Родион Белецкий - После армии

• Название: После армии
• Автор: Родион Белецкий
• Жанр: Русская классическая проза

---

ЗАТЕМНЕНИЕ.

КВАРТИРА СКУЧЕНКОВЫХ

Раздается дверной звонок. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА выходит из кухни, подходит к входной двери и впускает в квартиру ИЛЬЮ. Целует его.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Как измоталась, как измоталась сегодня за день. Прямо как тряпка. Отожми и брось. До обеда УЗИ. А в обед и крошки в рот не положила. Успела только котлет несчастных купить.

ИЛЬЯ: Мне никто не звонил?

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Не звонила твоя Танька-шманька!

ИЛЬЯ: При чем здесь она?

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: А что я такого сказала, чтобы сразу мать оскорблять?

ИЛЬЯ: Все, я молчу.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Куда ходил, сыночек?

ИЛЬЯ: Во Щепкинское училище про первый тур узнавал.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Сегодня же я отцу скажу про твои щепки. На меня тебе наплевать, так его послушаешься. У него разговор короткий, ты знаешь.

ИЛЬЯ: Знаю, знаю. Дай поесть.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Погоди на кухню идти. Ты Веру Исаковну помнишь?

ИЛЬЯ: Нет.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Жизнь нашу приходила страховать. У нее еще на макушке лысинка.

ИЛЬЯ: Не помню.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Так у нас сейчас дочка ее на кухне сидит.

ИЛЬЯ: Какая дочка?

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Замечательная девушка. Натуральная блондинка. Очень много про тебя слышала и хочет с тобой познакомиться. (кричит) Альбиночка.

ИЛЬЯ: Да ты что?! Какая Альбиночка? Зачем ты ее привела?! Я ухожу!

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: И не думай об этом. Человек ждет. Все. Я в гости. Вы должны друг другу понравиться!

ИЛЬЯ: Мама, ты чудовище.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Шампанское в холодильнике.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА закрывает за собой дверь. ИЛЬЯ остается стоять. Затем поворачивается и идет на кухню. Встает в дверях. За кухонным столом сидит девушка.

ИЛЬЯ: Здравствуйте. Меня зовут Илья.

АЛЬБИНА: Альбина.

ИЛЬЯ: Очень приятно. Может быть пойдемте посидим в мою комнату.

АЛЬБИНА: На что вы намекаете?

ИЛЬЯ: Там удобнее.

АЛЬБИНА: Не надо.

ИЛЬЯ пожимает плечами, проходит и садится за стол напротив девушки. Молчанье.

ИЛЬЯ: Какое у вас необычное имя. Альбина. Очень редкое.

АЛЬБИНА: У меня и отчество редкое.

ИЛЬЯ: Какое, простите.

АЛЬБИНА: Эрастовна.

ИЛЬЯ: Да, действительно.

АЛЬБИНА: А фамилия обычная - Попова.

ИЛЬЯ: А у меня в армии был сослуживец, так у него фамилия была американская - Джонсон. Серьезно. Я сперва не верил, так он мне в доказательство военный билет показал. А там прямо так и написано - Джонсон.

АЛЬБИНА: А вы почему усы не носите?

ИЛЬЯ: Не знаю. Но вообще они у меня густые растут. Я пробовал. А еще у одного парня из пятой роты фамилия была Четыре.

АЛЬБИНА: Это же цифра.

ИЛЬЯ: Правильно, цифра. А у него это была фамилия. Выпить не хотите?

АЛЬБИНА: Хочу. Только с закуской.

ИЛЬЯ встает, открывает холодильник и достает оттуда бутылку шампанского, бокалы и коробку.

ИЛЬЯ: Шампанское и конфеты!

ИЛЬЯ открывает шампанское.

АЛЬБИНА: Вы специально бутылку на меня направили?

ИЛЬЯ: Нет. Простите.

ИЛЬЯ разливает шампанское, открывает конфеты.

ИЛЬЯ: Давайте перейдем на "ты".

АЛЬБИНА: Вы переходите, а мне еще рано.

ИЛЬЯ: Хорошо. Давайте выпьем просто так. За любовь.

АЛЬБИНА: Что вы имеете в виду?

ИЛЬЯ: За дружбу.

АЛЬБИНА: Согласна.

Чокаются, выпивают, закусывают.

ИЛЬЯ: Еще была одна история. Стоял один узбек на посту, а мимо него проходил генерал. И он этого генерала, представляете, генерала, на взлетную полосу положил и заставил его плашмя лежать до прихода разводящего.

АЛЬБИНА: Мамочки.

ИЛЬЯ: Представляете. И ничего этому узбеку потом не сделали, потому что он точно по уставу действовал.

АЛЬБИНА: Мама.

ИЛЬЯ: Что с вами?

АЛЬБИНА: Мне плохо. Мне спиртного совсем нельзя.

ИЛЬЯ: А зачем же вы пить стали?

АЛЬБИНА: Потому что вы мне предложили.

ИЛЬЯ: Я?

АЛЬБИНА: Боже, какие же все мужчины лживые. Ненавижу вас.

ИЛЬЯ: За что?

АЛЬБИНА: Отвратительные, мерзкие предатели. Сколько вам хорошего не делай, вы все равно гадость в ответ. Подлые негодяи. Пять лет обещал жену бросить, а я ждала его, как дура.

ИЛЬЯ: Кого ждали?

АЛЬБИНА: Вы его не знаете. Ой, мне совсем плохо. Где у вас?

ИЛЬЯ: В коридоре.

АЛЬБИНА быстро снимает сережки.

АЛЬБИНА: Подержите, а то они всегда падают. Ненавижу вас.

АЛЬБИНА выбегает из кухни..

ИЛЬЯ: Дурак я, дурак. Ведь предлагали на сверхсрочную остаться.

ЗАТЕМНЕНИЕ

Кухня. ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА и ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ - папа ИЛЬИ.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Я тебе утром дала сто тысяч.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Ну я пообедал.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Двадцать тысяч.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Газету купил.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Тысяча.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Две.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Не нужна тебе такая газета! Пойдем дальше.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Туда-сюда, осталось какая-то мелочь.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Двадцать две тысячи ты истратил. Где остальное?

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Галя, можешь мне не верить, но я их потерял.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Опять?!

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ молчит.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Опять себе журналов с бабами накупил?

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ молчит.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Какой пример ты подаешь своему сыну.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Он уже взрослый. И потом я их прячу.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Плохо прячешь. Он их нашел вчера.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Это те которые в духовке?

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Да.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: А обратно положил?

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Мальчику сейчас трудно. Он узнал, что эта девка с которой он переписывался все два года встречалась с другим.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Это которая, Татьяна?

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Да. Татьяна.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: А что ты кричишь, я все слышу.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Он переживает. Мало кушает и много курит. Ко всему этому он решил опять поступать в театральное.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Ну и что?

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты думаешь, ну и что, а я думаю, это для мужика не профессия, как проститутка, ей Богу, рожи корчить. Тем более в наше время. Если б ты был артист, я бы за тебя ни за что не пошла. Вру ребенку, вот ужо папа с тобой поговорит, а папе хоть бы хрен по деревне. Он негритянок голозадых в сортире разглядывает. Ты должен поговорить с ним.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Нет, ты уж сама.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты должен!

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ мотает головой.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты отец!

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ мотает головой.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Двадцать.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ опять мотает головой.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Тридцать.

ЭДУАРД ВАСИЛЬЕВИЧ: Мало. Восемьдесят и пирог в воскресенье.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Пятьдесят и обойдешься без пирога.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Хорошо. Не кипятись только.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА расплачивается с мужем.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Сегодня он на прослушивание ходил и не отобрали его. Даже, говорит, стихотворение докончить не дали. Сидит теперь расстроенный. Нашел из-за чего. Иди. Внуши ему, чтобы бросал он это искусство к чертовой матери. И про личную жизнь расспроси, чего у него там. А то он со мной со вчерашнего дня не разговаривает. И это за все мои труды. Какую девушку ему нашла. Клад. Не понравилась ему. Обиделся. Думала хоть мужиком станет за два года-то, куда там. Такой же тюфяк, прости меня Господи, грешную! Давай, топай.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ покорно входит из кухни и идет в комнату ИЛЬИ. Стучит в дверь. Нет ответа. От открывает двери. Илья сидит на кровати с "еженедельником" в руках и пишет.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Привет, сынок.

ИЛЬЯ: Привет, пап.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ проходит и садится на кровать возле ИЛЬИ.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Что делаешь, сынок?

ИЛЬЯ: Сижу, пап.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: И я посижу.(смеется один) Что пишешь, стихи?

ИЛЬЯ: Почти.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Ну и как тебе гражданская жизнь, нравится?

ИЛЬЯ: Нет.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: И мне не нравится. И знаешь, больше всего я сейчас жалею, что не стал артистом.

ИЛЬЯ: Ты о чем?

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Не важно. А как вообще настроение?

ИЛЬЯ: Нормальное.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Это видно. Вот когда меня в молодости обманывали девушки, я никогда не падал духом. Я просто шел Парк Культуры, садился в колесо обозрения, поднимался наверх и бросался сверху яйцами. Мне очень помогало. Когда попадал в кого-нибудь. Ты смотри, а то у нас в холодильнике два десятка есть.

ИЛЬЯ: Да все отлично. Я уже не переживаю.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Это видно. Мать сказала, ты в актеры хочешь?

ИЛЬЯ: И что?

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Я, лично, поддерживаю. Хорошее дело. И денежное. Я вон слышал Табаков артист очень богатый. Так что удачи тебе сынок. А на мать не обижайся. Она тебе добра хочет. Да и мне, к сожалению, тоже.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ хлопает сына по плечу и выходит из комнаты. Заходит на кухню.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ну что?

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Что-что, я ему говорю, далось тебе это актерство, а он уперся и ни в какую. Хочу, говорит, на сцену и на экран.