Майкл Муркок - Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик

• Название: Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик
• Автор: Майкл Муркок
• Издательство: АРТААЛ ПРЕСС
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 985-6230-04-7

Таллиннское издательство «Мелор» продолжает публикацию сериала «Сокровищница боевой фантастики и приключений». В настоящем сборнике, выходящем очень малым тиражом, мы предлагаем читателям три остросюжетных приключенческих романа впервые издающимися на русском языке.

В первом из них «Ледовая шхуна», принадлежащем перу знаменитого Майкла Муркока, события переносят нас на странный загадочный материк покрытый слоем вечного льда с застывшими навсегда морями. Давным-давно ледовые корабли, представляющие собой парусники закрепленные на гигантских лыжах, стали основным средством существования для жителей восьми городов, расположенных в расселинах находящихся ниже уровня льда. Каждый город обладал своим собственным ледовым флотом и его могущество напрямую зависело от размеров… и оснащения кораблей.

Конрад Арфлейд, оставшись без своей шхуны, отправляется на лыжах через огромное ледовое плато, на котором он находит замерзающего старика, оказавшегося могущественным корабельным лордом Фризгальта. С этого момента начинаются его полные смертельных опасностей приключения…

Второй фантастический роман Грэхема Мастертона «Маниту» полон тайн, загадок и крови — характерных признаков остросюжетного мистического романа.

И завершает книгу фантастический боевик Дж. Черри «Врата Азерота».

---

Рядом с ним стоял двухмачтовый бриг «Хейрфраст», названный именем мифического сына Ледовой Матери. С него сгружали тюленьи и медвежьи шкуры, видно, он только что вернулся из удачной экспедиции. Другая двухмачтовая бригантина принимала бочки с китовым жиром, готовясь, как предположил Арфлейн, к торговому вояжу в другие города. Это была «Хороший ветер», нареченная так в надежде приносить удачу кораблю. Арфлейн знал бригантину как ненадежный корабль, прошедший через руки многих владельцев. Тут же стояли и другие двухмачтовые бриги и трехмачтовые шхуны, каждая из которых была знакома Арфлейну. Он увидел баркентину «Катарина Ульсенн» и ее сестер «Настасию Ульсенн» и «Ингрид Ульсенн», принадлежащих могущественной фризгальтийской семье Ульсенн и названных так в честь ее матрон. Был здесь и брершиллский «Попрыгунчик», и еще один брершиллский изящный барк — охотник «Медвежья ищейка». Два торговых брига из Чаддергальта, ближайшего соседа Брершилла, корабли из Диобхабна, Аберсгальта, Фиорсгена и Кельтшилла, остальных городов Восьмерки.

В стороне от основной массы кораблей стояли китобойные суда. Внешне весьма потрепанные, они имели гордый и пренебрежительный вид. По традиции им всем давали парадоксальные имена. Арфлейн узнал «Милашку», «Верную любовь», «Улыбающуюся Леди», «Нежное прикосновение», «Мягкое сердце», «Доброту», «Удачу», «Счастливое копье» и других с подобными именами. От кораблей исходил острый запах крови и мяса.

Также вместе, но с другой стороны от китобоев, стояли ледовые клиперы, всем своим видом выражающие крайнее высокомерие. Это были быстроходные, остроносые суда, фактические короли плато, превосходящие остальные суда по скорости более чем вдвое. Их корпуса, изящные, на изящных полозьях, затмевали все вокруг, с их палубы без труда можно было заглянуть на полуют стоящего рядом судна.

Наиболее высоким и изящным из всех этих четырехмачтовых клиперов был флагман фризгальтийского флота «Ледовый Дух». Его паруса были аккуратно свернуты. Каждый дюйм корабля блистал вычищенной костью, фиберглассом, золотом, серебром, медью и даже железом. Элегантный парусник с четкими линиями, он немало удивил бы своего древнего создателя обилием украшений.

Его нос, бушприт и бак были украшены огромными продолговатыми черепами кашалотов. Клювоподобная пасть их ощерилась громадными зубами, свидетельствуя о мастерстве, храбрости и мощи их владельца, семьи Рорсейн. И хотя он был известен как шхуна, в действительности это был барк с прямыми парусами, следуя старой морской терминологии. В начале все большие клиперы несли косое парусное вооружение, но с приходом ледовой навигации оно оказалось малопригодным и уступило место прямым парусам. Старое же название шхуны осталось. На каждой из четырех мачт развевался большой флаг Рорсейнов. Окрашенный полуязыческим художником в черный, белый, золотой и красный цвета, он олицетворял собой руки Ледовой Матери, окаймленные цветом медведя и кита, символом храбрости и жизни. Претенциозный флаг, подумал Арфлейн, приподняв на спине свою полумертвую ношу, и зашагал по направлению к кораблям.

Едва он подошел к доку, как один из кораблей отдал швартовы, и его огромный парус наполнился ветром. Развернувшись по ветру, судно грациозно заскользило на больших полозьях. Остановившись, Арфлейн приветствовал пронесшийся мимо него корабль. Это была «Снежинка» из Брершилла. Полозья скрипели на гладком льду при каждом повороте рулевого колеса, осуществляемого вахтенным рулевым. Несколько моряков узнали Арфлейна и, повиснув на такелаже, ответили на его приветствие, остальные были заняты парусами. В чистом, морозном воздухе он услышал голос шкипера, отдающего команду в мегафон. Проскочив мимо Арфлейна, судно увеличило парусность и прибавило ходу.

Проводив глазами уходящее на восток судно, Арфлейн испытал чувство горечи. Хороший корабль, один из тех, которые он с удовольствием принял бы под свое командование. Ветер наполнил его паруса, и «Снежинка» неожиданно подпрыгнула. Испуганные этим прыжком, черные и белые коршуны, до этого спокойно кружившиеся над судном, дико закричали и взмыли вверх.

Арфлейн воткнул гарпуны в лед и заскользил на лыжах вперед, лавируя между кораблями, избегая провожающих его удивленных взглядов моряков, пробираясь к высокой ледяной стене, защищающей вход в город.

У главных ворот, по размеру достаточных, чтобы пропустить грузовые сани, выпрямившись, стоял охранник, держа в руках костяной лук со стрелами наготове. Это был светловолосый юноша с беспокойным лицом под откинутым на плечи меховым капюшоном, что явно выдавало в нем новичка.

— Ты не фризгальтиец и не торговец с корабля, — произнес юноша. — Что ты хочешь?

— У меня на спине лорд Рорсейн, — ответил Арфлейн — Куда отнести его?

— Лорд Рорсейн? — охранник шагнул вперед, и опустив лук, заглянул в спальный мешок на спине Арфлейна. — А где остальные? Он мертв?

— Почти.

— Они ушли несколько месяцев назад, секретная экспедиция. Где ты нашел его?

— День пути на восток отсюда, — ослабив ремни, Арфлейн опустил старика на лед. — Я оставлю его тебе.

Подумав, молодой человек произнес:

— Нет, оставайся здесь до прихода моего сменщика. Ты должен рассказать нам все, что тебе известно. Может, нам придется посылать спасательную партию.

— Но мне нечем помочь им, — возразил Арфлейн.

— Пожалуйста, останься хотя бы для того, чтобы точно рассказать, как ты нашел его. Так будет лучше.

Арфлейн пожал плечами.

— Мне нечего рассказывать, — нагнувшись, он потащил тело через ворота. — Но я обожду, если хочешь, мне нужен мой спальник.

За воротами стояла вторая стена, сложенная из ледяных блоков, по высоте доходящая до груди человека. Заглянув через нее, Арфлейн увидел крутую тропинку, ведущую к первому уровню города. За ним, насколько хватало глаз, располагались другие уровни На противоположной стороне расселины Арфлейн увидел двери и окна домов жилого яруса. Многие из них были украшены затейливым орнаментом, вырезанным из кусков скал. Более украшенные, чем жилые пещеры тысячелетие назад, эти допотопные дома весьма походили на первые постоянные укрытия далеких предков нынешних обитателей города. Возврат к такой форме существования был осуществлен несколько веков назад, когда стало невозможным строить дома на поверхности в связи с понижением температуры и повышением уровня льда. Первые обитатели расселин показали предвидение грядущих перемен, строя свои дома как можно ниже уровня льда, сохраняя, таким образом, тепло. Они же построили и ледовые корабли, зная, что при невозможности пополнения запасов топлива, они будут наиболее практичным видом транспорта.

К этому времени Арфлейн увидел напарника уже знакомого ему охранника, поднимающегося по узкому коридору от второго уровня к первому, одетого в белую медвежью шкуру и вооруженного луком и колчаном со стрелами. Он с трудом передвигался на шипованных сапогах, хотя они облегчали подъем и спуск по обледеневшим переходам, оснащенным лишь кожаной полоской для ограждения над развернувшейся под ним пропастью.

Вновь прибывшему охраннику, старику с бесстрастным выражением лица, объяснили ситуацию, и он, молча кивнув, занял пост у ворот.

Присев на корточки, Арфлейн отстегнул лыжи и надел протянутые ему шипованные сапоги. Покончив с экипировкой, они подняли тело в сетке и начали осторожный спуск.

По мере их движения, свет с поверхности льда становился все слабее. Они шли мимо мужчин и женщин, переносивших товары для торговли наверх, а запасы пищи и шкуры вниз. Некоторые из них узнали лорда Рорсейна. Арфлейн и его спутник игнорировали вопросы встречных и продолжали путь во все сгущающейся темноте.

Немало времени прошло, прежде чем они доставили тело лорда Рорсейна к уровню, находящемуся посредине расселины. Он тускло освещался лампами, работающими на том же источнике энергии, который обогревал и жилые кварталы города. Источник этот располагался на самом дне расселины и был окутан религиозными слухами и догадками даже в среде фризгальтийской знати, обычно открыто высмеивающей мифы. Для ледовых жителей холод был естественным состоянием их окружения, тепло же являлось неизбежным злом, служащим для поддержания жизни.

На Земле Ледовой Матери тепла не было вовсе, оно не нужно там для поддержания вечной жизни тем, кто пришел туда после смерти. Тепло может уничтожить лед, что с уверенностью доказывало его зло. По слухам, температура на дне расселины достигала громадных значений. Именно здесь те, кто оскорблял при жизни Ледовую Матерь, после своей смерти обращались в облачко пара.

Семья лорда Рорсейна занимала целый ярус города по обеим сторонам расселины. Через пропасть был перекинут легкий мостик, сделанный из шкур, раскачивающийся и прогибающийся при переходе по нему. На другой стороне моста их ждал средних лет мужчина с квадратным лицом, одетый в желтую ливрею прислуги Рорсейнов.