Ник Перумов - Хедин, враг мой. Том 2. «…Тот против нас!»

• Название: Хедин, враг мой. Том 2. «…Тот против нас!»
• Автор: Ник Перумов
• Жанр: Вампиры
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-85773-9

Битва за Упорядоченное в самом разгаре. Неисчислимые орды идут на штурм самого Обетованного, сердца владений Новых Богов, Хедина и Ракота. Вернейшие из верных охвачены мучительными сомнениями и колебаниями, как, например, гарпия Гелерра; волшебница Сигрилин избрала свой собственный путь. Старые методы – «живи и дай жить другим» – уже не работают, выбор приходится делать не только смертным, но и самим богам, как и другим великим силам.

Цена этого выбора – даже не власть над Упорядоченным, а само его бытие.

---

Он знал, что это не его мысли. Не его-подлинного. Лишь фрагменты их, ничтожная их часть. Знал и понимал умом – и постепенно сквозь всё остальное пробивался ужас – сколько ж ему, оказывается, пришлось оставить там, в логове Неназываемого!

Сколько его-истинного, его-настоящего. Искреннего, заботящегося, охраняющего, сберегающего. Нагие мысли-приводы, мысли-действия, подобные тягловому скоту, нужны лишь для свершений по приказу и побуждению истинного его естества – сейчас становились поневоле главенствующими.

Словно из человеческого тела исторгли душу, оставив лишь самое простое. Двигаться, есть, пить, размножаться.

Но ещё оставалась жуткая пустота, осознание утраты.

И это единственное, что удерживало его от безумия и распада.

Тени настоящего, им предстояло продержаться, пока это настоящее не вернётся.

Память и пустота – против ложной полноты.

Он надеялся, что, когда ему удастся собрать по крайней мере две ипостаси из трёх, станет легче. Но даже ему, сбросившему плоть, пробиваться к Урду становилось всё труднее. Бестелесный, он должен был бы пронзить потоки пустоты, однако ощущение было такое, что он, нагибаясь и выставив плечо, пытается удержаться против накатывающихся морских волн.

Как ловко. Как хитро. Они провернули это у него под носом, а он – он! Новый Бог! – ничего не заметил, не почувствовал. Они привели в действие ловушку и всю систему тщательно замаскированных чар в тот единственный момент, когда могли на самом деле помешать.

Им наплевать на Упорядоченное. Они хотят властвовать, пусть даже на краткий миг. Они настолько ненавидят его, Хедина, что готовы принести в жертву весь мир, всё сущее.

Он должен устранить эту угрозу. Как можно быстрее и как можно более действенно.

Действенно – вот ключевое слово.

Всё прочее вторично. Мораль прекрасна и замечательна, когда остаются те, что смогут его осуждать. Его задача – дать им такой шанс.

Дотянуться до Урда.

Собрать двоих. Для начала. Сделать грязную работу – о, да, она будет грязной, подсказывала память, но разум оставался равнодушен.

Но для этого его подмастерья должны продержаться – и они, и возведённые им на подмогу конструкты.

* * *

Хедин Познавший Тьму, Хедин-истинный, Хедин, добровольно исторгнувший самую свою суть, пребывал сейчас в самом сердце этой самой Тьмы. Если, конечно, принимать за неё полное отсутствие света.

Нечто сильнее всепожирающей пасти Неназываемого по-прежнему соединяло его с двумя остальными ипостасями.

Три Хедина.

Один – Наблюдающий.

Другой – Действующий, если его так можно назвать, хотя сам он пока ничего ещё не совершил. Но готов, готов в любой миг и без особых колебаний. Надо, значит надо.

И он сам, истинный. Чувствующий? Жалеющий? Сострадающий?

Или просто – живой?

Так или иначе – отсюда надо убираться.

И – отсюда убираться нельзя.

Потому что сюда во множестве рушатся души, души из вдребезги разнесённых «царств мёртвых». Из обителей мёртвых, которые они с Ракотом оставили «в покое», попросту говоря – махнув на них рукой. Не разобравшись, что с ними и как, бросив на произвол судьбы. И вот вам, пожалуйста, результат – козлоногие. Сейчас не скажешь, которые из них сотворены посредством душ, захваченных Неназываемым, пока они с Ракотом не остановили его продвижение, а которые попали к нему уже в не столь давнем прошлом.

«Что, если потоки нашей пустоты, которую я считал такой пустой, ничто не задевающей, ничего за собой не увлекающей, на самом деле тащили к пропасти заблудшие, сбившиеся с пути души? Души погибших миров. Души тех, кто сделался призраками, аппарантами, фантомами?

Что, если именно из них и строилась гвардия Неназываемого?

Строилась и строилась, пока мы разводили руками и гадали, откуда у всеуничтожающей сущности взялись этакие слуги.

Слепцы».

Память пламени сильна в нём, память о белом пламени.

Память о Джибулистане, о Голубом Городе. О любви и гордости. Об ошибках и заблуждениях. Обо всём том, что не давало ему превратиться в очередного Бога Горы.

Нельзя не остаться. Нельзя остаться.

Задачка, достойная Познавшего Тьму, не так ли?

Впрочем, если все остальные будут выполнять План, неважно, по доброй воле или против оной, немного времени у него будет. Хотя, конечно, неведомо, как именно течёт время в этом про́клятом месте относительно остального Упорядоченного…

Он чувствовал две других ипостаси всё время, но не мог им приказывать. Не мог с ними говорить. Просто видел точно со стороны, глядел частично их глазами, частично воспринимал мир их чувствами.

«Если это я, – думал он, – то, великий Творец, как же Си меня терпела и не убила гораздо раньше? Надеялась на моё «исправление»?

Но это я. Это не одежда и даже не тело, что можно поменять по желанию».

Впрочем, о Си он подумает после. После – потому что в утробу Неназываемого обрушился очередной сонм душ.

Хедин не имел тела, не имел, похоже, вообще ничего, кроме воли, сжатой в микроскопическую, незримую, неощутимую частицу. Здесь не сработали бы никакие привычные заклятия. Сила Неназываемого разрушала всё упорядоченное, всё выстроенное, всё структурированное.

Всё возведённое.

Вот они, души. Единое целое, созданное гением Творца. Неделимое. И это, похоже, не может уничтожить до конца даже сам Неназываемый.

Сознания Хедина вновь коснулся многоголосый шёпот-вопль. Вопль ужаса и отчаяния, нескончаемых, которые будут вечно – ибо, думал Хедин, кто знает, что случается с пленёнными душами, когда тело козлоногого удаётся убить?

Сможет ли он их остановить? Сможет ли задержать их падение?

Что-то ведь уберегает его от участи сделаться… э-э-э… одним из козлоногих?

Великий Предел, подумал он. Творец создал всё… весомым, определённым. Воплощённым, даже если это столь бесплотное создание, как душа.

Всё, кроме нас, Истинных Магов. Мы – великий предел, мы грань, мы то, что отделяет. Нас нет, и мы есть. Мы то, что между самыми крошечными из крошечных кирпичиков сущего. Мы – Великий Предел, и даже сам Неназываемый не имеет власти над нашей сутью.

Боги тяжелее, вещественнее. Истинные Маги – легче и подвижнее. Воля Великого Предела сильнее, чем даже притяжение.

Хедин потянулся к падающим душам. Сам он, похоже, достиг некоего собственного дна и более не проваливался.

Он тянулся к ним от отчаяния и гнева. Тянулся, потому что великая работа Творца не должна доставаться чудовищу, обращающему их в свои тупые орудия!..

Его вновь окатили волны беззвучного многоголосья. И вновь, как и в первый раз, Хедину почудились какие-то начала последовательностей, согласованные перепады, приливы и отливы – и вновь ему не удалось извлечь из этого никакого смысла.

Он только осознавал, какая же огромная сила сжата здесь в крошечный объём. И какая катастрофа может разразиться, если эта сила каким-то образом получит свободу, даже и не путём пожирания всего Упорядоченного.

Он должен дотянуться. Обязательно должен.

Воля, сила, желание, возможность. У него не осталось рук, он отбросил заклятья, весь их арсенал, как мешающие костыли.

Воля и тяга.

Здесь, в потоке гибнущего пространства, где не осталось привычных структур Упорядоченного, где перемолотые останки текли и текли, влагая самое себя в Неназываемого, становясь им, оставалось одно действующее начало – воля.

Души дрогнули. Их падение чуть-чуть замедлилось. Они плыли теперь ближе к Хедину; не остановились, но пути их сместились.

Ещё! Давай ещё!

Он разрывался и гас.

То ничтожно крошечное, ворвавшееся в твердыню Неназываемого, грозило-таки утратить свою суть, своё определение, своё предназначение.

Души всё ближе. Нет, отнюдь не бледные призраки, какими они путешествуют по Чёрному Тракту, начинающемуся на Гнипахеллире. Такие же, как и он сам, мельчайшие частицы Сущего, только и могущие выжить там, где гибнет даже пустота.

Хедин тянул их к себе, поражаясь собственному усилию и в то же время ощущая, как тает его… нет, даже не «сила». Тает его суть. Развоплощается, исчезает, растрачивается.

Он чётко ощущал предел. Свой собственный предел, увы, не тот Великий, чем был он сам и о котором им толковали ещё птицеглавые наставники.

Великий Предел, словно рассекающий надвое его самого.

Там, где нет различия, нет и движения.

Верно это и для Истинных Магов.

Потому что он всё равно оставался Истинным Магом, так и не разгадав тайну божественности.

Души сжимались вокруг него, собирались в некое подобие кокона, и Хедин ощутил вдруг, что убывание его замедляется.

Да и души больше не проваливались.

Они окружили его, каждая по отдельности и все вместе, как совокупность.

Они держались сами и держали его. А он – держал их.