Алексей Тарасенко - Бедный Енох

• Название: Бедный Енох
• Автор: Алексей Тарасенко
• Жанр: Ужасы и Мистика

Тем, кому понравился первый роман автора — «Чёрный крест», наверняка придут в восторг от его нового произведения, написанного, как и «Чёрный крест» в жанре мистическо-политического боевика

---

Суть, оказывается, вот в чем: почти полгода (сразу после моего возвращения из МОГКР) Комитет под руководством «нашей» группы состоящей из Сартакова, его Приятеля и Павлова занимался розыском Пашкевича, но розыск, кроме получения каких-то отрывочных сведений о месте пребывания, других результатов не дал:

— Он просто неуловим, как тень! — Сартаков хмурится, встает со своего рабочего места и ходит по кабинету туда-сюда, после чего останавливается у окна и после долго смотрит в него — и если мы с ним не разберемся, нам больше никогда не доверят нормального дела, которое нам нужно, чтобы реабилитироваться за полупровал в Маленькой Республике!

То есть что? Нам необходим Пашкевич не просто для того, чтобы узнать, как он смог «накрыть» нашу сеть в МОГКР, но прежде всего для того, чтобы хотя бы отчасти вернуть себе доверие руководства.

— Поэтому — Сартаков, а раньше я не видел, чтобы он курил, закуривает, потом начинает кашлять и тут же тушит окурок в большой цветной стеклянной пепельнице — мы решили изменить тактику.

* * *

— Вполне возможно, что у Пашкевича, как это и было раньше, остались какие-то связи в МВД и Комитете, которые, сам понимаешь, были бы деньги вполне можно реанимировать. Исходя из этого мы предполагаем, что он все эти полгода мог иметь данные по слежке за ним и всегда вовремя уходить, когда его уже было накрывали.

Я немного в недоумении, поэтому задаю, наверное, нелепый вопрос, который, впрочем, для меня кажется важным:

— Так что же? Пашкевич, как вы думаете — сейчас в России?

— По нашим данным — да — буква «Z» на лбу у Сартакова распрямляется.

— Странное дело — он что же? Не боится Комитета?

— Сказать тебе честно? Мне кажется, он такой отморозок, что уже совершенно ничего не боится!

Итак, в связи с тем, что «поднимание на уши» всей полиции и КГБ не дало результатов, и, предполагается, что какие-то люди из Комитета и полиции могли помочь Дмитрию Пашкевичу уйти от преследования, Сартаков с Приятелем решили в корне изменить тактику:

— Теперь мы будем действовать по-другому! — голос Сартакова приобрел некоторые нотки торжественности. — Сделаем вид, будто потеряли к нему интерес и пустим по его следу, Андрей, тебя. Ты готов к выполнению этой важной миссии?

Всегда готов. То есть — а куда мне деться?

Я утвердительно качаю головой.

«В конце концов» — думаю я на ходу — «преследуя Пашкевича я смогу долго находиться в отрыве от начальства, в свободном поиске», что, сами понимаете, представляет для индивидуалистических личностей элемент большого жизненного комфорта.

— Тогда поступим так — Сартаков достает из стола какие-то бумаги, пересматривает их, после чего опять убирает в стол — где-нибудь числа третьего, Андрюш, вылетай в Екатеринбург, туда, где Пашкевича последний раз видели перед тем как он исчез надолго, после чего вновь стал мелькать по стране, и уже оттуда, с самого начала начинай постепенно разматывать этот клубок. Встреться с людьми, которые его некогда искали, посмотри материалы и опроси свидетелей. Обо всем докладывай, но не чаще чем раз в двое суток, за исключением, если будет что-то ну очень уж важное!

* * *

Под это дело мне даже выдают «Стечкина» и две обоймы к нему, под расписку, ведут в подвальный тир — для прохождения краткого «курса бойца» по обращению с оружием:

— Применяй только в крайнем случае — говорит мне Сартаков в промежутках между отстрелами обойм по мишеням — помни, этот перец нужен нам живым, если его ранишь — тут же ставь на уши всех местных, прежде всего КГБ, чтобы его залечили, не дай бог эта сука окочурится!

* * *

Отметив с мамой новый год и вдоволь выспавшись в гостях у нее дома, я, вместе с оружием (в том числе и своим «Глоком», некогда изъятым у агента Мафусаила в Маленькой Республике), вместе с блокнотами с адресами и телефонами, паролями и кодами, с утра 3-его января улетаю в Екатеринбург на поиски этого «неуловимого Джо» — Димы Пашкевича.

* * *

В Екатеринбурге сходу приходится связаться с людьми из местного Комитета, у которых, оказывается, был запрос от Сартакова, и уже были подготовлены материалы по мою душу:

— Вот тут в папке — сказал мне дежурный комитетчик, вид которого вызывал приступ сочувствия (видимо парень очень хорошо отметил новый год и все не мог придти в себя) — все сведения о том, как четыре года назад мы с людьми из Москвы разыскивали этого вашего…

— Пашкевича!

— Да.

— Вы принимали участие в этом?

— Я? Нет! Я работаю в Комитете относительно недавно.

— Ясно.

— Но меня проинструктировали, что вам говорить — мы присаживаемся за большой стол, дежурный выкладывает передо мной бумаги и фотографии — нам, конечно, не сообщали, зачем разыскивается Пашкевич, что он натворил, но это ведь и не важно, правильно?

— Правильно. Чем больше людей знает об этом, знаете ли…

— Ну вот! — Дежурный выкладывает на стол фотографии Пашкевича, потом — его мамы — вот, это его мама Евгения Петровна.

— Ага… а они чем-то похожи!

— Вам тоже так показалось? Вылитое лицо Пашкевича! А вот это… это его дача, на которой его видели в последний раз.

Дежурный показывает мне фотографию обычноформатного такого нашего домика, обшитого вагонкой. Ничего особенного, но чистенько, аккуратненько, так что приятно смотреть.

— И что же? — спрашиваю я — вот, мне сказали, что он в этот дом зашел — и больше уже из него не выходил?

— Да, так оно и было. Там были ваши люди из Москвы, вы, наверное, знаете. И небольшая группа захвата.

— Ну, ладно! — я встаю. — Тогда, значит, я тут начну потихоньку входить в курс дела.

— Да — отвечает мне дежурный, протягивая еще один листик — тут, смотрите — контакты по этому делу, телефоны свидетелей и так далее. Дело давнее, так что если какие-то из телефонов устарели — позвоните по этому номеру — мне показывают номер внизу — там дежурный, и, назвав кодовое слово, сделаете запрос, там все зафиксируют и вам дадут информацию.

— Спасибо! — мы с дежурным пожимаем друг другу руки и я ухожу.

* * *

Едва же выйдя из здания Комитета на проспекте Ленина, я перезваниваю Сартакову — доложиться:

— Я думаю, что вы, Александр Сергеевич, были абсолютно правы — говорю я — начинать нужно с того места, где Пашкевича видели последний раз!

— Ну так! О чем же я тебе говорил? Там есть только одна загвоздка. Так вот, вполне возможно у тебя получится за что-то зацепиться, если ты свяжешься с полицией на месте.

— На месте — это там где его дачка?

— Да, именно там! Там какое-то у них странное место, так что полиция, не зная, что за Пашкевичем КГБ охотится, занималась его поисками на месте, по заявлению его матери.

— Понятно.

— Туда тоже сходи, к этим полицейским. Понятное дело, что через четыре года там уже никто ничего не помнит, но материалы-то у них какие-нибудь по этому делу да остались!

— Да-да, я понял, хорошо!

* * *

Из бумаг, в которых были обозначены контакты Пашкевича я извлек сотовый телефон его мамы и позвонил, не мало удивившись, что она мне ответила:

— Да, я вас слушаю — спросил меня довольно бодрый женский голос на «другом конце провода».

— Добрый день! Это Евгения Петровна Пашкевич?

— Да-да, она самая!

— Еще раз здравствуйте. Меня зовут Андрей Земсков, я прибыл буквально несколько часов назад из Москвы по поводу вашего сына, Дмитрия.

— Понятно, вы, я так понимаю, из КГБ?

— Да, точно. Так оно и есть.

— Хорошо… дальше, по идее, вы должные сказать что это не телефонный разговор?

— Ну, примерно так! Евгения Петровна! Если бы вы согласились переговорить со мной с глазу на глаз я бы был вам только благодарен!

— Ну, хорошо. В конце концов — вы разыскиваете Диму! Если хотите — можете приехать ко мне на работу на улицу Восьмого Марта.

Мы договариваемся о встрече.

* * *

«Уф! Какой этот Екатеринбург неожиданно здоровенный оказался!» — думаю я, едва доковыляв до указанного мамой Пашкевича дома, неожиданно для себя потратив на это значительно больше времени, нежели ожидал, глядя в купленную в одном киоске карту-схему города.

Тем не менее, мы встречаемся. Евгения Петровна находится на работе (она дежурит в праздники) как у них было оговорено — каждый работник из ее конторы придет на один день подежурить, потому что клиенты, особенно важные, зачастую имеют привычку звонить с заказами именно в такие дни, пренебрегая традициями напрочь.

— Вот тут я и работаю — Евгения Петровна равнодушно поводит рукой туда-сюда, после чего садится за стол, видимо, ее рабочий, достает, после чего опять убирает какой-то женский журнал:

— Скажите! — вдруг после паузы спрашивает меня она — а я ведь имею право не давать показания против родственника? Я ведь так понимаю — Дмитрий что-то натворил, и его теперь ищут?