Андрей Имранов - Реальность где-то рядом

• Название: Реальность где-то рядом
• Автор: Андрей Имранов
• Издательство: «Издательство АЛЬФА-КНИГА»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0162-8

В какой момент Сергей начинает понимать, что мир не таков, как ему казалось поначалу? То ли когда пятнадцатилетний пацан, напросившийся на чашку чая к известному писателю-фантасту, начинает показывать фокусы, настолько необъяснимые, что их так и хочется назвать чудесами? То ли когда он же объявляет, что то, о чем пишет Сергей, – вовсе не фантастика, а самая что ни на есть реальность? Или когда вдруг выясняется, что и сам Сергей – не тот, кем он себя считал?

Виртуал… Кого-то гонит в него неодолимая, почти наркотическая зависимость, кого-то – жажда наживы, кому-то он просто нравится. А некоторые уходят в него жить, окончательно разрывая все связи с реальностью. Героям нет дела до обычных обитателей «вирта» – им всего-то нужно вернуться назад, в реальность. Хотя один из них подсознательно не против остаться в «вирте» навсегда – в реальности его ждут одиночество и инвалидная коляска. Второй рвется в реальность всей душой, но возможно ли это в принципе?

Один мир сменяется другим; пустыни, леса, руины и города… Везде бурлит жизнь, везде свои правила. Впору спеть вслед за Германном из «Пиковой дамы»: «Что наша жизнь – игра!»

Реальность? Что это?

---

Темнота.

Темнота.

Разделяющий Миры, пропусти мой разум.

Мне уже давно не нужно смотреть на свои ладони, годы тренировок дают свое. Я быстро создаю тропу-между-мирами, создаю себе простейшее тело и иду в сторону Радужных Полян. В Колодец можно попасть отовсюду, но у меня впервые получилось увидеть его именно там, да и вообще – мне приятен этот мир. Я люблю его леса и поляны, люблю его обитателей. Я уверен, что плохие люди не могут в него попасть. Большая разноцветная обезьяна лениво топчется у входа – в Радужных Полянах даже страж похож скорее на гигантскую плюшевую игрушку, чем на Стража Мира.

– Мое истинное имя Карпанг, – говорю я Стражу, не дожидаясь его вопроса, – я хочу пройти в твой мир.

Мне необязательно называть свое имя – я уже научился сливать свой мир с существующим. Но я не хочу проявлять и тени неуважения к этому миру, не говоря уже о том, чтобы искать в нем врагов. Разноцветная обезьяна делает двойное сальто назад, потом стойку на одной руке и одобрительно угукает. Я улыбаюсь и прохожу мимо. Хоровод громадных, с суповую тарелку, бабочек окружает меня сразу, как я переступаю невидимую черту за спиной Стража.

Под ноги услужливо стелется гладкая лесная тропа, с деревьев свисают лианы, перевитые цветами разнообразнейших размеров и расцветок; порхают яркие птицы. Откуда-то слышится радостный смех и звонкие голоса – очевидно, поблизости какая-то поляна. Где-то, на одной из полян, так же смеется моя Динка. Я подавляю в себе желание сделать шаг с тропы и присоединиться к веселящимся – даже если это та самая поляна, вряд ли она меня узнает. Во сне она не помнит реальность – так задумано. А если и узнает – зачем это мне? К моей цели это меня не приблизит. Поэтому я иду дальше, и довольно скоро тропа выводит меня на крохотную полянку с увитой плющом каменной башенкой посредине. Тропа подходит прямо к Колодцу и обвивается вокруг него. Я осматриваюсь, хотя и так знаю, что тропа здесь заканчивается. Точнее, наоборот, она здесь начинается.

Я наклоняюсь к Колодцу, пытаясь разглядеть что-нибудь в его глубине. Неважно что – воду, сухое дно, первотворящий Хаос или Туман Забвения – хоть что-нибудь, за что можно зацепиться взглядом. Но Колодец не зря именуется Черным во всех сколько-нибудь продвинутых техниках осознанного сновидения – он и в самом деле беспросветно черен.

«Если долго всматриваться в бездну, – говорит воздух вкрадчивым голосом, – то бездна начинает всматриваться в тебя». Я улыбаюсь. Никто мне не говорил, но я уверен, что повстречать его – хорошая примета. На сердце сразу становится легче.

– Ты традиционно говоришь банальности или банально говоришь традиционности? – выдаю я давно заготовленную фразу.

В пустоте над Колодцем медленно расплывается улыбка. Бедные мультипликаторы и режиссеры – боюсь, им никогда не удастся правдоподобно это изобразить – не губы, не рекламный оскал зубов – просто улыбка.

– Что такое банальность? Как ты узнаешь, что банально, а что небанально?

– Это дело вкуса, – усмехаюсь я, хоть и понимаю, как бледно и ненатурально смотрится мимика моего лица на фоне висящей передо мной квинтэссенции улыбки.

– Дело вкуса? Ах дело вкуса… – К улыбке добавляются роскошные кошачьи усы и одинокая мохнатая лапа, держащая в когтях банан. – Вот ты. Что ты выберешь? Банан или банальность?

– Конечно, банан, – говорю я, – он, в отличие от банальности, вкусен.

Банан падает, я едва успеваю его поймать.

– Видишь, как продажен твой вкус? – говорит голос с некоторым сожалением. – И ты все еще полагаешься на него в деле выбора банальностей и небанальностей?

Я пожимаю плечами, очищая банан:

– Другого у меня нет. – Я откусываю чуть-чуть. И в самом деле вкусно.

– Как? – Нарисовавшаяся в воздухе кошачья голова полна игривого недоумения. – Ты одним и тем же вкусом пробуешь и пищу, и мысли? А если они перепутаются? Как тебе понравится бутерброд с плохой идеей или смешная фраза в винном соусе? Каламбур с сыром камамбер?

Я нахмуриваюсь, слегка растерянный. Вот ведь скотина: три фразы – и я уже в замешательстве. Хотя – чему удивляться? Где уж мне тягаться с одним из Великих Духов.

– Рад тебя видеть, Локи, – перевожу я тему. – Что привело тебя сюда сегодня?

– Куда – сюда? Сегодня – когда? Я всегда здесь и сейчас. А вот что привело сюда тебя – это вопрос. Ребром. В глаз, а не в ре-бро-вь. Что привело тебя из твоих своясей?

– Откуда?

– Из своясей. В прошлый раз, уходя, ты сказал, что уходишь во свояси. – Громадный, размером с доброго сенбернара, полосатый кот мягко спрыгнул из воздуха на край колодца.

– Тьфу ты. Опять ты меня запутал. – Я мотнул головой. – Я хочу туда.

Я ткнул пальцем в сторону Колодца. От пальца в темную глубину протянулся светящийся пунктир. Кот недоуменно проследил его, присмотрелся в колодец, вскочил, встопорщив усы, и махнул лапой, выхватив большую трепыхавшуюся рыбину. Подкинул ее в воздух, поймал открытым ртом, зачавкал. Я стоял со скептическим выражением на лице – эти фокусы могли бы меня впечатлить лет пять назад, когда я только начинал осознавать себя в мире нави, а сейчас я и сам могу нечто подобное сотворить не моргнув глазом. Кот тем временем дожевал рыбину, выплюнул в Колодец рыбий скелетик, перевел взгляд на меня и смачно рыгнул.

– Не плюй в Колодец, – сказал я, – пригодится воды напиться.

Кот широко улыбнулся и растаял в воздухе, оставив улыбку.

– Мурлык, – сказаа улыбка, – курлык. Это было предупреждение. Но ты не понял.

Я нахмурился:

– О чем – предупреждение? Хочешь сказать, что меня может постигнуть участь этой рыбки? Я и так знаю, что там опасно.

– Предупреждение – это перед-прежде-ние. Спроси, что есть «ние»?

– Что есть «ние»? – тупо спросил я.

– Ты опять не понял. Смешно и грустно. Грусмешно и смешгрустно. Тогда тебе совсем простая задача – если ты хочешь в морду, ты получишь в морду. Если ты хочешь в Колодец, ты получишь в Колодец. Внимание, вопрос: где у тебя колодец? Минута!

В воздухе возник знакомый звук, но я только секунде на третьей вспомнил, что это за звук – ржание лошади при раскрутке волчка из передачи «Что, где, когда». Я задумался и немного разозлился – все б ему издеваться, котяре. Нет бы по-человечески сказать. Что значит, где у меня Колодец? Не имел же он в виду… да пошел он!

Звук потихоньку стих, вместе с ним поблекла и растворилась в воздухе улыбка.

– Я не хочу в колодец, – сказал я, – я хочу вернуться из Колодца. И вынести из него… кое-что.

Тишина. Негромкое бормотание за кадром – не в счет.

– Чеширский, ты здесь?

Опять тишина, только где-то далеко едва слышно прозвучал гонг, а потом кто-то очень знакомым голосом сказал: «А теперь внимание, правильный ответ». Я изо всех сил напряг слух, но услышал только неразборчивое бормотание, сменившееся аплодисментами.

– Ты предупреждал меня, чтобы я четче формулировал желание?

Теперь полная тишина.

– Локи, я знаю, что ты здесь. И сейчас. Ты сам говорил. Я правильно понял? Или нет?

Никакого ответа. Я немного подождал, потом обернулся к Колодцу:

– Если ты хочешь сказать что-нибудь еще, говори сейчас, потому что я иду.

Тишина. Ну и черт с тобой. Я постарался выгнать из головы лишние мысли. Что мне нужно? Теоретически я знал весь процесс досконально, но практически… Что-мне-нужно. Образ и смысл, форма и содержание. Плюс желание обладать. Плюс желание вернуться. Плюс желание вернуться неизменным. Плюс желание вернуться немедленно. Что еще? Вроде ничего. Я повторил цепочку несколько раз, как следует закрепляя ее в сознании, и встал на край Колодца. Пора. Это не колодец. Это – путь. Это продолжение пути. Моего пути. И я просто делаю очередной шаг.

Опять темнота.

Темнота.

На этот раз, пожалуй, мне придется посмотреть на свои руки.

Я поднес ладони к глазам, но ничего не увидел. О-хо-хо. Что, опять начинать сначала?

/*

Кир оторвался от чтения, поморгал, посмотрел на Сергея.

– Ты откуда все это… придумал? – спросил он негромко, и в его голосе недоумение смешивалось с восхищением и даже немного со страхом.

Сергей пожал плечами:

– Да я вообще-то еще до тебя думать начал. В Москве еще. Как раз в тот день, когда ты пришел. Просто захотелось взять и скрестить желязновского «Мастера сновидений» с какой-то эзотерической книжкой про управляемые сны… забыл. И название, и автора, помню только, что женское имя.

– Ну ты даешь, – покачал головой Кир, – удивил, блин.

– Писатель я или где? Положено, вот и пишу.

Кир усмехнулся:

– Типа, кузнец я, вот и кую. И не могу не куя. Да?

– Ага. Вот и кую. Кстати, как оно? – спросил Чесноков безразличным голосом, с таким же безразличным видом, но внутри все напряглось в ожидании ответа.