Жаклин Монсиньи - Флорис. «Красавица из Луизианы»

• Название: Флорис. «Красавица из Луизианы»
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: ТКО ACT, Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00064-0, 5-232-00062-4

Чувственная, невинная, неукротимая, немного странноватая, легкомысленная и жестокая — такова Батистина де Вильнев-Карамей, юная и прекрасная девушка-сирота.

Почти бессознательно, благодаря своей юности и несравненной красоте, Батистина соблазняет всех мужчин, которых она встречает на своем пути. Устоит ли она перед чарами самого Людовика XV, прозванного Возлюбленным, или отдастся Вильгельму-Августу, английскому принцу? Или станет любовницей прославленного маршала Мориса Саксонского? Или она влюбится в зеленоглазого незнакомца, того самого, что является ей во сне?

Удастся ли гордому, надменному маркизу Портжуа, иначе говоря, красавцу Флорису, слишком испорченному вниманием женщин, укротить эту ветреную красавицу?

Где найдет свою судьбу Батистина? В интимных королевских покоях в Компьене или в торжественных залах Версаля? А может быть, она встретит любовь на поле битвы при Фонтенуа или посреди океанских просторов, куда она устремится в поисках счастья? В Америке, где процветает работорговля? На берегах Миссисипи?

---

— Заткнитесь, дорогие подружки! Лучше помогите неграм управляться с парусами! — рявкнула Батистина — стоны и причитания девиц вывели ее из себя.

Грохот пушек сотряс бухту: пираты хотели во что бы то ни стало помешать беглецам выйти в Мексиканский залив. Негодяи предпочли бы пустить «Красавицу» на дно вместе с живым грузом, чем снести подобное оскорбление от каких-то девиц и негров, которых они и за людей-то не считали. Ядра свистели над палубой и тяжело плюхались в воду.

Девицы беспрекословно подчинились приказу Батистины. На них благотворно подействовал властный тон девушки, Они на время забыли про все свои страхи и бросились со всех ног помогать неграм управлять парусами. Это было совсем не легким делом, ибо рук для осуществления маневров явно не хватало. Но бывшие рабы, опьяненные воздухом свободы, легко взбирались по вантам и, как опытные матросы, лезли на реи. Эти простые, добрые и честные парни были у себя на родине рыбаками, они знали, любили и почитали морскую стихию. Сейчас их недостаток опыта в обращении со снастями с лихвой компенсировался врожденным знанием и умением. По цвету волн они легко определяли глубину под килем корабля, быстроту течения и скорость ветра. Выручал их сейчас и неистребимый инстинкт самосохранения, который порой заставляет людей творить настоящие чудеса.

Одна только Иностранка осталась сидеть на горе канатов, безучастная ко всему. Она даже открыто насмехалась над Батистиной, бросая на нее наглые и злобные взгляды. Напротив, шевалье д’Обинье, к великому удивлению Батистины, работал не покладая рук вместе со всеми и зачастую давал весьма дельные советы.

«Должно быть, талант мореплавателя развился у Него в то время, когда он нежился в постели Смерти-в-штанах!» — мелькнула у Батистины ехидная мыслишка, когда она увидела, как ловко шевалье вместе с Неграми поднимает бом-брамсель.

— А-а-а-а! — завопил Жорж-Альбер, указывая на беловатый дымок на берегу.

— Право руля, Жанно! — приказала Батистина, верно угадав, куда упадут ядра. Она машинально наклонила голову. Ядра со свистом пронеслись над палубой, некоторые не долетели до цели и плюхнулись в воду за кормой, подняв тучи брызг. Корабль задрожал, но остался на плаву: ни одно ядро не попало в цель.

Девушка заметила, что шевалье д’Обинье подает знаки всем подниматься и вновь браться за работу. Слава Богу, все были целы, никто не ранен!

«А я?.. Боже мой! А я-то кто такая? Какое право я имею осуждать д’Обинье?» — подумала с раскаянием Батистина. Ей стало тяжело дышать. Едкий горячий пот заливал лоб, щипал глаза, тек по спине между лопатками. Она взглянула на Жанно: высоченный негр весь подался вперед, словно всадник на ретивом коне, и без устали повторял свою молитву, ибо сейчас им предстояло преодолеть последнюю гряду рифов.

— Внимание, Жанно! Слева очень сильное течение! Как бы нас не снесло на скалы… — прошептала Батистина пересохшими от волнения губами и положила руку на мощное плечо друга. Тот улыбнулся, и при виде этой белозубой улыбки Батистина утратила всякий страх. Теперь она была уверена в победе. Корабль миновал мыс и вышел в открытое море. На мысу тоже стояли пушки, там бегали и суетились пираты. Батистине даже показалось, что до нее доносится прерывающийся от ярости голос Пилона Шери:

— Огонь! Огонь! Сукины дети!

Но ядра летели мимо, еще не протрезвевшие пираты не могли как следует прицелиться и палили наугад.

Батистина взобралась на бак и, позабыв про смертельную опасность, издевательски захохотала, запрыгала и замахала руками.

— Мы еще вернемся! Мы разорим ваше осиное гнездо!

Жорж-Альбер отплясывал на вантах какой-то дикарский танец и скалил зубы.

Затрещали мушкетные выстрелы. Пули со свистом проносились мимо Батистины и впивались в деревянную обшивку корабля. Во все стороны летели щепки, а Батистине все было нипочем, она только хохотала, ибо чувствовала себя неуязвимой. Соленый ветер свободы наполнял ее легкие. Она и не заметила, как одна из шальных пуль слегка задела Жоржа-Альбера, и тот заверещал, почесывая зад.

В ответ на смех Батистины с берега донесся бешеный рев раненого зверя: Пилон Шери в бессильной ярости потрясал руками и топал ногами; богатая добыча ускользнула у него прямо из-под носа. «Красавица из Луизианы» уже была недосягаема для пушек и мушкетов. Корабль под гордо развевающимися парусами продолжал свой путь. Легкий утренний бриз нес «Красавицу» в открытое море.

Тишина, нарушаемая только плеском волн, хлопаньем парусов да криками птиц, обрушилась на беглецов и подействовала на них даже угнетающе. Девицы и негры смущенно поглядывали друг на друга, все еще не веря, что им удалось вырваться из лап пиратов.

— Да здравствует наша Красавица! — вдруг во все горло заорала Дядюшка. Она бросилась на шею Батистине и влепила ей два звучных поцелуя в щеки.

Это и разрядило атмосферу. Все разом заговорили, заулыбались, засмеялись и заплакали.

— Да уж! Славную шутку сыграла она с этими мерзавцами!

— Мало им досталось! Хорошо бы на этих гадов еще и оспа напала! Чтобы они все передохли! — с надеждой в голосе промолвила Золотая Ляжка.

— Проклятые собаки! — с презрением бросила Нене.

— Да за кого они нас приняли, сволочи! — заревела Свинья.

— Да ну их к черту! Чего теперь про них вспоминать! Ура Красавице!

— Да здравствует Жанно! — выпалила Макрель.

— Ох и ловкий же плут, этот негр! Без него мы бы погибли! — с восторгом подхватили все девицы, окончательно приходя в себя. Они бросились поздравлять Батистину с победой, обнимать и целовать ее… Они тормошили и тянули в разные стороны Жанно, всячески выказывая свою признательность и восхищение тому, кто, проявив ловкость и отвагу, сумел преодолеть коварные рифы.

— Это все благодаля маленькой плинцессе! — улыбался Жанно, принимая со свойственной ему скромностью знаки внимания, сыпавшиеся на него со всех сторон. Он дико таращил глаза и сам дивился тому, как все удачно получилось. Его чернокожие друзья, плясали и громко пели на своем языке. Они хлопали в ладоши и предавались буйному веселью, Шевалье д’Обинье тоже на свой лад демонстрировал радость. Он с восхищением поглядывал на мощную, блестяще-черную спину гиганта и уже собрался сказать тому несколько слов, но вдруг вспомнил, какая пропасть лежит между ним, изысканным и рафинированным вельможей, и чернокожим великаном, и решил сохранять дистанцию.

Батистина смеялась, плакала, опять заливалась счастливым смехом, чтобы тотчас же вновь зарыдать в голос. Она задыхалась от счастья… Она бросилась на шею Жанно и принялась осыпать его поцелуями.

Жорж-Альбер, сочтя себя единственным пострадавшим во время битвы, да к тому же несправедливо обиженным всеобщим невниманием, протестующе завизжал и запрыгал по плечам и головам девиц, показывая всем рану на заду. Он получил свою порцию сочувственных охов и ахов и немного успокоился.

— Ну хорошо, сударыня! Теперь, когда вам удался ваш маленький бунт, не скажете ли вы нам, что мы будем делать посреди океана? — зло и ехидно спросила Юлия Менгден.

Все головы повернулись в сторону Иностранки. Она восседала на юте, скрестив ноги и задрав юбку до колен. Женщина обвела всех презрительным и властным взглядом.

— Ох! Заткни-ка глотку, Иностранка! — благоразумно посоветовала ей Дядюшка.

Среди девиц поднялся одобрительный рокот. Батистина резко взмахнула рукой, приказывая прекратить болтовню. Она сделала два шага по направлению к негодяйке, вызывавшей у нее не меньшее отвращение, чем Пилон Шери, и уставилась на соперницу.

— Но если вам так не нравится наше общество, зачем же вы вообще отправились в это трудное и опасное путешествие? Не лучше ли было бы вам остаться с этими галантными господами? — издевательски прищурившись, спросила Батистина. Она задрала кверху нос и уперла руки в бока, как простая рыночная торговка или уличная девица, чем привлекла на свою сторону симпатии товарок.

— Ваш вид, сударыня, вызывает у меня тошноту! — прошипела Иностранка.

— Раз так, прыгайте в воду! — покатилась со смеху Батистина. За ней загоготали и девицы.

— Я буду делать то, что мне нравится! — выпалила Иностранка, побелев от бешенства.

— Ну уж нет! За кого вы принимаете себя и всех остальных? Вы что же, считаете, что вы сделаны из другого теста? Я видела, как вы тут посиживали, пока мы выбивались из сил, чтобы спасти наши жизни, а заодно и вашу, хотя она, быть может, и не стоила этого! Только вы одна ничего не делали! — упрекнула Иностранку Батистина, нисколько не смущаясь и не желая ничего прощать противному созданию.

— Такая дама, как я, не может подчиняться приказам глупой самонадеянной девчонки и не менее глупого черномазого парня! — заскрежетала зубами Иностранка, потряхивая спутанной гривой волос, точно необъезженная кобылица.