Никита Филатов - Танец с саблями

• Название: Танец с саблями
• Автор: Никита Филатов
• Издательство: Терра – Книжный клуб
• Жанр: Боевик
• Год: 2000
• ISBN: 5-300-01989-5

От охваченной войной южной окраины России до сонных городков побережья Испании пролег путь необычного груза – чемодана с двумя миллионами долларов. И на этом пути нашлось немало желающих стать хозяевами огромной суммы. За право обладания ею предавали и убивали. Чемодан, набитый банкнотами, стал козырной картой в сложной игре политиков и террористов, бандитов и сотрудников служб. Волей судьбы в эпицентре событий оказывается майор Виноградов (постоянный герой детективных романов известного петербургскою писателя Никиты Филатова).

---

Он помедлил, давая корреспонденту возможность осмыслить сказанное.

– Но, вы знаете… Давайте лучше не будем писать об этом, ладно?

– Почему? – поднял брови Саша, который, в сущности, был ненамного моложе Ивана Альбертовича.

– Видите ли, среди тех, кто повел себя в той истории … определенным образом, многие сейчас на виду. Их тогда или папа с мамой вытащили, или сами они «покаялись»… Кое-кто теперь за границей процветает, некоторых я то в Думе, то на Старой площади периодически вижу. Другие просто живут, воспитывают уже своих детей – и давным-давно забыли обо всем… Не стоит бередить старое. Не судите, да не судимы будете – верно?

Корреспондент вздохнул:

– Жаль! Фактура классная.

– Молодой человек… Это – не «фактура», это судьбы человеческие.

Некоторое время оба молчали, гляда на пульсирующий огонек диктофона. Потом Иван Альбертович продолжил:

– Да… Но удалось не сломаться! Уехал на некоторое время обратно, в Сибирь – и вернулся уже при Горбачеве.

– Не тяжело было – из столицы? В глушь?

– Видите ли, Саша… Провинция – это не географическое понятие, это состояние духа. Система ценностей и внутренний масштаб! Можно быть провинциалом и живя в особняке на Кутузовском проспекте.

– Подождите, я запишу.

– Да, пожалуйста… Успели? Так вот. Трудностей я никогда не боялся – лес валил, с геологами по тайге хаживал, у станка пришлось постоять. Много чего было… Прекрасная, знаете ли, школа! Настоящие, простые русские люди, труженики, патриоты. Глядя из окна кабинета, – он чуть подвинулся в кресле и в очередной раз обозначил улыбку, – глядя из окна кабинета, даже такого высокого, как этот, никогда не поймешь, чем в действительности дышит и к чему стремится страна.

Это прозвучало веско и вполне заслуживало дословного цитирования.

– Ну, вернулся в столицу как раз в конце восьмидесятых: гласность, кооперация, попытка создания социализма с человеческим лицом… Интересное было время, хотя непростое! Тогда я уже закончил ВУЗ, увлекался проблемами новых форм экономики и хозяйствования.

– А что вы закончили?

– Уральский химико-технологический. Заочно.

– И хватило времени – на учебу, работу?

– Мы, сибиряки, народ упрямый! Еще кофе?

– Нет, спасибо… И вы сразу же занялись политикой?

Иван Альбертович отрицательно покачал головой:

– Ну, это, скорее, сама политика мною занялась! Я ведь поначалу не думал даже… Начал новое для меня дело – бизнес, экспортно-импортные операции. Причем, практически с нуля – и кое-чего добился.

– Скромно сказано…

– Да, пожалуй – чего уж тут! Преуспели мы… А потом наступил тот самый август девяносто первого. Когда стало ясно, что без твердых политических, конституционных гарантий цивилизованное развитие российского общества невозможно… И я принял предложение – баллотироваться в парламент.

– Говорят, вы ни от какой партии не брали ни копейки на свою предвыборную кампанию?

– У меня своих денег достаточно… Поверьте!

– Но теперь, возглавляя один из важнейших в Государственной Думе комитетов – вы ведь вынуждены оставить предпринимательскую деятельность? Или, во всяком случае, можете уделять ей куда меньше внимания, чем до начала депутатской карьеры?

– Знаете, в конечном итоге все мы – граждане России: врачи, коммерсанты, военные. И чем-то жертвуем для страны… Некоторые отдают здоровье, некоторые жизнь! Поэтому, мне стыдно и неприлично было бы жаловаться на снижение доходов, если этого потребовали государственные интересы.

Депутатский значок на лацкане Ивана Альбертовича как-то даже увеличился в размерах:

– Понимаете?

– Понимаю… Позиция, достойная уважения. Мне сказали, что вы сейчас пишете диссертацию?

– Да, – с удовольствием кивнул хозяин. Вопрос, безусловно, был ему приятен. – На тему межнациональных отношений, их развития на современном этапе… Собственно, этим вопросом я занимался давно – ещё в университете.

– На Урале? – удивился корреспондент.

– Не-ет… Несколько позже. Здесь, в Москве: я же защитил диплом по социальной политологии.

– Когда?

– В девяносто четвертом. Второе послевузовское образование, трехгодичный курс – слышали наверное?

– Да, конечно… Поразительно!

– Никогда не поздно работать над собой. Фельдмаршал Суворов, говорят, на старости лет на мичмана флота выучился! Главное – не почивать на лаврах.

Журналист конспектировал…

Еще минут двадцать поговорили – о внешней политике и криминализации общества, о проблемах социальной защиты малоимущих и неотложных мерах по спасению творческого и научного потенциала нации.

– Я удовлетворил ваше любопытство, молодой человек?

– Да, пожалуй… Было весьма любопытно.

Что-то послышалось Ивану Альбертовичу в тоне собеседника:

– Простите?

– Я говорю, читатели наши должны остаться довольны. – Корреспондент протянул руку и на панели «кассетника» загорелась вторая лампочка: теперь оба крохотных огонька вспыхивали и гасли попеременно.

– Интересный у вас диктофон! Редакционный? Могли бы и поновее выделить… – чтобы что-то сказать, подал реплику хозяин.

– А это и не диктофон вовсе. Это – генератор «белого шума», – улыбнулся посетитель.

– То есть как?

– В общем-то, я и сам не отчетливо принцип действия представляю, – пожал плечами собеседник, – но прибор хороший. Все «жучки», «закладки» и прочую электронную гадость вырубает намертво! Радиус действия невелик, да ведь нам с вами много и не надо, верно?

– Собственно, не понимаю… Это же запрещено! Как вас охрана-то пропустила?

– Пропусти-или. А кому в голову придет? С виду – нормальная кассетная «Легенда», да ещё и не новая к тому же!

– Знаете что, молодой человек! – хозяин встал, сурово сдвинул брови и оперся кулаками в столешницу. – Должен заметить…

– Только не надо мне говорить про журналистскую этику, мальчишество, игры в шпионов! И про Службу безопасности, которая все кабинеты проверяет регулярно, а даже если бы и не проверяла, то…

– … то мне от соотечественников скрывать нечего! – Иван Альбертович уже справился с собой:

– Идите отсюда. Жаль, но я вынужден буду выразить свое категорическое неудовольствие вашему главному редактору… Мы с ним, кстати, увидимся сегодня, на приеме в Совете Федерации.

– Ради Бога, не расстраивайте старика! – гость даже не стал делать вид, что готов оторваться от стула. – Да и сами не того… берегите нервы.

– Что-о-о?

– Гляньте… И не надо так кричать! Прибор дает защиту только от электронных способов контроля, а вовсе не от банального подслушивания.

Тон гостя каким-то странным образом подействовал на Ивана Альбертовича. Не то, чтобы он был напуган, но… Всего одним движением можно было дотянуться до кнопки тревожной сигнализации, а вот именно этого-то движения хозяин как раз и не делал.

– Что еще?

– Да вы не бойтесь… гляньте! Может быть, вслух прочитать?

– Я грамоте обучен.

Копия справки бывшего Главного управления исправительно-трудовых учреждений свидетельствовала: Иван Альбертович далеко не всегда принадлежал к российской политической элите. Некоторый отрезок своей жизни он провел в заведении, обозначенном незамысловатой комбинацией букв и цифр. Начало срока… конец срока. Тут же фигурировала и статья Уголовного кодекса – восемьдесят девять, часть три.

– Ну? Ну и что?

– Хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем кражи… с проникновением в помещение или иное хранилище. Так ведь?

– Пошел вон.

– Как прикажете… – гость не шевельнулся.

– Мне тогда ещё шестнадцати не исполнилось. С кем не бывает… Судимость давно погашена, так что сенсации из этого не слепишь, не старайся! Невзоровские лавры покоя не дают?

– Да куда уж нам! – почему-то, корреспондент вовсе не выглядел обескураженным. – Хотя… Этакий поворот сюжета – сын тюремного надзирателя попадает в лагерь!

– А это-то при чем? Кому дело до того, какие погоны носил мой отец?

– Верно… В общем-то тоже – военнослужащий!

– Я вызываю охрану – или сам уберешься?

– Сам… Только вот это ещё – гляньте.

– Жаль, что придется охрану звать. Я бы тебя сейчас по-мужски, собственными руками… Нельзя. Вон!

Вид его был суров и грозен.

– Ухожу, но… всего две бумажки, а? Для интереса?

Хозяин брезгливо пододвинул к себе листки. Молча пробежал глазами. Задумался. Сел на место:

– Чего тебе надо?

Собеседник, однако, казалось, и не обратил внимания на столь резкую перемену. Глядя куда-то поверх головы Ивана Альбертовича, он продолжил тоном лектора-общественника:

– Ну-у… Подумаешь, выгнали из института, с первого курса! И не «за политику» вовсе, а за пошлые кражи в общаге. Так это же все при старом режиме было, верно? Среда, обстоятельства… Промоет газета косточки, потреплет фамилию – и все. Коллеги по парламенту в обиду не дадут!