Жаклин Монсиньи - Флорис. «Красавица из Луизианы»

• Название: Флорис. «Красавица из Луизианы»
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: ТКО ACT, Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00064-0, 5-232-00062-4

Чувственная, невинная, неукротимая, немного странноватая, легкомысленная и жестокая — такова Батистина де Вильнев-Карамей, юная и прекрасная девушка-сирота.

Почти бессознательно, благодаря своей юности и несравненной красоте, Батистина соблазняет всех мужчин, которых она встречает на своем пути. Устоит ли она перед чарами самого Людовика XV, прозванного Возлюбленным, или отдастся Вильгельму-Августу, английскому принцу? Или станет любовницей прославленного маршала Мориса Саксонского? Или она влюбится в зеленоглазого незнакомца, того самого, что является ей во сне?

Удастся ли гордому, надменному маркизу Портжуа, иначе говоря, красавцу Флорису, слишком испорченному вниманием женщин, укротить эту ветреную красавицу?

Где найдет свою судьбу Батистина? В интимных королевских покоях в Компьене или в торжественных залах Версаля? А может быть, она встретит любовь на поле битвы при Фонтенуа или посреди океанских просторов, куда она устремится в поисках счастья? В Америке, где процветает работорговля? На берегах Миссисипи?

---

— Ну а теперь послушайте меня! Если вы будете продолжать оскорблять меня, я не открою дверь. Что за манеры! Фу! — спокойно сказала она, позвякивая связкой ключей.

— Да заткнитесь же вы, идиотки! Да нет, нет, сударыня! Мы вас очень любим, поверьте… Девушки немного разнервничались… Нам ведь не давали ни есть, ни пить после шторма… Про нас, наверное, просто забыли… Откройте же дверь, мы будем вам очень признательны, — вновь заговорила заискивающим, просительным тоном обладательница иностранного акцента.

— Так знайте же, я не имею ничего против вас! Наоборот! Я очень разозлилась на капитана за то, что с вами так дурно обращаются. Я долго с ним пререкалась и в конце концов настояла на том, чтобы вас выпускали наверх хотя бы ненадолго… И я послала вам одежду…

— Сердечно благодарим вас, сударыня, вы очень добры. Но скажите же, что происходит?

— Не знаю… На нас напали… Наш корабль атаковало какое-то неведомое судно… Сейчас все мужчины сражаются на палубе, вот почему я и пришла освободить вас, — продолжала Батистина, торопливо примеряя к замку один ключ за другим.

Наконец ее усилия увенчались успехом: дверь заскрипела и распахнулась. Жорж-Альбер отчаянно завизжал.

— Добрый день, сударыни, — любезно улыбнулась Батистина.

— Получай, принцесса!

Батистина хотела отскочить назад, но не успела. Ужасное зловоние ударило ей в нос, и в ту же секунду к ней протянулись отвратительные, грязные, липкие руки, походившие на щупальца морских тварей. На Батистину обрушился град ударов, ее тянули за волосы, щипали, толкали, пинали, били… Двадцать чудовищных гарпий в бешенстве набросились на свою освободительницу.

— Вот тебе, дрянь!

— Плюнь-ка ей в рыло!

— Получай, гадюка!

— Выцарапайте ей глаза!

— Дай, дай ей как следует!

— Оставьте-ка на этой хорошенькой мордочке побольше царапин!

— Да по заднице, по заднице ей всыпьте!

— Будет теперь знать!

— Да уж! Не будет корчить из себя принцессу!

— Ишь, гордячка!

— Черт побери! Она еще кусается!

— Ах, дрянь! Да еще и царапается!

— Ой-ой-ой!

Но царапалась и кусалась не Батистина — верный Жорж-Альбер пришел на помощь своей неразумной, неосторожной хозяйке. Он смело ринулся в самую гущу свалки и теперь пустил в ход зубы и когти… Он вырывал пряди волос, впивался зубами в руки и ноги, оставлял глубокие царапины на лицах и задах. Девицы хрипели, вопили и визжали от боли, но не выпускали свою добычу.

Батистина с исцарапанным в кровь лицом, с полуобнаженной грудью, задыхалась в грязи, придавленная к полу обезумевшими от ненависти фуриями.

30

— Назад, мерзавки! Прочь, грязный сброд!

В воздухе засвистели бичи, послышались глухие удары, раздались протестующие крики и проклятия. Батистина хотела заговорить, подняться, но силы внезапно оставили ее, и она опустилась прямо в лужу вонючей мочи. Все же не без некоторого злорадства она слышала, как стонали под ударами кнутов ее мучительницы. Они выпустили свою добычу из цепких пальцев и постепенно отступали.

— Ну, идите же, вы, грязные твари! Поднимайтесь! Да ведите себя потише! А то получите!

Мужчины пинали девиц ногами, подталкивали их в спины прикладами. Батистина, ошарашенная всем произошедшим, почувствовала, как Жорж-Альбер подставляет ей лапку, предлагая помощь. Батистина пришла в себя. От ее одежды нестерпимо разило… О, Боже! Благовоспитанная Батистина не смела даже мысленно произнести слово, обозначавшее человеческие испражнения, коими были обильно вымазаны ее кафтан и штаны. Она поднялась на ноги и, пошатываясь, двинулась куда-то вместе со всем стадом. Внезапно она не без удивления заметила, что две девицы, возможно, ощутившие угрызения совести, поддерживают ее с двух сторон. В темноте Батистина с трудом различала их лица. Одна из них была огромной толстухой с круглым, как луна, лицом, другая — маленькой худышкой, росточком гораздо меньше самой Батистины, да еще один глаз у бедняжки ужасно косил.

— Знаешь, мы ведь не хотели по-настоящему причинить тебе боль! — прошептала толстуха.

— Ну да, моя куколка! Мы всего лишь пошутили! Так что не сердись и не держи на нас зла! — сказала косоглазка и улыбнулась во весь рот, показав при этом два торчащих впереди зуба — единственное сокровище, которое у нее осталось.

Батистина посмотрела на девиц, удивленная тем, что они называли свое гнусное деяние шуткой, ведь они едва не убили ее.

— Эй, парни! А кто же все-таки победил в схватке? — прокричала девица, шедшая во главе стада.

— Молчать, потаскухи! Знай себе, шагай вперед! — заворчали мужчины и грозно захлопали бичами.

Да уж, этот ответ никак нельзя было назвать любезным! Два жалких создания, двигавшихся рядом с Батистиной, затряслись от страха. Девушка поняла, что их внезапная доброта была деланной: они просто-напросто боялись, что капитан Робино накажет их, если матросы с «Красавицы» одержали победу над неведомым врагом. Батистина постаралась припомнить, доводилось ли ей раньше видеть тех, кто сейчас сопровождал их, но после всех потрясений мысли у нее путались. Ей, правда, показалось, что эти люди были одеты примерно так же, как члены команды «Красавицы», но с уверенностью сказать это она не могла. Батистине вдруг стало жалко своих спутниц. Она видела то ужасное место, где их так бесчеловечно держали Она поняла, что с ними обращались как со скотом, и многое стало для нее ясно.

— Я не знаю, что на вас нашло, но не бойтесь, я скажу, что упала во время сражения. Вам ничего не сделают! — великодушно пообещала Батистина.

Обе девицы остановились, пораженные подобным благородством. Удары прикладов заставили их двинуться дальше.

— Ну надо же! Дай-ка твою лапку Дядюшке, красавица! — сказала толстуха и протянула Батистине две огромные, толстенные, жирные ручищи, похожие на бревна.

— Дядюшка? Это ваше имя? — прошептала изумленная Батистина, пожимая изо всех силенок любезно протянутые ей руки.

— Ну да! Жанна Лефевр, по прозвищу Дядюшка, а вот эта страшила — Туанетта Женест, по прозвищу Макрель. Она много чего может дать и порассказать тебе, коли захочешь слушать! Улавливаешь, красавица?

— Да, да, конечно! — заверила толстуху абсолютно ничего не понимавшая Батистина, в то время как Макрель скромненько улыбалась и вытирала гноящиеся глаза грязной худой ручонкой.

— А тебя, принцесса, как нарекли при крещении, ежели тебя вообще крестили?

— Меня зовут Батистина Бургиньон. Я — племянница Картуша! — услышала Батистина свой собственный лихой ответ.

Обе шедшие с ней бок о бок девицы разом оступились и едва не скатились с лестницы.

— Эй! Поднимайтесь поживей! Заткните ваши глотки, поганые девки! — зарычали матросы, щелкая кнутами.

«Я пожалуюсь капитану Робино! Непременно!» — подумала про себя Батистина.

— Слышь-ка! Ты чтой-то там плела? А? Будто ты племянница самого Картуша? Великого Картуша? — прошептала Дядюшка, с трудом поднимая на следующую ступеньку ногу — ей мешал чудовищный зад.

— Ну разумеется, того самого! Был один-единственный Картуш! — проронила Батистина.

Макрель и Дядюшка переглянулись. В их глазах застыло отчаяние.

— О! Прости нас за то, что мы устроили тебе трепку! Если бы мы только знали, кто ты такая! Мы бы и пальцем тебя не тронули! О-ля-ля! Бедные мы бедные! — жалобно запричитала Дядюшка. Казалось, она чистосердечно раскаивается в содеянном.

— Эй, послушай, Дитя! Тряпка! Покличь-ка Иностранку! Да шепни словечко Золотой Ляжке и Крючнице! Мы только что устроили выволочку племяннице Картуша! Племяннице короля нищих, воров и бродяг! Племяннице нашего великого господина и повелителя, казненного на Гревской площади! Вот что мы наделали! — хныкала и ныла Макрель.

Батистина вовсе не была готова к подобной реакции. Но другие девицы перешептывались, оборачивались к ней, заискивающе улыбались, вымаливая прощение. Вокруг нее были теперь приветливые лица, умоляющие глаза, просительные улыбки… Одна только Иностранка холодно и хмуро смотрела на нее. Батистина отвела глаза. Эта высокая худая девица с пылающими диким огнем глазами одновременно и притягивала, и отталкивала ее.

Матросы гнали девиц вперед, словно стадо коз. Они громко ругались, но Батистина заметила, что по-настоящему они никого не били. В давке она сама едва не упала и вцепилась одной рукой в поручень, а другой ухватилась за услужливо подставленную руку Дядюшки. Жорж-Альбер с вытаращенными от ужаса глазами что-то лопотал на своем языке, но девушка, разумеется, не поняла его предостережений.

Девиц вытолкнули на полубак. Батистина подняла глаза. Над ними сияло солнце и синело прозрачное небо. Палуба блестела под лучами солнца. Батистина глубоко вздохнула. Все на корабле, казалось, было совершенно спокойно. Она улыбнулась при мысли о том, как изумится Легалик, увидев ее в толпе пленниц.