Александр Быков - Чепель. Славное сердце

• Название: Чепель. Славное сердце
• Автор: Александр Быков
• Жанр: Историческая проза

Что есть мужество?.. Что есть добро?.. Что есть любовь?.. Загляни в своё сердце — сколько там для них места?! Что завещали тебе Предки? Что узнают о тебе Потомки?..

Это книга о твёрдости и верности ближней дружины князя Беловежского Любомира. О Чепеле и его друзьях. Об их славных сердцах…

---

Построив отряд вместе с конями, Бранибор осмотрел всех ещё раз. Все наряжены и вооружены по силам и по смыслу. Кони отдохнувшие, копыта обмотаны тряпками. Княгиня, одетая в кожаные доспехи стала похожа на молоденького гридня, собранная стоит, старается. Это хорошо. Княжата привязаны к сёдлам, чтобы не выпали. Молчат, терпят, не плачут и не жалуются. Очень хорошо. Остановился около Элипранда.

— А зачем щит отцовский к седлу приторочен?!

— Так подарок же! — заступился Святояр.

— Щит — он для чего? Правильно — защищать. На спину надо одеть, воины!

Когда перенарядили Элипранда, поменяли ему щит за спиной с маленького лёгкого на щит Буривоя, молодой человек оказался закрыт по самую макушку. И Бранибор продолжил.

— Первая главная задача твоя Вершислав — увезти княгиню нашу с детьми в безопасное место. Сначала в Деречин. Потом — посмотришь, но, не медля. Тут всё ясно, много раз обговорено, но всё равно — осторожно.

Вторая важная задача — молодого бойца Элипранда, нашего брата и гостя, единственного сына у матери, вернуть ей целым и каким? Правильно, невредимым. Действовать будете стремительно, смело и непреодолимо! Ясно? Мы в это время ударим по ним огнём в заходнем направлении, чтобы отвлечь от вас внимание. А вы будете уходить на восход солнца.

Отряд под началом старшины Вершислава обеспечивает прорыв и отход на безопасное расстояние. После чего действует по собственному назначению. Вершислав его знает…

Когда прорвётесь, а у вас никаких других исходов быть не может! Элипранда отправляете домой через Берестье. Его будут сопровождать Меркул, Поликарп и Святояр. Не возражать старшему! Ты больше всех за него и отвечаешь. За брата! Сопровождать до самого города Милана!

— Как до Милана?! Я хочу остаться!!!

— Вершислав, растолкуй младшему, что к чему, а то оплеухой его награжу. Ненароком могу голову снести… А она ему ещё пригодиться.

В Милане пробудешь полгода, посмотришь, как там Элипранд с матушкой Олёной поживают, поможешь, ума наберёшься. А после возвращайся, браток, домой, милости просим. Ждать тебя буду к следующей весне. Смотри, надолго не задерживайся. Это тебе мой приказ. Всё. Не поминайте лихом. В добрый час!

Все обнимались и прощались на всякий случай. Ведь случаи, как известно, бывают всякие…

Вершислав задержался перед Бранибором. Подошёл.

— Брат!

— Что тебе, Вершко?

— Брат… прости…

— Не кручинься, добрый молодец, останутся враги и на твою долю.

— Меня в лесу спасла мать тех детей, что вышли ночью из Древляны. Любавой зовут. Тому мальчику Тверду я показал берлогу у речки, чтобы он мог спастись. У мальчика верный глаз и твёрдая память…

— Понял тебя, брат!

— И я хочу тебе сказать… что бы ты…

— Я поберегусь, если получится, браток.

— Ты мне почти как отец… останься живым… пожалуйста…

Крепко обнялись, будто две горы сошлись, будто два орла ударились крыльями.

— Я постараюсь… и тебе удачи… сделай всё, как надо… Я тобою очень горжусь.

И Вершко, скрепя сердце, пошёл догонять свой сборный отряд особого назначения.

Бранибор смотрел им вслед. Не хмурился, не улыбался, а казалось ему, что наступило самое важное время в его жизни, а до сих пор он к нему только готовился. Вот он сам — сильный и умелый воин, вот его небольшая, но самая крепкая и умелая на свете дружина, вот его любимое место, его крепость Белая Вежа. За стенами — жестокий и многочисленный враг. «Что ещё нужно мужчине, чтобы с радостью и вдохновением выполнить своё предназначение на Земле? — защитить свой народ. Жить осталось, может быть, сутки, но зато как можно их прожить! С полным восторгом! Главное — стереть как можно больше врагов с лица моей Белой земли».

Когда подъехали к воротам, Элипранд сказал Святояру:

— Я очень рад, что ты поедешь со мной. — Внимательно посмотрели друг на друга.

Наступил предрассветный час. Ворота открыли быстро и без лишнего шума. В отворённые Берестейские ворота вылетел маленький конный отряд.

Бранибор махнул рукой. В лагерь крестоносного войска полетели огненные звёзды, перечёркивая и небо, и остатки призрачного покоя. На за̀ходе солнца занимался лесной пожар, которого старались до сих пор избежать, потому что кто в поле, может и отойти, а кто в стенах, будет задыхаться дымом этого пожара. И подумал краем сознания: «А что Гордей?.. бился вместе… если он и враг, то куда он теперь денется… из крепости…»

А отряд Вершислава летел на восход на Деречинскую дорогу. В поднявшемся среди немцев переполохе легко ломали сопротивление немногих дозорных. Пролетели. В щите за спиной Элипранда появилась выбоина от стрелы. У змеи под глазом. В конце отряда Вершко заметил «лишнего» бойца, который скакал с ними и тоже помогал отбиваться от немчуры, придержал коня. А «лишним» оказался оставшийся из сотни Судислава, увязавшийся за ними всё тот же десятник Гордей.

— А ты чего здесь?! — напрягся Вершко в сторону Гордея.

— Бранибор отправил гонцом в Киев! — надменно ответил тот.

— Мне он ничего не говорил.

— Не всё и тебе знать надо!

— Ты чего, Гордей, на дыбки лезешь?!

— Ничего, не переживай, вперёд тебя не вылезу!..

— … Ну давай, дальше говори!

— Ты вон князя куда-то дел, а всё тебе с рук сходит!

— … Гад ты, Гордей!

— Ты сам гад, Чепель!

Вершко подавил бешенство и гнев, а только стиснул зубы. «Сам виноват…». И вспомнилась лесная дорога, удар в спину, забытьё и невыполненный как положено долг. И отвернулся от Гордея.

Вот так и поговорили. И разъехались разными дорогами.

Через час пути остановились. Погони нет. Попрощались с уходящими в Милан. Святояр хмурился не очень долго.

— Ладно, — говорит, — впереди у нас, похоже, длинная дорога с приключениями.

— Это верно, Люций*, по дороге ещё вполне навоюешся! — поддержал его мысль окрепший Меркул.

Вершко подъехал к Прытко:

— Поезжай со Святояром! Поможешь ему в дороге и сам целее будешь…

Прытко испуганно округлил глаза:

— Не, я не могу!..

— Почему это?

— У меня тут жена, дитё… семья… моя земля… Не, я не могу… куда я поеду?!

— Не слушаешь…

— Не-не-не, Вершислав! Смилуйся старшина!.. У меня тут родина!!

Вершко строго посмотрел на Прытко:

— Что же, лучше здесь со мной голову положишь?

— Не пожалею… Это я запросто! — отвечал Прытко серьёзно.

Элипранд обратился к Вершиславу:

— Дядя Вершислав, я очень благодарен, что вы все были со мной. Я буду всё помнить! И вас всех, и крепость, и эту песню про «Речицу»… Не знаю, почему моя мама не хочет, чтобы я был воином. Мне кажеться, что это самое благородное дело на свете!

— Бывает слишком много крови, брат. Бывает, что гибнут друзья, и тебя предают. Бывает, что не хватает сил сделать то, что обязательно надо сделать. Это всё вынимает из тебя сердце, и ты можешь забыть, ради чего ты стал воином. Можешь забыть о благородстве и повернуть свою силу не в ту сторону. Это самое страшное. Вместо благородного воина можно стать отьявленным бандитом. Если не боишься — попробуй, но всегда помни: благородство всегда очень дорого сто̀ит, многих сил, крови, а бывает и жизни… Удачной вам всем дороги!.. Святояр! Держись молодцом, брат! Мы все будем тебя ждать! До встречи, брат, до встречи… До встречи… До встречи…

Глава двадцатая. Подвиг Бранибора

Лесной пожар на фоне последних жарких и вновь засушливых дней растекался зловеще и очень быстро. Пламя полетело по кронам сосен и берёз, создавая над головой у немцев небо, всё в огне, сжигая воздух, спуская на землю удушье. Бранибор, стоя на крепостной стене, одобрял в уме выбор времени нападения — хорошо горит, спалит всё вокруг к ёшкиной мамке. И врагов спалит-задушит очень многих… Деревья жаль… Так и людей своих жаль… Всех жаль…Только нет другого выбора.

В это время на краю леса и поля, на краю ночи и дня стоял древний согбенный старик. Опирался на деревянную клюку левой рукой. Глаза у него и не закрыты, но и не смотрят. Правая рука его протянута от солнца. Стрыйдовг. Он что-то невнятно шепчет пересохшими губами… И ветер дует на запад!

Немцы пока проснулись, всё вокруг них было уже охвачено огнём. В панике многие нашли свою смерть, кидаясь в самое пекло, в самое угарное задымление вместо свободного воздуха.

Э-эх! Не нравилась рыцарям такая война! Вместо молодецких поединков, вместо сметающего удара тяжёлой конницы на просторе, на чистом воздухе, при доброй еде и питье, выспавшись, в полноте сил и радостной романтики, вместо бегущего в панике безмозглого врага, их самих били! Их жарили огнём, душили дымом, травили ядом, резали ночью, когда людям положено спать, их уничтожали как крыс — любыми средствами. Обманывали во всём! Это было неуважительно, не по-рыцарски, это было… обидно.