Дэвид Лоуренс - Белый павлин. Терзание плоти

• Название: Белый павлин. Терзание плоти
• Автор: Дэвид Лоуренс
• Издательство: Локид
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-320-00019-7

Дэвид Лоуренс — автор нашумевшего в свое время скандального романа «Любовник леди Чаттерли» в этой книге представлен своим первым произведением — романом «Белый павлин» — и блистательными новеллами. Роман написан в юношеские годы, но несет на себе печать настоящего мастерства и подлинного таланта.

Лоуренс погружает читателя в краски и запахи зеленой благодати, передавая тончайшие оттенки, нюансы природных изменений, людских чувствований, открывая по сути большой мир, яркий и просторный, в котором довелось жить.

---

В один из вечеров мы обедали в Хайклоузе с Темпестами. Было скучно, как обычно, и мы ушли еще до десяти. Летти переобулась и накинула великолепный зеленовато-синий шарфик. Мы брели по замерзшей дороге. Лед на Неттермере загадочно блестел в лунном свете и странно потрескивал. Луна стояла очень высоко, маленькая и яркая, как сосуд, полный чистого, белого, жидкого серебра. Ни звука в ночи, лишь потрескивание льда да чистый смех Летти.

По дороге, ведущей в лес, мы увидели, как кто-то шел нам навстречу. Прошлогодняя трава была серой. Колючие деревья опустили свои черные бороды. Сосны стояли прямо, словно чернокожие солдаты. Темный силуэт прохожего приближался, у ног бежала его тень. По шапке и поднятому воротнику я узнал Джорджа. Летти с мужем шла впереди меня. Когда Джордж поравнялся с ними, она сказала чистым громким голосом:

— С Новым годом!

Он остановился, повернулся к ним и рассмеялся.

— Думал, вы меня не признаете, — сказал он.

— Так это ты, Джордж? — воскликнула Летти с большим удивлением. — Вот так штука! Ну как твои дела? — И она протянула ему свою белую руку.

Он пожал ее и ответил:

— Хорошо… а как твои? — Как бы ни были бессмысленны эти слова, его голос звучал очень дружелюбно.

— Как видишь, — ответила она и засмеялась. — Куда направляешься?

— Домой, — ответил он тоном, который подразумевал: «Разве ты забыла, что я тоже женат?»

— Да, конечно, — воскликнула Летти. — Ты же теперь трактирщик в «Баране». Ты должен рассказать мне об этом. Можно я приглашу его домой к нам на часок, мама?.. Сейчас, правда, канун Нового года, как ты понимаешь…

— Ты уже пригласила его, — засмеялась мама.

— Может ли миссис Сакстон обходиться без тебя долго? — спросила Летти у Джорджа.

— Мег? О, она не приказывает мне, когда приходить и когда уходить.

— Да? — засмеялась Летти. — Она поступает недальновидно. «Учи мужа, каким путем ходить, и после жизни…» Никогда не могла запомнить цитату от начала до конца. Всегда помнила только начало… Лесли, у меня шнурок на ботинке развязался, или мне подождать, когда мы подойдем к забору и я смогу завязать его сама?

Лесли преклонил колени у ее ног. Она откинула капюшон назад, и ее украшения блеснули в лунном свете. Ее лицо: его бледность и тени на нем — очень впечатляло, а ее глаза смотрели на Джорджа с какой-то скрытой магией. Она широко улыбнулась ему в тот момент, когда муж склонился перед ней. Потом, когда они втроем пошли по лесной дороге, она распахнула пальто, и ее грудь, обтянутая белым шелком, заблестела в лунном свете. Она смеялась и болтала, шелестя шелками и распространяя аромат духов в морозном воздухе.

Когда мы пришли домой, Летти сбросила пальто и поспешила в гостиную. Лампа на окне излучала слабый желтый, сумеречный свет. Летти встала между лампой и камином, освещенная с двух сторон, высокая и теплая. Когда она, смеясь повернулась к обоим мужчинам, то позволила шали соскользнуть с ее белого плеча и упасть на подлокотник дивана, демонстрируя великолепного синего павлина. Она стояла, держа белую руку над павлином на своей шали, ее платье оранжево светилось. Она понимала, что смотрится великолепно, и смеялась победно. Потом подняла руки к голове и осторожно поправила прическу, стоя прямо перед мужчинами. Еще раз засмеявшись, она медленно повернулась и сделала ярче свет лампы. Колдовская атмосфера в комнате тут же рассеялась. За эти шесть месяцев Летти стала несколько чужой. Казалось, она обнаружила в себе женский талант быть очаровательной: в том, как она наклонилась вперед, протянув руку к лампе, как она изысканно поправила фитиль своими загадочными пальцами, она двигалась, словно в танце, ее волосы клубились на свету, подобно нимбу. Выглядела она изумительно.

— Не снимешь ли с меня ботинки, дорогой? — попросила она, усаживаясь на диван. Лесли опять опустился на колени перед ней, а она сидела, наклонившись, и смотрела на него.

— Мои ноженьки замерзли, — сказала она, подавая ему ногу, которая казалась золотой в желтом чулке. Он взял ее и начал растирать:

— Да, довольно холодная, — сказал он и взял обе ноги в руки.

— Ах, милый мальчик! — воскликнула она с неожиданной нежностью, подавшись вперед и коснувшись его щеки.

— Наверное, это забавно — быть трактирщиком? — затем игриво спросила она у Джорджа. Казалось, теперь между ними образовалась огромная дистанция. Она сидела, а перед ней на коленях стоял мужчина в вечернем костюме и надевал золотые туфельки ей на ноги.

— Да, — ответил он. — Мужчины в пивной рассказывают о таких странных вещах. Там можно услышать всякие истории.

— Расскажи нам, давай! — попросила, она.

— О! Я не сумею. Никогда не умел рассказывать, и даже если бы мог… ну…

— Но я бы послушала, — сказала она. — Что же такого рассказывают мужчины в пивной гостиницы «Баран»? Или это говорить нельзя?

— Да! — он засмеялся.

— Жаль! Видишь, какая жестокая судьба у женщины, представляешь, Лесли, нам не дано знать о том, что рассказывают друг другу мужчины в пивных, в то время как вы в романах читаете обо всем, что только поверяют одна другой женщины. Это ужасно! Джордж, негодник, ты просто обязан рассказать мне. Я завидую тебе…

— Мне? В чем же? — Он засмеялся.

— Твоей пивной. Тому, как ты видишь жизнь… или скорей, что ты слышишь о ней.

— А вот я бы считал, что ты видишь жизнь в десять раз больше, чем я, — ответил он.

— Я! Я вижу только манеры: хорошие и плохие. Ты знаешь, «манеры делают мужчину». Ну, и женщину тоже. Вот и ждешь, понимаешь…

— Чего? — спросил Джордж заинтересованно.

— Когда тебе повезет и кто-нибудь что-нибудь расскажет, — ответила она шутливо.

Он вырос в собственных глазах из-за того, что она помнила вещи, о которых он говорил.

— Что касается меня, — сказал он, — то я навсегда останусь трактирщиком гостиницы «Баран». — Он смотрел на нее и ждал, что она скажет на это.

— Это не имеет значения! Лесли мог бы быть хозяином нескольких гостиниц «Баран». Правда, дорогой?

— Спасибо, — ответил Лесли с добродушным сарказмом.

— Ты можешь не отличить трактирщика от пэра, если это богатый трактирщик, — продолжала она. — Деньги делают мужчину, знаешь.

— Плюс манеры, — добавил Джордж, смеясь.

— О, они везде… где я. Я даю тебе десять лет. Через эти десять лет ты должен пригласить нас к себе… скажем, во Дворец Эбервич… и мы придем «со всей своей многочисленной ратью».

Она сидела на диване, улыбаясь ему. Она отчасти шутила, отчасти была искренна. Он улыбнулся в ответ, его темные глаза сияли надеждой, удовольствием и гордостью.

— Как Мег? — спросила она. — Все так же очаровательна… или что-нибудь испортило ее?

— О, она очаровательна, как всегда, — ответил он, — и мы просто обожаем друг друга.

— Вот это правильно!.. Я думаю, мужчины вообще восхитительны, — добавила она, смеясь.

— Рад, что ты так думаешь, — засмеялся он.

Они оживленно разговаривали о самых различных вещах. Она коснулась своих парижских впечатлений, картин, новой музыки, рассказывала обо всем быстро и непринужденно. Это звучало божественно для Джорджа, он поражался ее знаниям, ее способностям. Наконец он сказал, что ему пора.

— Нет, пока ты не съешь пирожное и не выпьешь за мою удачу, — воскликнула она, мило придержав пальцами платье, оранжевое пламя, выбежала из комнаты. Мы выпили за Новый год холодного шампанского.

— За Vita Nuova[29], — сказала Летти, и мы, улыбаясь, выпили.

— Слышите! — сказал Джордж, — гудки.

Мы тихо стояли и слушали. Издалека доносились гудки. Была полночь. Летти взяла накидку и вышла за дверь. Лес, лед, серые холмы лежали вдали, замороженно посверкивая при свете луны. Но за долиной, далеко в Дербишире, в той стороне, где Ноттингем, на шахтах и заводах раздавались гудки и сирены, возвещая о начале Нового года.

Глава III ПЕРВЫЕ СТРАНИЦЫ НЕСКОЛЬКИХ РОМАНСОВ

Я нашел много перемен к лучшему в характере Лесли после того, как он женился. Он утратил свою напыщенную самоуверенность и больше не стремился высказать свое ультимативное суждение по любому вопросу, не стремился к превосходству над другими, как раньше в любой компании, где он находился. Я с удивлением увидел его доброжелательное отношение к Джорджу. Он спокойно ходил по комнате, пока Летти болтала, вел себя вежливо и изящно. Приятно было видеть, как он предлагал сигареты Джорджу или как он тактично, глазами спрашивал, не налить ли гостю в рюмку еще вина.

С Летти он вел себя внимательно, заботливо и отнюдь не подчеркнуто демонстративно.

К концу моих каникул он должен был отправиться в Лондон по делам, и мы договорились ехать вместе. Мы должны были выехать сразу после восьми часов утра. У Летти и у него были разные комнаты. Я думал, она не встанет, чтобы позавтракать вместе с нами, однако в четверть восьмого, когда Ребекка принесла кофе, она спустилась вниз. На ней было голубое утреннее платье, волосы красиво уложены, как обычно.