Николай Глебов - Колокольчик в тайге

• Название: Колокольчик в тайге
• Автор: Николай Глебов
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1973

Большинство авторов, чьи рассказы вошли в книгу «Колокольчик в тайге», хорошо известны уральским ребятам.

Рассказы этого сборника — о природе, об отношении человека к ней.

Книга рассчитана на детей среднего возраста.

---

Вскоре за спиной послышалось хлопанье бича и голос Баита:

— Эй, Кызыр, вперед! — Чуть тронув сарлыка концом кнута, пастух крикнул: «Вперед! Н-но!» — Бык неохотно вышел со двора, за ним потянулось и стадо. Баит вывел их на зимнее пастбище.

Вскоре в жизни Кызыра произошло событие, которое решило его судьбу. Как-то выгнав стадо, Баит оставил сарлыка во дворе. Из дому вышел старый пастух Мундус и, приблизившись к Кызыру, которого держал за рога Баит, накинул на него седло. Почувствовав на спине посторонний предмет, сарлык брыкнул ногами, и седло слетело.

— Принеси недоуздок, — сказал Мундус Баиту. — Накинь еще раз седло и поторопись затянуть подпругу.

Юноша потрепал по спине своего любимца и, осторожно опустив седло на быка, ловким движением застегнул подпругу. Мундус вскочил в седло.

— Отпускай! — подал он команду.

Сарлык стоял не двигаясь. Это был плохой признак. Тронув его слегка ногами, Мундус в тот же миг почувствовал, как летит по воздуху. Распластавшись в мягком снегу, старик осоловело смотрел на своего помощника.

— Баит, был я на быке или не был?

— Нет, это тебе только показалось…

— А-а, — усмехнулся Мундус и кряхтя поднялся на ноги, — ну, а теперь ты покатайся…

Поймав Кызыра, молодой наездник быстро вскочил в седло и крикнул Мундусу:

— Открывай ворота!

Поднимая вихри снега, Кызыр вылетел со двора фермы и помчался к горам.

Баит точно слился с быком. Не выпуская повода из рук, он дал сарлыку полную волю.

В бешеном галопе они все дальше и дальше удалялись от фермы. Посмотрев вперед, Баит вдруг изменился в лице. С северного склона горы к ущелью, куда мчал его Кызыр, ползла снежная лавина. Начинался обвал.

«Удастся ли повернуть Кызыра?» — промелькнуло в голове юноши. Натянув повод, он с радостью почувствовал, что бык послушно выполняет его волю. Описывая полукруг, сарлык повернул от ущелья обратно к равнине. За спиной Баита послышался грохот и треск падающих деревьев. Снежная лава стремительно катилась вниз, сокрушая все на своем пути. Но Баит и Кызыр были уже вне опасности.

БЕЛОГРУДЫЙ ВОЛК

© Издательство «Красный Курган», 1954 г.

Историю белогрудого волка рассказал мне старый казах охотник Умар — житель одного из аулов, расположенных в среднем течении Уй.

— Это было в гражданскую войну.

В то время юрта пастуха Бисимбая стояла на пригорке небольшого озера. Кругом на десятки километров раскинулась Тургайская степь. Днем Бисимбай пас отару вблизи от аула, а к ночи приводил ее в загон. Охранялись овцы двумя свирепыми псами.

Несколько ночей подряд пастух не мог уснуть. С вечера и до утра собаки заливались неистовым лаем. По широкому загону метались испуганные овцы. Бисимбай не мог понять причину беспокойства животных. Если это был волк, то непонятно, почему он не трогал овец? Странным ему казалось и поведение молодой овчарки по кличке Гераш. Кидаясь в ночную темь вместе со старым волкодавом Бербасаром, она возвращалась к юрте перед рассветом и, завидев хозяина, виновато виляла хвостом.

Ружье Бисимбай держал наготове. Ясно было одно: где-то недалеко бродил зверь. Так продолжалось недели две. Неведомый ночной гость по-прежнему беспокоил овец и собак.

Однажды жена Бисимбая Галия вышла за водой к озеру. Спускаясь с пригорка, она в испуге уронила ведро и бросилась бежать к юрте.

— Каскыр![7]

На крик жены выскочил Бисимбай.

— Где?

Запыхавшись от бега, Галия показала рукой на берег.

Пастух, схватив ружье, кинулся к озеру.

Большой широколобый волк с белым пятном на груди, завидев человека, побежал рысью. Бисимбай выстрелил. И, когда рассеялся дым, он увидел, как зверь, сделав огромный прыжок в сторону, исчез в камышах.

— Шайтан! — пастух сбросил на землю свою засаленную тюбетейку и почесал затылок.

— Чтобы Бисимбай сделал промах? Эко, или мои глаза трахома съела, или пальцы засохли? Вот так стрелок! — ругал он себя.

— А, может быть, волка и не было? Пойду, однако, посмотрю. — Спустившись к берегу, он стал внимательно рассматривать следы. — Нет. Это не волк. Тот бегает трусцой, а у этого шаг крупный. А это что такое? Белый волос? — Подняв бережно волосок, Бисимбай присел на корточки.

— Откуда он взялся? — Захватив жидкую бородку в кулак, пастух задумался. Вдруг его осенила догадка. Вскочив на ноги, он побежал к юрте.

— Галия, ты действительно видела волка?

— Да, ростом он был с годовалого теленка. Вот такой, — женщина подняла руку до груди.

— Это, Галия, был не волк, а одичалая собака. То была настоящая собака с белым пятном на груди. Теперь я понимаю, почему она не трогала моих овец.

Весть о необыкновенном волке далеко разнеслась по Тургаю. Бисимбаю не верили, над ним смеялись.

— Съезжу, однако, к своим друзьям, потолкую о белогрудом, — сказал он однажды Галии.

Через час, приблизившись к урочищу, где стояло несколько юрт, он остановил коня возле одной из них и не спеша слез с лошади. Хозяева встретили его приветливо.

Напившись чаю, Бисимбай осторожно повел разговор о белогрудом волке.

— Если ты уверяешь, что это была собака, то как же ты не мог ее убить? Какой ты после этого стрелок? Нет, это был старый опытный волк.

Пастух упрямо твердил свое.

— Это одичалая собака, в ней сила барса, быстрота джейрана[8] и ум шайтана. Вы говорите, что я плохой стрелок? Настоящий охотник стрелять собак никогда не будет, — гордо выпрямился Бисимбай.

— Но ведь ты стрелял?

— Хотя бы, — бросил он вызывающе, — я стрелял для того, чтобы пугнуть, — и, стараясь оправдать себя в глазах охотников, он заявил: — Если это был волк, то почему он не трогал моих овец?

— Когда лежка волка находится недалеко от отары, то он ее никогда не трогает, — ответил ему старый охотник Рустем.

— Значит, вы мне не верите?

— Нет.

Обиженный Бисимбай, не простившись с друзьями, уехал.

Кто был белогрудый? Волк или собака? Об этом знали только два человека. Один из них, старый чабан Жексамбай, жил недалеко от места, где впадает река Уй в Тобол, другой — хозяин белогрудого — юноша Абдурахмат томился в то время в Кустанайской тюрьме.

До ареста, скрываясь от белых, Абдурахмат жил у Жексамбая, полюбившего его, как сына. Летом, направившись в соседний аул, они наткнулись в балке на волчий выводок. Волчица была убита выстрелом Абдурахмата. Жексамбай прикончил всех волчат, за исключением одной маленькой самочки. Старик привез ее домой и посадил на цепь. Прошел год. Волчица постепенно стала привыкать к новой обстановке и к людям, а через некоторое время она принесла щенков. Лучшего из них, по кличке Казбек, Жексамбай подарил Абдурахмату.

Когда из станицы Звериноголовской в степь вышел карательный отряд хорунжего Пономарева, оставаться у Жексамбая стало опасным. И Абдурахмат, захватив с собой ружье и Казбека, направился вверх по реке Уй.

Юноша облюбовал себе для жилья старую заброшенную заимку, недалеко от Кочердыка. Казбек вырос в большую умную собаку. Это был редкий экземпляр степной овчарки с низко нависшим надлобьем, с развитыми челюстями и с большим белым пятном на широкой груди. На своих крепких жилистых ногах он легко догонял степную лисицу и мертвой хваткой валил волка на ходу.

Однажды Казбек в погоне за лисой забежал далеко от жилья и вернулся поздно вечером. Как обычно в таких случаях, поскреб дверь, ожидая, что хозяин впустит его в избу, но дверь не открылась. Казбек стал обнюхивать следы. У самых дверей услышал запах чьих-то незнакомых ног. А вот и следы Абдурахмата. Впереди и позади следов был виден отпечаток чьих-то ног. Метрах в десяти от заимки следы людей исчезли, и дальше в степь тянулись уже конские следы. Обнюхивая их, Казбек отдалялся все дальше и дальше от жилья.

Километра через два собака остановилась. Перед ней текла широкая Уй. Следы потерялись. Казбек побежал вдоль берега, но знакомого запаха копыт абдурахматовского коня не было слышно.

Пронизывающий осенний ветер гнал невидимые рокочущие волны. Набегая на берег, они торопливо скатывались мелкими струйками обратно в темную пучину вод. Через редкие разрывы тяжелых туч на миг выглядывала луна и, осветив пустынный берег и сидящую на нем одинокую собаку, скрывалась вновь.

Инстинкт подсказывал Казбеку, что с хозяином случилось что-то неладное. Задрав морду вверх, он протяжно завыл. Тоскливые звуки повисли над рекой и, подхваченные ветром, растаяли далеко в степи. Перед утром Казбек прибежал на заимку. Там по-прежнему было пусто. Свернувшись клубком около двери, он задремал. Часто, ворочаясь во сне, он жалобно скулил, изредка прислушиваясь к возне мышей в старой соломе. Пошел снег. Тоскливо стало в Тургайской степи. Одинокий пес бродил вокруг избы, ожидая хозяина. Абдурахмат не возвращался. Голод гнал Казбека в степь. Но, поймав зайца или другого зазевавшегося зверька, он вновь приходил к жилью.