Макс Крест - Поколение войны

• Название: Поколение войны
• Автор: Макс Крест
• Жанр: Фэнтези

Изначально мир не был разделён. Огромные просторы. Невообразимые порой места, поражающие глаза своим великолепием. Порой населённые, порой — нет. Каждый из народов, живших в этом мире, что называли «Царством равных», занимал свою нишу и смиренно жил в ней. Конечно, так было не всегда, но было. Ангелы — тёмные и светлые, парили в небесах и закладывали свои города близ невысоких гор в более южных краях, хотя встречались и на севере. Так же серафимы, нефилимы, валькирии — всем неба хватало. На земле жили народы берсерков и демонов. В недрах вод тоже кипела жизнь, хотя и не очень любила это показывать, находясь чаще в глубинах и почти не выходя на сушу.

И нокто ни с кем не воевал.

Этот порядок стал таковым не без нынешних Хранителей мира — трёх братьев ангелов: Семангелофа, Сеноя и Сансеноя. Они были на этом посту уже давно. Ровно с того момента, как его освободили их предшественники, обучив всему, что знали сами, молодых тогда ангелов. Видимо, так устроен этот мир, что ангелины никогда не приносят потомство более двух детей. Никогда! Исключением являются только будущие Хранители. Их всегда трое, и они всегда братья. Их судьба предопределена с первого крика, с первых трепыханий ещё крошечных крыл. За ними прилетают Хранители ровно в тот день, когда их мать родит вновь — это Закон.

И вот настал день, когда вновь родилась тройня.

---

— Не буду. Михаил взбесится. — Тут он посмотрел в антрацитовые глаза наставника. — Теперь Я — третий Хранитель?

— Формально — да.

— Но?..

— Но Я боюсь за тебя. Тебе нужно усвоить то, что тебе досталось от погибшего Сансеноя. Мы знали, что так может быть. Но подобное если и случалось раньше, то так давно, что ничего не сохранилось. Никаких упоминаний, вот что Я имею ввиду.

— Так и что? Вы ведь, я так понял, ещё не решили ту проблему?..

— Не решили. Мы оказались не готовы.

— И вы подумали, что раз вам она не по зубам, то и мы не совладаем? — Люцифер встал.

— Я не знаю. Вы намного сильнее нас в своё время. Я лишь на седьмом веку смог что-то услышать за пределами замка. А ты уж лет сто пересказываешь наши разговоры о вас братьям.

Люцифер усмехнулся. Что правда, то правда. Он действительно давно разобрался с этим процессом. Слышать мысли учителей было не так уж и сложно. Но сейчас всё стало гораздо сложнее.

— Так и что? Я ведь знаю, что там случилось. Теперь — знаю.

— Только не нужно необдуманных действий.

— Я не буду сидеть сложа руки. Если не вы, то я сам поведу братьев туда.

— Смерть Сансеноя, видимо, ничего не значит? Он пусть не был воителем, но уж поверь — сражался он не хуже нас с Сеноем.

— Ударим впятером! — Закричал Люцифер, сделав шаг навстречу учителю.

— Ты должен понимать, что это больше не ваша сестра. Слишком давно её телом овладел демон. Её уже не спасти. — Почти шёпотом говорил Хранитель.

— А я вот почти уверен, что спасти её можно. Нужно лишь… — он оборвал себя. Потупив взор, он отошёл от наставника и сделал снова болезненный вид — по коридору к ним шёл Михаил. Люцифер почувствовал его раньше учителя и быстро принял меры, чтоб тот ничего не заподозрил.

Через несколько минут Михаил вошёл, стараясь сделать это тихо, но увидев, что брат уже в сознании, от души хлопнул дверью.

— Рад видеть тебя на ногах. Неделю как-никак провалялся крыльями вверх.

— Неделю? — Честно подивился Люцифер.

— Да. Неделю. Даже переживать стал. Слегка. — Ухмыльнулся младший брат.

— Слегка?

— Да — слегка. Но надежды не сбылись. — Услышал Люцифер мысли брата, когда тот утвердительно кивнул с натянутой улыбкой.

— Я рад, что ты переживал. — Тем не менее, соврал в ответ Люцифер.

Семангелоф стоял позади и слушал диалог братьев. Как слышимый, так и тот, что оставался в их головах. И он не мог ничего сейчас отпустить из мыслей, кои он постарался сокрыть в глубинах души, чтобы они никогда не вышли наружу, и ни один из молодых Хранителей их не прочёл. Он решил оставить ангелов и вышел.

Он в любом случае будет знать о каждом произнесённом слове, но стоять над душой ему не нравилось.

Он опасался лишь того, что его ученики сорвутся по зову крови на выручку сестре, которая попала в когти партисипата. По сути это уже не та молодая прекрасная ангелина Лилит — теперь она в большей степени такой же демон. Уж чего только можно было представить плохого, но чтоб такое — это просто невероятное стечение обстоятельств. И к чему оно может привести, к сожалению, неизвестно никому.

Семангелоф остановился. Эхо от его шагов стихло в просторном коридоре.

Уж не войну ли между ангелами и демонами увидел он в душах новорождённых Хранителей?

На этот вопрос никто не ответит — только время покажет. Не ранее, чем тот миг, когда будущее станет настоящим.

Часть 1

Глава 1

Наше время Россия. Санкт-Петербург

Снова эти флаги. Снова митинги и шествия. Вреда от них мало, так ведь и пользы нет. Ну, по крайней мере, люди хотя бы пытаются высказать нынешней власти, что недовольны ею. Давно пора, хотя судить людей не было в стиле идущего в обход столпотворения высокого, статного и чуть сутулого человека. Конечно, с родом человеческим он имел лишь внешнее сходство.

Оглядывал решительно настроенных молодых людей, ведомых, как правило, людьми старшего возраста. Всегда ведь есть ведущие и ведомые. Высшее искусство заставить ведомых считать себя теми, кто ведёт. Но для этого написано немало книг и статей, проводятся лекции за закрытыми дверями в полутёмных институтских кабинетах. Там бывшие сотрудники органов делятся опытом ради звонкой монеты.

Монеты?..

Нет, конечно. Сейчас в ходу больше шелест. И да — тот, кто только что оттолкнул от себя очередного не в меру агрессивного молодчика, махающего шарфом, тоже часто вынужден принимать деньги. Его услуги только нашли достойных покупателей, и, кажется, последних станет скоро вполне достаточно. Это, конечно, не так уж и плохо. Хотя мерзость шелестящего материала под этим небом осознаётся далеко не каждым. Единицами.

Отойдя на безопасное расстояние от беснующейся массы, мужчина бросил взгляд на небо. Что-то быстро обдумав, стянул резинку с пепельных волос, местами с седыми прядями. Через несколько минут пошёл дождь — на лице мужчины промелькнула тень улыбки.

Он особо ничем не выделялся, разве что статной фигурой, чуть сгорбленной, но это в глаза не бросалось. Волосы быстро промокли и серыми змейками раскачивались при мерной походке. Вполне обычная одежда, самый что ни на есть рядовой рюкзак за спиной, беспалые перчатки на руках. Единственным отличием от серой массы были его глаза — они были исполнены многолетней, если не многовековой, тоски и ожидания.

Ещё раз оглянувшись на митинг, от которого уже отошёл на почтительное расстояние, он зашёл в метро. Поток людей принял очередного человека в своё течение и повлёк сначала к турникетам, а после вниз, движимый эскалатором. Дальше по проходу, а затем к нужной двери, ведущей прямиком в вагон. Дальше несколько станций вниз, по синей ветке, до самого её конца. Затем пешком, порядка двадцати минут, до потёртого временем и людьми двора и такой же тусклой гробины многоэтажки. Третий этаж, железная дверь, а за ней скромная однушка. Вот так и живёт падший ангел.

Никаких роскошеств, никаких лишних вещей, которые в случае переезда вцепятся в эти серые стены крючьями собственности. Поэтому минимум одежды и вещей. Всё, что нужно, можно купить на новом месте, а лишний хлам всегда можно оставить. Держаться за бесполезное — это очень по-человечьи.

И жизнь течёт у падшего ангела вполне человечья. Каждый день похож на предыдущий, а следующий такой же, как нынешний, только его приход всеми силами стараешься оттянуть. Но он всё равно приходит. И что? Всё тот же круговорот бесполезного существования: встать и идти зарабатывать деньги, после работы тратить деньги по пути домой, а затем, убедившись, что конец света вновь не наступил, отбой.

День за днём. Год за годом. Скоро надо переезжать. Желательно на другой конец города, чтобы уменьшить возможность встретить кого-то из тех людей, которые поневоле стали знакомыми, приятелями и навязчивыми соседями. Ну, хоть какое-то разнообразие. Благо с нынешней работой можно не расставаться. Никакого оформления, никаких вопросов — просто учи убивать и уходить, прятаться и выживать. А про возраст и приврать можно. Хотя кого это волнует. Одни солдаты сменяют других, тот факт, что наставник не стареет, всплывёт не раньше, чем лет через двадцать. А может и не всплывёт. У этих военных чинуш семь пятниц на неделе, и меняются они чаще, чем перчатки у модницы.

Так что пока Анхель Филипов жил в России вполне сносной жизнью. Не сказать, что ему всё нравилось, но ждать чего-то в будущем ему было» напророчено» именно здесь. А жизнь здесь становится менее стабильной год от года. Но это его волновало мало — чем хуже жизнь, тем больше сбывшихся пунктов пророчества, и тем быстрее придёт его время.

* * *

Весна пришла незаметно. Говорят, что в Петербурге нет привычного разделения на весну, лето, осень и зиму, а есть лето и грязь. Говорят, что дожди здесь идут с 1703 года — день в день. Много есть потешных замечаний по поводу Санкт-Петербурга — беда в том, что они зачастую правдивы. И поэтому весна, если судить по календарю, уже месяц как наступила, а вот если посмотреть на погоду за окно, то ощущение складывалось противоречивое. Но смысл ровно в том, что наступил апрель.

Жизнь продолжала быть однообразной, и ничего выдающегося в ней не происходило. Порой Анхель выбирался за город, чтобы размяться, но задора ненадолго хватало.

Снова метро — переход между Спасской и Сенной. Вечная толчея. Анхель спокойно присоединяется к толпе, что несёт его к поезду. Взгляд лениво скользит по людям, идущим в другую сторону. Без интереса и оценки Анхель старается оглядеть если не каждого, то многих. Он и сам не понимает толком причины этого действа, но замечает, что он не один предпочитает смотреть на проходящих мимо. Иные идут с пустыми глазами, глядя перед собой, другие просто под ноги. Он же смотрит на людей.

Обжигает иногда мысль: «А стоит ли спасать их?». После каждого раза он долго спорит сам с собой на тему целесообразности подобных мыслей. И завсегда добрый Анхель побеждал в словесной перепалке с самим собой. Или с кем-то другим, кто сидит внутри него. Об этом он старался не думать.