Андрей Цепляев - Кровные узы (Hellraiser: Bloodline)

• Название: Кровные узы (Hellraiser: Bloodline)
• Автор: Андрей Цепляев
• Жанр: Ужасы и Мистика

Перед вами адаптированный сценарий фильма «Восставший из ада 4: Кровные узы» (Hellraiser IV: Bloodline). Не секрет, что он полностью отличается от театральной версии. Я нашел его в сети еще 2 года назад, когда мой английский оставлял желать лучшего. Сейчас все изменилось, и материал стал мне более понятен. Я переводил его постепенно, сверяясь с фактами, а чтобы читатель не спотыкался о киношные термины, воспользовался методом художественного перевода и оформил в виде рассказа, сохранив последовательность действий в настоящем времени. Надеюсь, поклонники серии оценят сей труд.

К сожалению, прочитать полностью произведение на этом сайте сможет далеко не каждый. Мы все уважаем свое время и бережем глаза. Я же, в свою очередь, берегу время читателей. С этой целью была создана книга в формате PDF. Оформление, картинки и сноски с пояснениями присутствуют. Ссылка на скачивание — https://yadi.sk/i/22wQKVxwfvr8s

---

Дверь в мастерскую открывается. Входит Женевьева.

— Филипп? К тебе посетитель.

Он отрывает взгляд от чертежа и шумно вздыхает, не в силах скрыть волнение. В дверном проеме рядом с женой стоит Анжелика.

— Принцесса…

— Повелитель игрушек, — в схожей манере ответствует та.

Женевьева по-прежнему рядом. Анжелика обращает на нее раздраженный взор.

— Спасибо. Можешь идти.

Филипп отсылает возмущенную жену прочь, извиняющимся взглядом стараясь объяснить, что ее присутствие нежелательно. Анжелика с удовольствием наблюдает, как закрывается дверь. Пока мастер встает и заслоняет собой чертежи, дабы гостья не увидела плоды его трудов, та бесшумно поворачивает ключ в замочной скважине.

— Прошу прощение. Мне следовало известить вас о своем визите.

— Это честь для меня. Я… я…

Филипп не в силах закончить предложение. Ему страшно. Что все это значит? Пусть сейчас день и девушка ведет себя миролюбиво, все же воспоминания позавчерашней ночи по-прежнему сильны. Он знает, на что та способна.

Анжелика ласково улыбается и делает шаг, затем другой.

— Я вас пугаю? Как интересно.

— Вы застали меня врасплох. Я работал.

— И что же вы делали, Филипп? Могу я называть вас Филиппом? — Получив в ответ утвердительный кивок, принцесса увереннее приближается к нему. — А вы должны называть меня Анжеликой. Прошу, скажите это…

Она подходит совсем близко и почти шепчет ему на ухо.

— Пусть ваши губы произнесут мое имя.

Свет в комнате как будто начинает тускнеть, словно кто-то зашторил окно или началось солнечное затмение. Постепенно вокруг них густится тьма, растворив очертания комнаты в своей массе. Филипп не может отвести взор от глаз гостьи. Он очарован ее красотой, но это не флирт и не грубая попытка искушения. Это — гипноз.

Чувствуя головокружение, мастер сквозь вымученный стон произносит ее имя. Взгляд Анжелики сосредоточен на его губах в тот момент, когда они начинают двигаться. Она заставила его вымолвить одно единственное слово, но, то с какой страстью он это сделал, напоминает кульминацию в финальный момент соития.

— Хорошо. Теперь мы друзья. Я предпочитаю вести дела только с друзьями.

— Дела? Вы говорите о музыкальной шкатулке? Моя работа вас разочаровала?

— Напротив. Она меня покорила. В некоторой мере даже изменила, — принцесса загадочно улыбается, как будто знает о том, что он видел. — Мне и моим покровителям нужно больше, Филипп.

— Но кто они?

Глаза Анжелики в полутьме сверкают словно алмазы.

— Мужчины и женщины, наделенные большой властью. Все они готовы воздать гению за его труды. Только подумай. Золото. Слава. Внимание красивых женщин…

— Я женат.

— Ах! Так вот кто та юная особа, — звонко смеется принцесса. — Что ж, в любом случае ты сможешь получить все что пожелаешь. Слава о тебе как о великом изобретателе разнесется по всему миру.

— Я знаю, герцог богат, но его влияние не беспредельно.

— Ты о ком? О де Лиле? — Она смеется еще громче. — Забудь о нем. Он всего лишь посредник. Это его слова, помнишь? Когда я говорю «власть», я подразумеваю настоящую Власть, ну а воздаяние подразумевает подлинное Воздаяние.

— Чем больше золота, тем больше риска. Не так ли?

— Твоя осторожность мне понятна. Ты слышал странные истории и видел что-то, что не укладывается в твоем сознании. Помни главное — ты в безопасности. Ты мой друг. Настоящий друг. — Она подносит тонкую кисть к его лицу и нежно проводит пальцами по щеке, — а настоящие друзья, как это принято, делятся всем. Например, секретами, которые не положено знать даже женам.

Их взгляды прикованы друг к другу. Филипп делает слабую попытку ее поцеловать. Дверная ручка начинает бешено вращаться.

— Филипп? Филипп!

Атмосфера в мастерской мгновенно приходит в норму. Едва Анжелика покидает интимную зону мастера, мрак тотчас рассеивается. Из окна проникают солнечные лучи. Филипп не сразу понимает, как оказался в полусогнутой позе. Услыхав голос жены, он выпрямляется, смотри на дверь. Звучит его напряженный голос:

— Анжелика…

Принцесса тем временем подходит к двери и дотрагивается до ключа.

— Да?

— Я согласен.

— Вместе мы свершим много великих деяний и познаем множество чудес, — улыбаясь, произносит та. — Этой ночью во Дворце грез будет маскарад. Ты приглашен на торжество. Там ты встретишь новых покровителей. Там тебя ждет новое будущее.

Она открывает дверь и впускает Женевьеву. Секунду девушки смотрят друг на друга. Взгляд против взгляда — словно немой диалог, но вежливый из них только один. Затем Анжелика уходит, оставляя Женевьеву и Филиппа в неловкой ситуации.

* * *

Солнце светит сквозь рваные облака. За городом поют птицы. Шумят кроны деревьев. Коттедж Лемаршана стоит на краю густого леса. Неподалеку за Сеной виднеются крыши Парижа.

Анжелика выходит из коттеджа и спускается по деревянным ступенькам. За низеньким забором у сельской дороги ее ждет экипаж. Со стороны леса навстречу идет осанистый мужчина в светло-сером сюртуке, с изящной тростью в руках.

Поравнявшись с принцессой, Огюст де Маре склоняется в почтительном поклоне, как того требует этикет. В ответ Анжелика едва заметно кивает, дав понять, что правила соблюдены. Некоторое время оба изучают друг друга с любопытством и недоверием, как будто чувствуя, что один представляет угрозу для другого.

Доктор уходит своей дорогой и поднимается к двери, но Анжелика продолжает неотрывно следит за ним черными как уголь глазами.

* * *

Одним молниеносным движением Филипп хватает с верстака пачку набросков и, впившись в них пальцами, начинает терзать словно стервятник погибающую добычу. Клочки бумаги летят во все стороны. Прежде чем мастер успевает схватить главный чертеж, из-за спины доносится предостерегающий голос Огюста.

— Опомнись! Что ты делаешь? — произносит доктор, ударяя тростью по полу.

— Обращаюсь к Логике и Здравому смыслу. Кажется, так ты советовал мне поступить.

— Вандализм далек от Здравого смысла.

— Ты был прав, Огюст. Это все сказки. Вспышки света и пляшущие тени — не магия.

— Держись подальше от политики, Филипп, — назидательным тоном молвит Огюст и указывает тростью в сторону окна, выходящего на опушку, туда, где стоял экипаж. — Чтобы стать одним из них нужно все время лгать, а ты никогда не блистал этим талантом.

Огюст садится на скамейку рядом с окном. Некоторое время взгляд доктора скользит по полу, где среди мятых бумаг натыкается на черное воронье перо. Это кажется ему странным.

— Я встретил девушку возле твоего дома, — говорит Огюст, вновь обращая взор на мастера. — Очередной клиент?

— Да. Это принцесса Анжелика.

— Слышал о ней. После нашей последней встречи я прогулялся по городу, навестил друзей и узнал много интересного.

— Например?

— Например, об исчезновении восьми влиятельных господ, гостивших у герцога де Лиля позапрошлой ночью.

— Исчезли? Но что это доказывает? То, что во дворце завелась нечистая сила, в которую ты не веришь?

— Да, я атеист, но не дурак. Зло существует. Ему не обязательно носит козлиные рога или потрясать трезубцем, насаживая на пики головы бедных ремесленников.

— Не таких уж бедных, как оказалось. Этой ночью я приглашен во Дворец грез. Там меня наконец примут как равного и заплатят сполна.

— Честному парижанину не пристало водить дружбу с политиканами.

— Дело не в политике, а в искусстве. Анжелику и герцога не интересуют дворцовые интриги.

— Что ж. Это хорошо, — как будто сдается Огюст, но взгляд его излучает прежнюю уверенность. — Хорошо потому, что добрый человек должен знать своего врага в лицо. Если же встретившись с ним, он останется верен прежним убеждениям, то не такой уж он и добрый.

С этими словами доктор встает и идет к двери.

— Я рад, что ты в добром здравии, но теперь мне придется тебя покинуть. Сорбонна зовет. — Застыв в дверях, Огюст оборачивается к мастеру и, поигрывая тростью, загадочным голосом добавляет: — Встретимся у дворца этой ночью. Я собираюсь тебе кое-что продемонстрировать. Возможно, ты прозреешь, и следующий день мы встретим с новыми доказательствами.

Дверь закрывается. Сбитый с толку, Филипп остается стоять подле верстака, глядя на чертеж «Пут забвения».

* * *

Булонский лес. Окраина Парижа.

Сквозь кроны величественных деревьев тускло светит солнце. Кажется, что наступили сумерки, хоть прошло и не более часа после полудня. Огюст де Маре идет по тропинке сквозь чащу. На ветку сосны у него над головой садится большой черный ворон. Заслышав карканье, доктор поднимает взор кверху и замечает птицу. Складывается впечатление, что ворон следит за ним.