Макс Крест - Поколение войны

• Название: Поколение войны
• Автор: Макс Крест
• Жанр: Фэнтези

Изначально мир не был разделён. Огромные просторы. Невообразимые порой места, поражающие глаза своим великолепием. Порой населённые, порой — нет. Каждый из народов, живших в этом мире, что называли «Царством равных», занимал свою нишу и смиренно жил в ней. Конечно, так было не всегда, но было. Ангелы — тёмные и светлые, парили в небесах и закладывали свои города близ невысоких гор в более южных краях, хотя встречались и на севере. Так же серафимы, нефилимы, валькирии — всем неба хватало. На земле жили народы берсерков и демонов. В недрах вод тоже кипела жизнь, хотя и не очень любила это показывать, находясь чаще в глубинах и почти не выходя на сушу.

И нокто ни с кем не воевал.

Этот порядок стал таковым не без нынешних Хранителей мира — трёх братьев ангелов: Семангелофа, Сеноя и Сансеноя. Они были на этом посту уже давно. Ровно с того момента, как его освободили их предшественники, обучив всему, что знали сами, молодых тогда ангелов. Видимо, так устроен этот мир, что ангелины никогда не приносят потомство более двух детей. Никогда! Исключением являются только будущие Хранители. Их всегда трое, и они всегда братья. Их судьба предопределена с первого крика, с первых трепыханий ещё крошечных крыл. За ними прилетают Хранители ровно в тот день, когда их мать родит вновь — это Закон.

И вот настал день, когда вновь родилась тройня.

---

Пошёл четвёртый день ожидания архангела в этом захолустье срединного мира. Хильд сидела на куче сосновых лап, в углу одного из уцелевших строений — кажется, это был коровник или что-то в этом роде. В руках у валькирии был кусок обжаренного на костре мяса. Кабанчик был неплох. Рядом с ней стояло изготовленное из нашедшегося здесь ржавого ножа копьё. Уж что-что, а копьё истинная валькирия себе сделает из чего угодно — в данном случае очень удачно оставленный когда-то давно нож. Когда она была здесь впервые, то пропитание она добывала с помощью обычной палки, умело сломанной и ставшей чем-то наподобие рогатины.

Архангела всё нет и нет. Интересно, сколько ещё его ждать?

Это место навевает не самые приятные воспоминания о том, как она попала сюда. О том, как лишилась крыльев и была брошена здесь. Как, словно дикая кошка, осторожно выходила к людям и смотрела на то, как они живут, слушала, как они говорят. И училась быть человеком. Язык трудный, особенно, если его учить подобным образом. Решив, что так дальше быть не может, она поймала в лесу охотника и притащила сюда. Он стал её учителем. Сперва было сложно найти общий язык. Парень был молодой и слегка трусоват, хоть и охотник. Однако привлекательная женщина его явно интересовала, и на контакт он пошёл, несмотря на всю дикость последней.

К себе она его не подпускала ни под каким предлогом. Он почти все четыре года просидел на цепи. Дважды пытался сбежать, но валькирия его возвращала. Она добывала еду и воду по ночам, целыми днями она общалась с пленником. Когда же она начала достаточно осознанно говорить на русском языке, она вывела его и отпустила. Вела длинным крюком, чтоб он при всём желании не смог найти эту деревню и привести туда кого-то.

Сама она её покинула следующей весной. Для неё всё было дико — выродки сделали много разных приспособлений, которые сильно облегчали им жизнь. Одежда её выдавала с головой, её весьма быстро заметили, приехала белая машина и дюжие мужики, не без труда и побоев, но связали её. Она содержалась в некоем доме, где вместе с ней были заключены сумасшедшие. Люди, называвшие себя докторами, много говорили с ней, после чего она услышала непонятный ей диагноз «ребёнок-Маугли». После этого отношение стало более лояльное — её учили всему, как дитя. Несколько раз её перевозили в другие города.

Через несколько лет выпустили — ей подарили жильё: маленькую комнату в коммунальной квартире с отвратительными соседями. Также её взяли на поруки и дали работу. Ещё через несколько лет в стране начались волнения. Работы не стало, и она оказалась не у дел.

Параллельно со всем этим она выясняла всё, что касалось означенного списка испытаний перед началом того, что здесь называли не иначе, как «конец света». Многие верили, что он наступит в новогоднюю ночь двухтысячного года.

Страна, называвшаяся Союз Советских Социалистических Республик, разваливалась на глазах, но это мало волновало ставшую здесь практически своей женщину. В паспорте, который также был дан ей после «лечения», её звали Найдёнова Анастасия Ивановна. Все попытки внушить людям, что настоящее её имя Хильд, расценивалось ими, как подражание неким звукам леса, в котором она выросла. Разумеется, рассказывать им правду смысла не было.

Прошло немного времени, и страна рухнула. Всё стало совсем другим, ценности резко менялись, и тогда она вышла впервые на след Люцифера. Он жил тогда, как и сейчас, под именем Филипов Анхель. Он как раз сделал себе новый паспорт, а вместе с ним новую жизнь, новую легенду — видно было, что он уже поднаторел в этом. Она пошла по тем же инстанциям, что и он, и тогда сделала себе паспорт на имя некой Хильды Маннес, уроженки города Саннесшёэн, что в Норвегии. Найдя более-менее стабильную работу, она пошла на курсы норвежского языка. Освоив его, она на три года уехала туда жить и для простоты дела вышла замуж за норвежца. По усвоению языка, обычаев и менталитета она бросила его и вернулась, уже вплотную начав работать над своей основной задачей — Люцифером.

И вот она сидит снова в этом древнем брошенном селе и ожидает, когда явится великий зодчий всего этого.

* * *

Шуршащая походка послышалась ближе к ночи. Хильд вышла с копьём наперевес. Увидев крылатый образ в темноте, она расслабленно выдохнула — ожидание кончилось. Уж чего валькирии на дух не переносят, так ожидания — пустого и неясного. Но вот он — архангел Михаил во всей красе.

— Мог бы и поспешить. — Вместо приветствий начала валькирия. Да и что она будет врать — она уж точно не рада его видеть.

— А Я вот рад тебе. — Прочитав мысли, нахально улыбнулся он. — И твой зов был мне, словно влага для истомлённого засухой. А то, что твоё присутствие в этом мире ещё и оказалось удачным, полностью убедило меня в том, что Я не ошибся в выборе. Давай же — скажи мне то, что Я хочу услышать.

— Под моим сердцем зарождается жизнь, а Люцифер — тому виновник.

— Прекрасно, моя дорогая Хильд.

Архангел медленно подходил к ней и не спускал взгляда с её глаз.

— Что теперь?

— А что теперь? Ты родишь здесь и вырастишь сына Люцифера.

— Валькирии не рожают мальчиков. — Отрезала Хильд.

— Ты исключение — Я точно знаю, что будет мальчик.

— Я думала, когда желаемое тебе случится, ты заберёшь меня отсюда…

— Ты ошибалась — ты останешься здесь. Навсегда. Ну-ну — не надо делать такие глаза. Что ты будешь делать в Ирии? Ты бескрылая валькирия — ты не выживешь там. А здесь ты почти своя.

— Ты хочешь, чтобы мы с Люцифером и дальше корчили из себя ячейку общества?

— Нет! Люцифер про сына знать не должен, а значит, и тебя больше видеть ему нельзя. Ты должна понимать, какую роль играет его сын…

— Это ты мне как-то не объяснял! Ты срубил мне крылья и вышвырнул сюда, угрожая убить весь мой род, если Я не справлюсь!

— Разве? Ну, хорошо — поведаю: ваш сын — это на тот случай, если Люцифер по каким-то причинам сможет предотвратить завоевание этого мира. Он станет следующим Мессией. Хотя, кажется, в этом мире есть более подходящее выражение — пушечное мясо.

Хильд молчала. Что тут скажешь. Она обречена растить дитя, которое станет жертвой, если его отец победит.

— Ты всегда бесчестно играл и только поэтому побеждал.

— Мне кажется, что главным словом в твоей тираде является «побеждал». Так что не вижу смысла оправдываться. Победителей ведь не судят, именно они пишут историю мира. Осталось недолго, Хильд. Мальчик родится и вырастет за достаточное время, чтобы вступить в необходимый возраст.

— Мессия — чужой для мира, но проживший здесь достаточно. Он, — она положила ладонь на живот, — не единственный, кто удовлетворит этому требованию.

— Тут ты права. Но ты не подойдёшь, а иные, кто может стать Мессией вместо наследника Люцифера, давно ушли от дел. И очень надеюсь, что они не появятся.

— Всё-то ты предусмотрел! Но что-то мне подсказывает, что ты проиграешь!

— Ты ошибаешься. Всё в рамках Закона, а значит, победителем быть мне. Так или иначе, но Срединный мир будет вновь нашим домом.

— Это всё хорошо. Но только не подскажешь, как мне теперь тут существовать, да ещё и с ребёнком, если мне придётся порвать все контакты с той жизнью, что Я тут развела?

— Это так сложно?

— А ты обрежь себе крылья, забудь, что ты архангел и попробуй тут пожить.

— Хорошо, что от меня требуется?

— Нужны деньги, хотя ты вряд ли представляешь, что это, но без них Я не обещаю, что ребёнок проживёт долго.

— Ты права — незнакомое понятие.

— Тогда хватай меня и неси отсюда к ближайшему городу. Я знаю, как их достать, а с твоей помощью будет гораздо проще.

— Ну что же, будь по-твоему. Однако должен заметить, что меня видеть тут никто не должен. Пока что, по крайней мере.

— Не переживай — если тебя кто-то и увидит, то его скорее всего сочтут сумасшедшим — тут так принято.

Михаил кивнул, подхватил валькирию и, несколько раз ударив крыльями, взлетел. Поднявшись на достаточную высоту, они направились к далеко светлевшему Выборгу — ближайшему городу.

Как же приятно снова лететь, хоть и не на своих крыльях…

Глава 2

Семь лет спустя

Шестилетний сын Хильд — Арвинг тихо спал в своей комнате. Мать тем временем стояла на балконе квартиры, куда она въехала за полгода до родов. Она смотрела в чистое небо, где порой можно было разглядеть звёзды. Этим ей не нравился небосвод над большими городами — слишком много света они испускают по ночам, и звёзд почти не видно. Хотя, конечно, небо манило её не обилием звёзд. Плечи стонали всякий раз, когда она вспоминала свои полёты. Это чувство нельзя сравнивать с банальными человеческими понятиями. За последние годы появилось много того, что по людским меркам можно было счесть полётом: прыжки с парашютом, парение в аэродинамической трубе, парапланы, прыжки с тарзанки и прочее. Хильда попробовала всё — не то.