно! Как я могла забыть о тебе?! — вскричала Батистина, осыпая свою дуэнью поцелуями с той непосредственностью, против которой никто не мог устоять. — Но все это так ново для меня! Ты, дорогая Жанна-Антуанетта, живешь в Париже, ты уже замужняя дама!..

— Ну так что же!? Ты тоже очень скоро выйдешь замуж! — улыбнулась более любезно Жанна-Антуанетта.

Батистина приоткрыла рот от удивления: она совершенно забыла о существовании Жеодара.

— Да… конечно… Но какой чудесный, замечательный день! — с воодушевлением воскликнула она после минутного замешательства.

— Замечательный?! Бессердечное создание! Ты забыла про беднягу факельщика! — простонала Элиза.

«Она права, я просто чудовище! Какой эгоизм!» — с раскаянием подумала Батистина.

Жанна-Антуанетта посмотрела на подругу и еле заметно пожала плечами. Она выглянула в окошко:

— Ну что, Юзеб, мы можем ехать?

— Ах, мадам, мочь-то мы можем, но… пожалуй, что и не можем…

— Наглец! Что ты несешь?! Ты выпряг раненую лошадь и убрал с дороги труп издохшей?

— Бррр… да, мадам, все сделано, если можно так сказать…

— Тогда вперед! — гневно воскликнула Жанна-Антуанетта.

— Простите меня великодушно, мадам. Мы слишком задержались! Недалеко же мы уедем без факельщиков! Скоро станет темно, как в аду, а лошадки так нервничают и так всего пугаются после всей этой суматохи! — простонал бедный Юзеб, еще не совсем пришедший в себя после пережитого.

Словно в ответ на его жалобы раздался дробный стук копыт. Четыре рейтара с факелами в руках окружили карету.

— Мы получили приказ сопровождать вас, куда вам будет угодно, сударыни! — сказал один из них с легким гасконским акцентом, отдавая честь дамам.

— Благодарю вас, господа! Ну, теперь — в путь! — приказала Жанна-Антуанетта, откидываясь на атласные подушки и потянув за шелковую ленту, чтобы поднять окошко. Карета тронулась.

Пламя от факелов освещало экипаж, и рейтары с любопытством посматривали на двух хорошеньких молоденьких девушек.

Хитрый огонек зажегся в глазах Батистины, и она удержала руку подруги:

— Подожди, дорогая, мне в голову пришла одна мысль!

Жанна-Антуанетта усмехнулась:

— Ты говорила так в пансионе, когда собиралась совершить какую-нибудь глупость…

Старая Элиза укоризненно взглянула на подруг, и они обе прыснули со смеху. Батистина поманила к себе пальцем одного из рейтар. Он был почти так же молод, как и Батистина, и с гордостью носил свой синий мундир. На левом плече у него красовалась эполета с серебряной бахромой, украшенная золотой звездой. Юноша вежливо стянул с головы треуголку и склонился к окошку:

— Чем могу служить, сударыни?

Он закашлялся, смущенный тем, что две красавицы смотрели на него, улыбаясь и время от времени переглядываясь, как настоящие заговорщицы.

— О, сейчас довольно холодно, сударь, наденьте шляпу! Мы вас очень просим! — сказала Жанна-Антуанетта с очаровательной улыбкой.

— Благодарю вас, сударыня! — промолвил, запинаясь, рейтар и водрузил свою треуголку с серебряным галуном поверх белого напудренного парика.

— Вы ведь не простой солдат, сударь? — продолжала Батистина с той великолепной самоуверенностью, которая отличает только невинных девушек, действующих по наитию.

— Что правда, то правда, сударыня! Я нахожусь в чине корнета! — гордо заявил юноша, покраснев от удовольствия.

— Ах, корнет! Как мило! Такой молодой, и уже корнет!

— Осторожней, Батистина, а то он, пожалуй, свалится с лошади! — зашептала Жанна-Антуанетта.

Батистина расхохоталась.

Юный рейтар отвел в сторону руку с пылающим факелом, чтобы свет не падал на его густо покрасневшее безбородое лицо, в результате свет еще сильнее залил карсту, и красота двух подруг стала просто ослепительной.

— А сколько вам лет, господин корнет? — поинтересовалась Жанна-Антуанетта.

— О, я не так молод, как вам кажется, сударыня. Мне двадцать четыре года, — ответил юноша, безбожно привирая и не сводя глаз с Батистины.