Морис Дантек - Фактор «ноль» (сборник)

• Название: Фактор «ноль» (сборник)
• Автор: Морис Дантек
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-386-06071-8

Философский боевик, научно-фантастический техно-экшн в жанре киберпанк от Мориса Ж. Дантека, автора, которого называют «человеком № 1 в научной фантастике ХХI века». Для настоящих ценителей интеллектуальной прозы.

Две американские башни взорвались. Странный фиолетовый чемоданчик в руках какого-то человека. Безжалостный убийца, утверждающий, что он родственник дьявола, рекламирует всему миру собственные преступления… Вы подниметесь по ступеням Мирового торгового центра, в то время как вокруг все будет рушиться; вы заглянете внутрь фиолетового чемоданчика, чтобы узнать свое будущее. Дьявол проникнет в ваше тело…

Вы еще многого не знаете о себе.

---

Я не должен ни в коем случае забывать о ней.

Выбор делается быстро: все необходимое уложено в «додж-караван», из которого я вытащил заднее сиденье, чтобы освободить максимум пространства. Багажник на крыше тоже не помешает. Моя портативная система перевоплощения. Миниатюрный радиотелескоп со встроенным GPS-навигатором. Запас одежды, особенно для малышки. Несколько книг, среди них четыре последних тома автобиографии, с описанием событий, начинающихся с 2001 года, один из них едва начат. Разные инструменты для починки и поделок, ружье «ремингтон», все документы, необходимые для пересечения границы (срочная посылка от Фальсификаторов), кухонная утварь, запас продуктов, полный набор оборудования для жизни в кемпинге.

Остальным Фальсификаторы займутся во время перепродажи дома. Они уничтожат все, что принадлежало мне на этой Земле, все, чем я был. Они распылят со скоростью света коллекцию предметов, принадлежавших странной личности, которая уже будет не совсем мной, которой уже не будет там, которой там никогда не было.

Уладив детали различных процедур с Материнским Кораблем, я назначаю отъезд через неделю. Фальсификаторам нужно время для изготовления документов, официально объясняющих наш стремительный отъезд в Канаду, в частности рукописного письма с моей подписью. Еще понадобится время на доставку бумаг по почте, время для того, чтобы различные службы получили нашу корреспонденцию.

Неделя. Семь дней, и ни днем больше.

У меня будет время отобрать все необходимое. У меня будет время тщательно подготовить путешествие на север Квебека, ознакомиться с картами дорог, выучить их наизусть, подготовить десятки запасных маршрутов. Я даю малышке немного времени для того, чтобы последний раз погрузиться в Красоту как дар Благодати, а сам работаю. Я даю ей время, необходимое для привыкания к мысли о неизбежном отъезде. Я свожу риск к минимуму, я снова успеваю убежать в нужный момент из мира-башни.

Мы покинули Аппалачи первого февраля, в самой середине североамериканской зимы.

Накануне нашего отъезда озеро покрылось тонким слоем льда.

Оно сверкало, мерцало золотом, лазурью, ртутью, словно чудо, явления которого мы ждали до последнего мгновенья. Оно сверкало позади нас, озаряя будущее, на которое мы променяли его сияющее соседство.

Оно сверкало, подтверждая, что мы выбрали правильное время, правильное направление, правильное решение.

Она сверкало, освещая нам дорогу.

Дорогу к северу неба.

12. Американада

Граница. Здесь она становится политической, здесь она всегда так ирреальна с точки зрения природных явлений, явлений истинного мира, и именно здесь она как раз ощутима, конкретна, вечна и опасна.

Здесь она человечна.

Офицер таможенной службы по отношению к нам выказывает не больше подозрения, чем по отношению к остальным машинам, стоящим гуськом у больших стеклянных кабинок. Он изначально подозрителен по отношению ко всему миру и абсолютно беспристрастен. Он делает свою работу. Он охраняет Крепость. Когда подходит наша очередь, я начинаю спокойно рассказывать тщательно выученный и давно отрепетированный сценарий.

Мы находимся в театре мира. Мы играем в одну из самых великих игр. Мы находимся там, где война прикидывается миром, а мир является просто одной из вариаций интенсивности текущей войны.

Все документы в порядке, естественно. Это же подделки, изготовленные Агентством Фальсификации Материнского Корабля. Можно сказать, что они более реальны, чем сами настоящие документы.

К ружью «ремингтон» прилагаются охотничий билет штата Нью-Йорк, его федеральные идентификационные документы и карточка члена Национальной стрелковой ассоциации, практически пропуск VIP, универсальный ausweis[27] в стране Второй Поправки.

Водительские права проверены, паспорта тоже. Сведения о наших личностях тщательно сверены с компьютерными данными, срок действия наших формуляров канадских эмигрантов проверен. Нас спрашивают о причинах отъезда на север. Я показываю письмо, полученное из канадской школы, и письмо, написанное директором школы в Аппалачах, то есть оба сфабрикованных Фальсификаторами документа.

– Ее мать умерла одиннадцатого сентября во Всемирном торговом центре. Мой канадский друг-психотерапевт сможет помочь ей лучше, чем разные клиники, в которые мы обращались в Аппалачах, где мы жили.

– Куда именно вы едете? – бесцеремонно спрашивает таможенник.

– Это написано в документах. Школа находится в Валь-д‘Ор в Абитиби. Мы проведем несколько дней у друзей в Монреале, перед тем как переехать в наш новый дом.

Если люди в темных костюмах доберутся сюда, до пограничного пункта Ляколль, они узнают, что я отправился в большую метрополию на юг Квебека, а потом – на запад провинции.

Фермон находится рядом с Лабрадором. Строго на север и чуть-чуть на восток. Я рассыпаю по дороге за нами белые камешки, ведущие туда, куда мы не едем.

Моя рука, непроизвольно подчиняясь желанию защитить малышку, опускается на ее голову. Жест отца. Человеческий жест. Естественный жест. Жест человека, который не является человеком.

Таможенник тщательно осматривает машину и ее содержимое:

– Это все, что вы увозите с собой? Оборудование для кемпинга?

Я понимаю, что в нем проснулся инстинкт ищейки, он чувствует что-то неладное в мелочах, не так ли? В мелочах сидит черт, как говорят.

Может быть, это и так, но я все детали расстреливаю из огнемета. Это совершенно не смущает черта, а остальное (сомнения, возможные подозрения, вопросы, размышления, все ментальные формы поведения полицейского) должно сгореть за одну минуту.

Я улыбаюсь, стараясь не задеть самолюбия чиновника.

Никогда не нужно задевать самолюбие чиновника.

Тем более таможенника.

– Нет, конечно, я взял в машину, что смог, только самое необходимое. Оборудование для кемпинга – это на тот случай, если в дороге что-то случится, поломка или еще что-нибудь. А грузовик с вещами приедет в Абитиби через неделю.

Таможенник еще раз проверяет всю информацию. Он очень хотел бы, и это естественно, найти подозрительную машину, поддельный документ, какой-нибудь, пусть даже невинный, подлог, намеренное умалчивание.

Но он ничего не обнаружил, так же как и его канадский коллега по ту сторону символической линии. Фальсификаторы прекрасно выполнили свою миссию. Я думаю, если их попросить, они могут подделать всю планету целиком.

Вот.

Мы выезжаем из Соединенных Штатов, мы въезжаем в Канаду.

Мы выезжаем из Америки, мы въезжаем в Америку.

Мы выезжаем из мира, мы въезжаем в реальность.

Пусть Фермон находится в тысяче километров от границы. Пусть зима станет страной, которую мы проезжаем. Пусть «додж» перегружен до предела, пусть мы выбираем самые глухие дороги. Пусть мы останавливаемся каждую ночь в мотеле. Пусть у нас лопнут все шины, пусть машина серьезно сломается или даже попадет в аварию. Да, пусть все это случится одновременно, все равно у меня точно есть четыре месяца на преодоление расстояния. Как минимум, шестнадцать недель. Сто двадцать дней.

Сто двадцать дней – это ужасно много. Этого с лихвой хватило Республике Сало для того, чтобы совершить последние злодеяния, описанные режиссером Пазолини[28].

Сто двадцать дней – это слишком много, когда за тобой по следу идут ищейки из государственной службы.

Сто двадцать дней – этого, быть может, будет как раз достаточно, чтобы заново раствориться в пейзаже, чтобы снова стать двумя иголками в куче иголок.

Все карты разместились у меня в голове. Дороги, их нумерация, направления, объезды, географический рельеф, территориальное деление, местоположение городов и мотелей, заправочные станции.

Я – карта.

Карта, которая перемещается по местности. Карта, которая катится по дороге, уже заранее проложенной в моей памяти.

Я еду к нашему будущему, словно оно уже описано.

Я – карта. Я – поверхность, на которую наложена местность. Я, может быть, экран, излучающий настоящее для разума, который будет действовать в будущем. Я – машина, которая регистрирует то, что производит, машина, которая производит то, что регистрирует.

Я – код и сопровождающая его декодирующая машина.

Я – то, что едет, то, что путешествует, то, что проходит.

Уже тысячу лет я прохожу мимо вас.

Так что еще сто двадцать дней меня не испугают.

Мы живем как кочевники и к тому же находимся на полулегальном положении. Люси, которой почти десять лет, должна посещать школу, хотя бы где-нибудь. Но мы никогда уже не будем где-нибудь.

Фальсификаторы снабдили меня официальным удостоверением, дающим мне право, как отцу-опекуну, самому заниматься образованием девочки. В Канаде это разрешено, и этого документа хватит, чтобы обмануть любопытствующих.

Мы будем жить в дороге, бороздить Квебек, поднимаясь к Лабрадору.

Я рассыплю по дороге столько белых камешков, сколько смогу. Если людям из правительства удастся выйти на наш след в Канаде, их полностью удовлетворят запросы в Министерство по туризму.