Жаклин Монсиньи - Флорис. «Красавица из Луизианы»

• Название: Флорис. «Красавица из Луизианы»
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: ТКО ACT, Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00064-0, 5-232-00062-4

Чувственная, невинная, неукротимая, немного странноватая, легкомысленная и жестокая — такова Батистина де Вильнев-Карамей, юная и прекрасная девушка-сирота.

Почти бессознательно, благодаря своей юности и несравненной красоте, Батистина соблазняет всех мужчин, которых она встречает на своем пути. Устоит ли она перед чарами самого Людовика XV, прозванного Возлюбленным, или отдастся Вильгельму-Августу, английскому принцу? Или станет любовницей прославленного маршала Мориса Саксонского? Или она влюбится в зеленоглазого незнакомца, того самого, что является ей во сне?

Удастся ли гордому, надменному маркизу Портжуа, иначе говоря, красавцу Флорису, слишком испорченному вниманием женщин, укротить эту ветреную красавицу?

Где найдет свою судьбу Батистина? В интимных королевских покоях в Компьене или в торжественных залах Версаля? А может быть, она встретит любовь на поле битвы при Фонтенуа или посреди океанских просторов, куда она устремится в поисках счастья? В Америке, где процветает работорговля? На берегах Миссисипи?

---

— О, горе мне! Что я скажу господину Жеодару, — продолжала причитать старая няня.

— Послушай, Элиза, ты ему скажешь, что… хм… я решила поехать в Компьень, чтобы сделать кое-какие покупки… Ну же, идем, моя дорогая нянюшка, зашнуруешь мне корсет, и не делай такое лицо… Я постараюсь вернуться поскорее, — промолвила Батистина, обретя полнейшее спокойствие и направляясь к двери, чтобы пойти к себе одеться.

— Позвольте, мадемуазель де Вильнев, поздравить вас со столь верным решением, — небрежно бросил ей вдогонку герцог, опускаясь в кресло.

— Позвольте и мне сделать то же самое, ваша светлость, — лукаво улыбнулась Батистина, оборачиваясь и на секунду задерживаясь в дверях.

— А могу ли я узнать причину столь стремительной перемены, мадемуазель? — спросил герцог, скрещивая ноги.

— В чем причина… в чем причина… А в том, что вы вдруг перестали вставлять ваше несносное «с», ваша светлость! — заявила Батистина, исчезая за дверью. За ней семенила Элиза.

— Вот так штучка! Хитрая маленькая бестия! Кто бы мог подумать?! — брюзжал задетый за живое Ришелье.

Запряженная четверкой лошадей карета поднимала тучи пыли, кони неслись галопом. Батистина с восторгом наблюдала, как за окном мелькали поля, леса и деревни, да с такой скоростью, что ей это казалось почти сверхъестественным. Через каждые два часа карета и эскорт останавливались у королевской почтовой станции.

— Эй! Поторопитесь! Служба короля! — гордо кричал Эрнодан де Гастаньяк.

Батистина надеялась, что ей удастся выйти и немного размять ноги. Но об этом не могло быть и речи! Прекрасно вымуштрованные конюхи выбегали навстречу и за несколько минут меняли почти загнанных лошадей на свежих, приплясывавших на месте от нетерпения.

На одной из станций Батистина кокетливо потянула за шнурок, опустила оконце и шаловливо пропела:

— Добрый день, господин де Гастаньяк!

— Мое почтение, мадемуазель! — ответил рейтар, снимая треуголку.

— Должно быть, вы мало спали сегодня ночью, а то и вовсе не спали, господин корнет, — лукаво улыбнулась девушка.

— Вы правы, мадемуазель, но это неважно: я имею счастье видеть вас, сударыня! И день мне сегодня показался летним, а все потому, что ваша красота сияет ярче солнца!

— Пожалуй, только ему одному сегодня жарко! А по мне, так такая же холодрыга, как и вчера! — проворчал Лафортюн, не имевший столь веских оснований, чтобы пребывать на седьмом небе, как его командир.

— Довольно, корнет! Займитесь выполнением своих обязанностей! — зло оборвал юношу герцог де Ришелье, со стуком захлопывая оконце.

— О, пожалуйста, не браните господина де Гастаньяка, ваша светлость, он — мой друг! — запротестовала Батистина.

Луи-Арман де Виньеро дю Плесси, герцог де Ришелье, даже не соблаговолил ответить девушке. Батистина искоса взглянула на надутое спесью лицо и едва удержалась от смеха. Казалось, герцога неумолимо клонило ко сну. Он зевал, постоянно поправлял сползающий парик, клевал носом. В конце концов он достал лакированный, инкрустированный перламутром ларец и вытащил оттуда графинчик и два серебряных золоченых стаканчика.

— Клянусь костями моих благородных предков, я очень устал! Не хотите ли глоточек ратафии[2], мадемуазель?

Батистина не осмелилась признаться, что никогда не пила ничего подобного, а спросить, что это такое, постеснялась. Она решила согласиться и таким образом завоевать расположение герцога, у которого, похоже, был несносный характер.

— Охотно, ваша светлость! — воскликнула она, смачивая губку кончиком языка, как маленькая кошечка, желающая полакомиться чем-нибудь вкусненьким.

— Хм… хм… эта ратафия действительно лучшая из тех, что мне доводилось пить! — самоуверенно заявила она, отмечая про себя, что «это» было слишком приторно, пряно и противно.

Герцог внезапно посмотрел на нее с восхищением:

— Не правда ли, мадемуазель, эта ратафия способна воскресить и мертвого? Один из моих кузенов присылает мне ее из колоний, когда эти наглые проклятые английские разбойники соизволяют пропустить наши корабли.

— Ах вот как? — изобразила глубочайший интерес Батистина, в глубине души насмехаясь и над напитком, и над англичанами.

— Клянусь честью! О, прошу вас, мадемуазель де Вильнев, давайте станем друзьями! Подумайте, ведь я прибыл за вами в такую рань, не спал ночь. Мы можем очень помочь друг другу, дитя мое, вы понимаете? — сказал герцог, тихонько поглаживая плечико, покрытое тонкой бархатной накидкой. Девушка вздрогнула и инстинктивно отстранилась, подавшись поближе к дверце и не ответив на прямое предложение герцога.

— Ведь это уже Компьень, сударь? Я вижу солдат на маневрах!

— Так и есть, мадемуазель, — промолвил герцог, опуская руку, и сжимая девичье колено.

Возмущенная Батистина часто замахала веером.

— Какая тесная и неудобная карета! Похоже, вам не хватает места, ваша светлость! — бросила девушка со всей смелостью неопытной семнадцатилетней простушки.

«Забавно и странно, — подумала она про себя, удивляясь своей реакции, — мне было бы приятно, если бы это сделали Жеодар или Эрнодан. Так почему же мне не нравится, что этот…»

Никто и никогда еще не осмеливался так вести себя с герцогом. Он побледнел от бешенства и поспешно отодвинулся в угол, посматривая на Батистину со смешанным чувством тревоги, любопытства и восхищения.

«Надо, пожалуй, остерегаться этой маленькой бестии! Если наш «жеребец» действительно влюбится в нее, он станет игрушкой в ее руках. Королевская любовница должна быть моей креатурой. Почему эта маленькая нахалка меня даже не поблагодарила? Она должна была пасть передо мной на колени… или упасть в мои объятия… А почему бы нет? Было бы только справедливо — должен же я попробовать «овес», который жрет наш «жеребец»!» — прикидывал в уме герцог.

— Ведь это личный полк его величества? — поинтересовалась Батистина, с увлечением рассматривая войска и даже не подозревая о том, какие мысли бродят в голове герцога.

— Да, на королевском полигоне полк под предлогом обучения военным действиям его высочества дофина развлекает весь двор, — сказал герцог, задергивая с помощью тонкого шнура занавески на окнах.

— Но я хотела бы посмотреть, ваша светлость, — запротестовала обозленная Батистина.

— У меня есть точные указания на сей счет, мадемуазель. Вас никто не должен видеть. Мы должны были ехать всю дорогу с плотно завешенными шторами и не разговаривать. Но вы такая болтушка… — резко ответил герцог, явно чем-то раздраженный.

Батистина безо всякой приязни взглянула на своего спутника и нашла, что он уродлив, несправедлив, лжив и злобен. Она обиженно надула губки и откинулась на подушки.

Колеса застучали по булыжной мостовой, и карета остановилась. Дверца тотчас же отворилась. Эрнодан де Гастаньяк быстро откинул ступеньку и подал руку Батистине. Она одарила его ослепительной улыбкой, откровенно радуясь тому, что видит это дружеское милое лицо вместо надутой физиономии герцога.

— Я всю дорогу думал о вас… Когда я смогу вас вновь увидеть? — прошептал юный корнет, воспользовавшись тем, что в эту минуту герцог вылезал через другую дверцу из кареты и оставил свою подопечную без присмотра.

— Постарайтесь остаться один, тогда вы сможете сопровождать меня обратно… — прошептала Батистина, улыбаясь.

Эрнодан пожал ее ручку, давая знать, что все понял.

Батистина с любопытством огляделась. Они находились во внутреннем дворе какого-то здания, почти пустынном. По двору сновали лакеи в синих ливреях с золотыми галунами. Они делали вид, что не видят ни карсты, ни тех, кто вышел из нее. Батистина нахмурила брови. Она не была готова к столь тайному визиту. Не так представляла она себе первое посещение королевского дворца и представление ко двору. А сейчас все очень смахивало на то, что она здесь не гостья, а пленница. Девушка подняла голову и посмотрела вверх. Трубы дворца возносились в небеса и, казалось, играли с облаками в прятки. У Батистины закружилась голова.

5

От долгого сидения у Батистины затекли ноги. Золотые настенные часы пробили половину второго.

Девушка ожидала приема одна в красивом будуаре, стены которого были обтянуты чудесной светло-желтой атласной тканью с вышитыми голубыми цветочками. Ей казалось, что прошла уже целая вечность с тех пор, как герцог Ришелье запер ее здесь безо всяких церемоний на два поворота ключа.

В камине из красного крапчатого итальянского мрамора ярко пылал огонь.

Батистина сняла накидку и поднялась с камчатого диванчика. Новый жакет, называемый «карако», впервые надетый сегодня утром и доставивший ей столько радости, начал безбожно жать. Батистина скептически оглядела свое отражение в зеркале и нашла, что выглядит ужасно: вся красная, растрепанная. Она скорчила гримасу и пожала плечами. Потом, чтобы хоть чем-то развлечь себя, стала рассматривать развешенные по стенам пейзажи и картины, изображавшие сценки из сельской жизни, где пастухи и пастушки резвились в окружении овечек.