Вадим Арчер - Алтари Келады

• Название: Алтари Келады
• Автор: Вадим Арчер
• Издательство: Параллель, Нижегородская ярмарка
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-86067-041-9

Вадим Арчер — новое имя в жанре героической фантастики, но для тех, кого привлекает яркий красочный вымысел, динамичный сюжет, захватывающие волшебные приключения, роман «Алтари Келады» станет настоящим открытием.

На острове Келада, где магия реальна и, к тому же, подчиняется строгим законам, вспыхивает война. Злой маг Каморра, опираясь на племена дикарей, рвется к верховной власти. Чтобы одолеть его, маги и воины Келады должны не только объединиться, но и отыскать таинственные камни Трех Братьев — мощный источник волшебных сил…

Сражения и придворные интриги, экзотические ритуалы и ужасные чудовища, загадочные храмы и сумрачные подземные лабиринты, борьба любви и благородства с корыстью и властолюбием — все это ждет читателя на страницах романа «Алтари Келады».

---

Он бежал вниз, прыгая разом через несколько ступенек, но у входа в подвал остановился. Дверь в усыпальницу открывалась медленно, за это время можно было трижды пробежать по лестнице, а погоня была рядом. Ромбар не слышал топота преследователей, но, обернувшись, увидел их самих, в верхней части последнего пролета.

— Охраняй! — приказал он клыкану и побежал в подвал.

Пока каменная плита отползала, Ромбар прислушивался к звукам, доносившимся со стороны входа. Они не приближались, значит, Вайк был жив и защищал вход. Шуршание плиты стихло. Ромбар свистнул пса и восстановил ночное зрение. Когда темно-серая тень вынырнула из-за поворота, он вошел в проход и нажал камень-ключ. Пес проскочил вслед за хозяином в закрывающуюся дверь, и проем в стене плавно сомкнулся за обоими.

XXII

Ручей выводил из леса к самому краю скалистого Оккадского нагорья, подпирающего небо острыми розовато-серыми пиками. Руна сливалась с ручьем и направлялась в широкую каменистую седловину, будто бы небрежно прокопанную между двумя хребтами сказочным великаном. Медлительная лесная речушка с прозрачной водой и берегами, поросшими темно-зеленой щеткой исселя, в своем стремлении к океану превращалась в быструю и порожистую, прихотливо вьющуюся, облизывающую валуны клочьями белой пены.

Лила и Витри заночевали у места слияния ручья и Руны, а наутро отправились вниз по течению. Наивно было думать, что вдоль реки есть дорога или хотя бы торная тропа, но встреченное нагромождение валунов и обломков скал, от боковых скатов седловины вплоть до самой воды, постоянно заставляло их опасаться за целость собственных ног. Каменные глыбы то исчезали под покровом широких и мясистых, приторно пахнущих листьев барвы, то оголенными россыпями и завалами искрились под солнцем.

Магиня быстро приспособилась к движению по каменным завалам. Она шла первой, легко и без заминок перепрыгивая с камня на камень, безошибочно находя верхушки обломков скал, скрытых в густых, порой доходящих до пояса, разлапистых травяных зарослях. Казалось, у нее есть глаза на ступнях, чего нельзя было сказать о Витри. Его ноги проваливались в щели между глыбами, и лишь по счастливой случайности дело обходилось без повреждений. Увидев, что Витри отстает, Лила остановилась.

— Давай переложим часть продуктов ко мне, — сказала она, когда Витри догнал ее.

— Мне не тяжело, — ответил он. Это была неполная правда. Месячный запас провизии изрядно оттягивал плечи обоим. — Я не вижу камней под листьями и все время поскальзываюсь.

— Смотри внимательно, — магиня встала рядом с ним. Они стояли посреди однообразного, густо-зеленого лиственного моря, широким поясом идущего вдоль Руны. Витри ничего не увидел, кроме зарослей барвы, разделенных надвое извилистой лентой — руслом речки.

— Листья, растущие между камнями, больше и темнее. Если смотреть поверх листвы, в этих местах как будто вмятины. — Лила говорила и одновременно указывала рукой, и Витри стал замечать разницу. — Шагай туда, где самые мелкие и светлые листья. Тяжесть тела переноси на ногу сразу же, как только ощутишь опору. Движение будет равномерным, ты сбережешь силы.

Витри последовал ее советам и вскоре почувствовал, что идти стало легче. Довольно долго они шли молча. Береговые склоны, поросшие лесом, становились все выше и как бы сближались, оставляя все меньше места сочной низинной растительности. Поднявшись на очередной валун, Лила вновь остановилась, но причиной был не Витри. Она пристально рассматривала лежащие впереди травяные заросли.

— Смотри, Витри! Это след. — Она указала на удаленный от реки край зеленого покрова. Витри присмотрелся и увидел чуть заметную полосу, проходящую через заросли барвы. Некоторые листья были сломаны и начинали вянуть.

— Ты думаешь, это посланец Каморры? — спросил он.

— След вчерашний, — сказала Лила. — Он идет в нужном нам направлении. Обрати внимание, в какую сторону примяты листья. Мы движемся быстро, Витри, но и посланец — не медленней. Уж не уттак ли он?

— А если уттак, то что? — спросил Витри.

— Здесь он — у себя дома. Все эти валуны и коряги привычны ему, как мне — Оранжевый алтарь или тебе — Лоанская долина. Нам будет стоить большого труда хотя бы не отставать от него.

Витри погрустнел. От самого Оранжевого алтаря они двигались на пределе сил. Дополнительное усилие казалось ему невозможным.

— Не падай духом, Витри, — ободрила его магиня. — Мы сделаем все, что можем, а там — посмотрим. — Она поправила лямки мешка и вновь пошла через влажные заросли.

К вечеру склоны Оккадского нагорья, пропускающего сквозь себя Руну, стали выше и круче, долина реки превратилась в дно огромного оврага. Исчез плодородный слой, погребенный под обломками скал, а с ним и заросли барвы, но обувь и одежда путников еще несколько дней источала приторный запах ее сока. Камни оголились от растительности, идти стало легче, а вернее, стало бы, если бы не накопившаяся усталость. Витри то и дело спотыкался, даже Лила утратила свою легкую, танцующую походку, с трудом переступая по камням. В овраге темнело раньше, чем на равнине, поэтому они шли в полумраке, прислушиваясь к голосам леса. Дневное пение птиц сменилось криками и рявканьем ночных зверей, не все из которых были неопасными. Сначала Витри вздрагивал от каждого подозрительного звука, затем привычка и усталость взяли свое, и он следил лишь за тем, чтобы не сбиться с шага и дыхания.

Чувства Витри так притупились, что лесная пантера, выросшая перед ними из темноты, не вызвала в нем даже удивления. Если бы Лила не остановилась, он так и прошагал бы мимо грозного зверя, как мимо какой-нибудь скалы или коряги. Мгновение спустя он почувствовал ужас, такой, что мысли в его мозгу замерли, уступая место инстинктам. Лоанец на всю жизнь запомнил каждый волосок на морде зверя, его желтоватые зубы, растопыренные, чуть шевелящиеся усы, жесткие зеленые глаза. Пантера уставилась в глаза матине, та, в свою очередь, отвечала ей тем же жестким, немигающим взглядом. Вдруг зверь опустил голову, как бы отступая, развернулся и прыгнул в кусты. Лила, не сказав ни слова, пошла вперед, будто случившееся было обманом зрения.

Нервная дрожь била Витри до самого привала. Скидывая мешок, он постарался покрепче сжать зубы, чтобы его спутница не услышала их стука. Он еще мог различить ее лицо в наступавшей темноте. Оно оказалось неожиданно спокойным — приспущенные ресницы, чуть усталое, расслабленное выражение, в котором сквозило разве что удовлетворение прошедшим днем. Она не помнила о пантере.

— Лила! — спросил Витри, забыв про дрожь. — Эта пантера… она могла съесть нас!

— В лесу полно другой добычи, — ответила магиня, развязывая мешок, чтобы вынуть припасы. — Зачем ей есть нас?

— Но ведь она хотела… — запнулся Витри, обескураженный обыденным тоном своей спутницы.

— Мы померились силой, и она решила, что мы — плохая добыча. Она поняла, что я сильнее ее.

Витри с сомнением оглядел хрупкую фигурку магини.

— Ты бы не справилась с ней, — убежденно сказал он.

— Как ты думаешь, Витри, что такое для нее добыча? — спросила его Лила. — Добыча пугается и слабеет от страха, бежит прочь и не может сопротивляться нападению. Существо, которое готово к сопротивлению — не добыча. Хищник не будет рисковать жизнью из-за еды, если он не умирает с голоду.

Витри припомнил свои ощущения и понял, что был идеальной добычей для пантеры. Ему не верилось, что эта маленькая женщина могла не чувствовать страха, стоя безоружной перед лесным хищником.

— Скажи, — поинтересовался он. — Тебе помогла магия?

Лила молча обдумывала ответ, разрезая тем временем хлеб и сало. Тьма сгущалась. Витри не различал выражения лица своей спутницы, но еще мог следить за движениями ее рук.

— Не то, чтобы магия, — она заговорила, когда Витри уже не надеялся услышать ответ. — Мне помогла не сама магия, а то, что делает человека магом. Умение желать, так назвал бы это Шантор.

— Желать умеет любой, — возразил Витри.

— Нет, — покачала головой Лила. — В желание нужно вложить силу. Тогда оно может овеществиться.

— Что?! — переспросил Витри.

— Сбыться, — поправилась магиня. — Мне нужно было пройти, а пантера мешала мне. Я рассердилась и почувствовала, что сила поднимается во мне и идет в голову, в глаза, на пантеру. Пантера поняла, что я хочу пройти, и уступила мне дорогу.

— Неужели тебе не было страшно? — начал допытываться Витри, стыдясь собственного испуга.

— Давай для начала, Витри, выясним, что такое страх. — Лила вновь ненадолго задумалась. — Обычно человек чувствует себя центром мироздания, ведь так? Весь мир вращается вокруг него, все события происходят вокруг него. Любую мелочь он примеряет на себя и проверяет, в каком отношении она находится к нему. Когда человек расстается с жизнью, вместе с ним гибнет и весь его мир. Это много, поэтому человеку свойственен страх за свою жизнь.