Олег Рыков - Чарли-Чарли-Браво

• Название: Чарли-Чарли-Браво
• Автор: Олег Рыков
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2006
• ISBN: 5-7905-4181-Х

Автор книги — капитан 3-го ранга Олег Рыков — в прошлом военный моряк, служил на Тихоокеанском флоте на самом «ходящем» корабле ВМФ СССР того времени с бортовым номером ССВ (на американский манер «Чарли-Чарли-Браво»), совершил семь дальних морских походов в пиковый этап «холодной войны». Сборник рассказов, который вы держите в руках, — написанные с доброй улыбкой воспоминания о «военных играх для больших мальчиков» на Тихом океане. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.

---

Кэп терпел неделю, потом вызвал председателя Комитета и предложил джентльменское соглашение: «Я тебя впредь в упор не вижу, гад!

Сиди в каюте и не высовывайся, а то за борт выкину!» Лейтенант приказ понял…

Он прочно сел в каюте, выходя из нее только в ночное время. Мы не видели его вечность и были счастливы! Но через месяц о нем вспомнил начальник политотдела, прибывший лично проверить результаты перевоспитания заблудшего и заодно узнать, не желает ли лейтенант написать рапорт о своем увольнении в запас. Ха, надо ему это было?! Надо! Но не сейчас, так как ждал «косарь» момента, когда о нем узнает весь флот и скажет голосом комфлота: «Па-а-ашел он… на Запад!»

Тук-тук… бум-бум… бам-бам-бам — затряслась дверь каюты от ударов кулаков настоящего коммуниста, вопящего: «Та-арищ литина-ант! Открыть дверь!»

Замок щелкнул, дверь открылась, и кулак начпо… застыл в воздухе — на него голубыми всепрощающими глазами смотрели два Христа: один с иконы в углу каюты, другой — лично… во плоти! Сама каюта была переоборудована в алтарь, служйл за которым лейтенант — Сын… Отца… нашего Главного… Он по-прежнему был одет в наглаженную форму офицера флота, но имел вьющиеся волосы до плеч, изрядную бороденку и крест на груди поверх галстука. Комсомольский значок покоился на своем обычном месте. И главное — глаза, пронзительные всепрощающие глаза!

— Вы что? — промямлил главный коммунист, — Вы зачем?

В ответ донеслось: «Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь! Уже не Я живу, но живет во мне Бог наш».

— А почему носки красные? — начал сходить с ума начпо.

— Смирись в своей гордыне! — ответил «святой». — Ибо сам ты одет в неуставные ботинки!

И хлопнул дверью перед носом капраза. Начпо сдуло, но его визг обогнал тело.

Следующим очередь на исповедь занял комбриг, выслушавший лекцию о мире во Святом Духе и радости зрящих красоту лица Господня. Узря, комбриг был отправлен в госпиталь лечить «рану сердечную». Вылечившись, ушел в капитаны-наставники. Так его проняло!

А «Святого» после этого уволили в недельный срок. Тогда! в середине 80-х! Чудны деяния твои, Господи!

СЛУЧИЛОСЬ

Могло ли это не случиться? Могло, но случилось.

Мог ли он пройти мимо? Конечно же, не мог!

Совесть коммуниста? Нет, просто молодость…

Советская молодость. О ней — смешной, незатейливой, но честной.

Валера был молодым коммунистом, а мы — молодыми офицерами.

Он был мичманом, а мы — аполитичными юношами, желающими получить деньги. И пропить…

А Валера оправдывал флотскую поговорку о мичманах как о золотом песке в подшипнике боевой подготовки. У него фамилия была благородная — почти золотая. И должность денежная — корабельный финансист.

Инвестор?!!

Нет, скорее аутвестор. Подрыватель финансовой дисциплины. Не по призванию, а по безалаберности. И по молодости советской.

Он был нам должен денег. Много. Сейчас хватило бы на новенький «ниссан». Он нес морские деньги. Они назывались «бонами», сейчас зовутся «бонусами». Много морских денег нес… за весь шестимесячный поход… всему экипажу, но вдруг пропал. Пропал и сопровождающий его старшина с пистолетом.

Слышали, намедни инкассатор перестрелял сослуживцев и скрылся с деньгами. Теперь ег, о ищут.

А Валеру не искали — его ждали. Кто ж в наше время мог подумать, что он с этими бонусами рванет в Гонконг? Единственный вариант того времени — Одесса. Но надежный! И дальше — на Брайтон Бич.

Валеру ждали сутки, а он не появился. Появился старшина с пистолетом и рассказал то, что рассказывать было не надо. И так все догадывались.

Проходя мимо рыбного порта, «банкиры» увидели ошвартованное судно — плавбазу «Советская Россия», только что вернувшуюся из ох… длительного плавания. Просто ох! Население этого плавгорода было на 90 % Евами. Остальные 10 % были Адамами, сдавшимися Змею. Много Ев и Евушек стояли на юте этого мастодонта и наядами пели проходящим финансистам: «Скорее лев откажется от мяса, чем девушка от ласки моряка».

Валера вздрогнул, старшина вошел в резонанс. Валера побежал вверх по трапу, охраняющий кинулся за ним. За Валерой? За опечатанным портфелем? За резонансом, забыв о резонерстве! Такой вот соглашатель… Соглаед. Лучше так.

Что ж там у них, на судне, мусульманский рай был? Да, рай! Но без девственниц.

Оба были сразу схвачены и утащены. Через сутки старшина, как малоопытный, сумел вырваться и доползти до своих, но без портфеля. С пистолетом… с кривым стволом.

За Валерой тут же снарядили экспедицию из старпома. Экспедиция работала двое суток и Валеру нашла, а «бонус» не получила. Портфелек оказался утерянным в череде десятков кают, которые поменял мичман. Он еще и пил, гад. Поэтому ничего не помнил. Лежал в каюте, стонал и готовился к суду Линча. Прокуратура казалась ему детским садом.

Но красота спасает мир. Она и Валеру спасла… от прокуратуры.

Три грации стояли на причале и просили вахтенного вызвать командира нашего корабля. Чертили так скромно ножками сорок третьего размера по асфальту, выводя дугу вокруг кожаного портфеля.

— Гражданин капитан, мы вам денежки принесли. Там все! И еще тыщу сверху девчонки собрали. Вы нам только Валерчика еще на пару суток отдайте…

Отдали… на десять суток… на гауптвахту. Там и вылечили.

КАРТ-БЛАНШ

Карт-бланш для политиков, юристов и моряков — понятие разное. Даже для моряков это разное понятие. Для штурманов «бланковка», чистый лист морской карты, — конец всех ограничений — чистая вода, дающая немного свободного времени: можно незаметно вздремнуть, уткнувшись головой в автопрокладчик, можно сыграть милую шутку с молодым вахтенным офицером, но тут нужна серьезность во взгляде! Самая серьезная из серьезнейших серьезностей серьезности! Не улыбаясь, поменять карту вахтенному офицеру с бланковой на почти бланковую. Пусть там в центре листа будет маленький такой остров. Еще, сильно нажимая на правый палец своей ноги, серьезно поговорить с лейтенантом о бдительности несения вахты, не предупреждая его о виртуальности надвигающейся земли. Отпустить правый палец, расслабиться и, выждав, насладиться паникой молодого, орущего о неотвратимой посадке корабля на мель. Значит, карт-бланш для штурманов — рекреационное антистрессовое средство.

Для всех остальных «бланковка» — расходный материал:

для замполитов — средство наглядной агитации,

для прочих (офицеров и мичманов) — оберточная бумага, в которую заворачивается кета, кижуч или чавыча перед отправкой на… опа, не поймаете… в Украину или на родину,

для старых садистов (командиров боевых частей) карт-бланш — самогонный аппарат. Вы мне не верите? Не верите…

Устройство этого аппарата — знакомая до боли кастрюля со змеевиком. В нем применен принцип холодного самогоноварения. И брагу не надо разводить, так как разводят лейтенанта.

Я был лейтенантом. Из меня тоже гнали спирт. Самому понравилось.

Меня вызвал мой начальник, старый боевой конь… из сказки Ершова, и предложил ускоренно «свальсировать в темпе румбы» в Гидрографию флота для получения карт на поход. В основном — бланковых.

Взявшего низкий старт меня схватил за шиворот и спросил участливо:

— Ты туда без шила[43] пойдешь, глупый?

— А что, Сан Владимыч, так не дадут?

— Не дадут. Там женщины работают, у которых мужья флотские. А они все пьющие! Вот, возьми бутылку, но обратно без нее… хм… карт не возвращайся!

Я надел соответствующие весне шинель и шапку, засунул в рукав бутылку и, делая высокие выПАды ногами, попылил в горку, держа пеленг чуть правее ресторана «Океан» на Ленинской улице. Пеленг лежал точно на здание Владивостокского цирка, веселящего толпу через улицу от Управления гидрографической службы Тихоокеанского флота.

Открыв резные дореволюционные двери, помнящие растрелли… расстрелянных офицеров штаба царского флота, был очарован испоганенной красотой когда-то чудного фойе с обязательной широкой мраморной лестницей. Она была не прямолинейно марксистской, а витой, напоминающей кудрявую бороду адмирала Макарова.

Оглядываясь, поднялся на второй этаж, где, постучавшись в «тюремное» окошко выдачи готовых карт, услышал:

— Ваши карты еще не отредактированы. Лейтенантик, приходите с бутылкой завтра. Если не женаты, приходите с шампанским.

Вставив бутылку в правый рукав, я весело запрыгал по лестнице. Обратный путь лежал под горку!

Вот и фойе, и за резной дверью путь на свободу, который оказался перегорожен шикарным, каким-то несоветским контр-адмиралом! Он выглядел как контра: хлыщеват, узколиц, длиннопалец, хрустящеманжетен, «третий шар в центральную лузу», «Вестовой, пару вдов в каюту! Клико, пейзанин!». И самое страшное — перченые ироничные глаза Колчака! Начальник Гидрографии флота! Житие мое!