Мартин Гилберт - Первая мировая война

• Название: Первая мировая война
• Автор: Мартин Гилберт
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-10895-0

Никто не хотел, чтобы эта война началась, но в результате сплетения обстоятельств, которые могут показаться случайными, она оказалась неотвратимой. Участники разгоравшегося конфликта верили, что война не продлится долго и к Рождеству 1914 года завершится их полной победой, но перемирие было подписано только четыре с лишним года спустя, в ноябре 1918-го. Первая мировая война привела к неисчислимым страданиям и жертвам на фронтах и в тылу, к эпидемиям, геноциду, распаду великих империй и революциям. Она изменила судьбы мира и перекроила его карты. Многие надеялись, что эта война, которую назвали Великой, станет последней в истории, но она оказалась предтечей еще более разрушительной Второй мировой. Всемирно известный британский историк сэр Мартин Гилберт написал полную историю Первой мировой войны, основываясь на документальных источниках, установленных фактах и рассказах очевидцев, и сумел убедительно раскрыть ее причины и изложить следствия. Ему удалось показать человеческую цену этой войны, унесшей и искалечившей миллионы жизней, сквозь призму историй отдельных ее участников, среди которых были и герои, и дезертиры.

---

19 февраля в Дарданеллах англичане повторили однодневный обстрел с моря (первый был предпринят в прошлом ноябре). Два внешних форта, Седд-эль-Бахр и Кум-Кале, были разрушены огнем из 15-дюймовых орудий, которым ничего не смогли противопоставить. Среди погибших оказался немецкий морской офицер, лейтенант Верман. Вечером его похоронили на полуострове, завернув в турецкий флаг, лицом к Мекке. Шесть дней спустя после еще одного обстрела Седд-эль-Бахр и Кум-Кале превратились в руины. Британцы разместили в них пулеметчиков и артиллерийские орудия.

На Восточном фронте боевые действия достигли неслыханных масштабов. 22 февраля немцы захватили Пшасныш, взяв в плен 10 000 русских. Через три дня их выбили из города, и в плен было взято 5400 немцев. На Западном фронте также велись беспощадные бои, хотя и без таких драматических поворотов. 26 февраля немцы впервые применили огнеметы против французских окопов в районе Вердена. Это была первая из 653 огнеметных атак, но окопы были настолько глубокими, что огнеметы привнесли лишь элемент неожиданности. На следующий день французская контратака без применения специальных средств оказалась вполне успешной, а два дня спустя, 1 марта, на вооружение французских войск впервые поступили гранаты. В тот день немецкий отряд из семидесяти человек впервые атаковал из-за бронированных щитов и потерял половину личного состава, так и не прорвавшись во французские окопы. 10 марта Шарль де Голль, незадолго до этого получивший звание капитана, был ранен шрапнелью в руку: по тем временам рана считалась легкой, но из-за воспаления ему пришлось провести два месяца в госпитале.

10 марта англичане пытались прорваться сквозь немецкие окопы в Нёв-Шапель и захватить деревню Обер в полутора километрах к востоку. Бой начался с 35-минутного обстрела немецких окопов из 342 орудий, огонь корректировали 85 самолетов-разведчиков. За время этой короткой артподготовки было использовано больше снарядов, чем за всю Англо-бурскую войну. За каких-то 15 лет характер войны совершенно изменился.

После артподготовки британские и индийские дивизии атаковали фронтом шириной в три с половиной километра. Через четыре часа рукопашного боя деревня Нёв-Шапель в центре наступления была освобождена, а четыре линии немецких траншей прорваны. Однако орудия в северном секторе, ближайшем к Оберу, оказались недостаточно дальнобойными, и около 365 метров германских укреплений не подверглись обстрелу. Солдаты, наступавшие в этом секторе тремя последовательными волнами, пересекли нейтральную полосу и скрылись в неповрежденных проволочных заграждениях с немецкой стороны. Согласно официальной версии, «сначала показалось, что атака увенчалась успехом и они достигли немецких окопов, поскольку ничего нельзя было разглядеть и никто не вернулся». Все атакующие, почти тысяча солдат, погибли.

Во время битвы за Нёв-Шапель из-за плохой связи с командованием уходило много времени на то, чтобы уточнить, что делать на каждой стадии боя. Телефонные линии были разорваны осколками немецких снарядов, и сообщения, зачастую слишком многословные, а подчас и непонятные, передавались рассыльными. Важные сообщения могли разминуться между собой, создавая необходимость в новых указаниях и увеличивая неразбериху. Разведка также допустила ошибки, переоценив первоначальные силы врага и преувеличив некоторые расстояния. 11 марта британцы начали атаку через пять минут после прекращения заградительного огня, что привело к лишним потерям. Когда один из офицеров спросил у полковника: «Вы отдадите приказ наступать?» – полковник ответил: «Нет, это пустая трата человеческих жизней, мы не сможем продвинуться даже на двадцать метров, не говоря о двухстах. Артиллерия не достигла траншей. Если артиллерия не достигает цели, единственный способ – атаковать с правого фланга. Прямая атака даже близко к ним не подберется».

И все же Хейг отдал приказ о лобовой атаке, и почти все, кто в ней участвовал, погибли. В тот же вечер он отдал приказ продолжить наступление на следующий день.

На третий день сражения англичане с утра отразили немецкий контрудар, а во второй половине дня сами пошли в атаку. Через два часа атака захлебнулась, многие части были уничтожены. Тем не менее Хейг продолжал рассчитывать на войска, которые еще не были задействованы в наступлении, чтобы в итоге одержать победу. «Если верить донесениям, враг на нашем участке фронта в панике, – сообщил он. – Индийский корпус и 4-й корпус должны прорваться через заградительный огонь, невзирая на потери, и, если потребуется, задействовать резервы». Те, кому предстояло вечером осуществить эту операцию, пришли в смятение. Один из командиров индийского корпуса, бригадный генерал Эгертон, сообщил вышестоящему генералу Уилкоксу: «Атака, скорее всего, ничего не даст». Уилкокс отменил приказ и сказал Хейгу, который только что прибыл в штаб Индийского корпуса, что, по его мнению, такое количество войск не сможет атаковать неразведанную территорию.

Хейг принял решение Уилкокса, но слишком поздно: 4-й корпус уже начал наступление чуть севернее. Согласно официальным сводкам, сообщавшим о последних атаках 4-го корпуса, бойцы после трех дней и ночей под обстрелом падали от усталости и засыпали. Разбудить их можно было только с применением силы, а это оказалось непросто, так как поле боя было усеяно трупами англичан и немцев, в темноте неотличимыми от спящих.

Бой кончился. Был захвачен небольшой участок фортификаций около двух километров длиной и километр шириной, 1200 немецких солдат были взяты в плен. 7000 англичан и 4200 индусов погибло. Один из старейших членов штаба Хейга генерал Чартерис писал: «Боюсь, что Англии предстоят еще большие потери, чем те, что были при Нёв-Шапель, прежде чем мы наконец разгромим германскую армию». Другой офицер, капитан Колвин Филиппс, воевавший на Ипрском выступе, в письме к матери от 12 марта признался: «Здесь, похоже, считают, что конец войны не за горами, уж не знаю почему. Лично мне кажется, что она будет длиться вечно» [68].

Потери с окончанием битвы не прекратились. Лейтенант Престон Уайт писал родителям о поездке на линию фронта вскоре после Нёв-Шапель: «Никаких путей сообщения там конечно же не было, и немцы задавали нам перцу всякий раз, как мы высовывались. Я видел, как пуля навылет пробила голову парню из отряда, который мы сменили, и застряла в челюсти одного из наших». Он рассказал о другом ужасном происшествии: когда его солдаты рыли землю, чтобы наполнить мешки для укреплений, «они откопали окоченевшую кисть человека в военной форме всего в нескольких сантиметрах от поверхности. Мы насыпали ему могильный холм и вбили крест, чтобы больше его никто не откопал. Жизнь старшины оборвалась, когда он пытался переползти через бруствер и собрать добычу с мертвых индусов».

Уайт, подобно многим другим, подробно описывал в письмах деревни и села, в которых сражался. Даже упоминал их названия. «Я легко могу представить тебя, – писал он отцу, – в нашей гостиной в Хенли, склонившегося над крупномасштабной картой с увеличительным стеклом. Мать, лежа на диване, то и дело тебя одергивает: «Дорогой! Дорогой! Что ты так волнуешься, Гарри? Ты правда думаешь, оно того стоит?» На воображаемый вопрос матери Уайт не отвечал. На следующий день он снова писал домой: «Сегодня у нас много новостей, и хороших, и плохих. Трое моих друзей и четверо знакомых убиты. Два английских крейсера, форсировавшие Дарданеллы, потерпели поражение. Италия вступила в войну. И все в один день» [69].

Попытка форсировать Дарданеллы произошла 18 марта. Союзники надеялись, что она станет поворотным пунктом войны. В случае успеха противостояние на Западном фронте должно было сдвинуться с мертвой точки. Меньше недели прошло с битвы при Нёв-Шапель, которая тоже была задумана как прорыв и показала, чего стоят подобные замыслы. План операции 18 марта был таков: англо-французская эскадра входит в Мраморное море через Дарданелльский пролив и прорывается к Константинополю.

В британском Военном совете велись длинные и обстоятельные дискуссии о том, как следует провести операцию в Дарданеллах. Не только военно-морские силы Великобритании, составлявшие главную силу на этом участке фронта, но и сам Черчилль, и его коллеги по Военному совету ожидали, что Дарданеллы удастся быстро форсировать и турецкую столицу охватит паника, когда к берегу подойдет столь мощный военный флот. Лорд Китченер не сомневался, что, как только эскадра пройдет по Дарданелльскому проливу, турецкий гарнизон на Галлипольском полуострове тут же эвакуируется и высадки британских войск на берег не потребуется. Кроме того, «гарнизон Константинополя и султан без боя отступят на азиатский берег. Возможно, к ним присоединится и турецкая армия, сейчас базирующаяся во Фракии».

Этого триумфа можно будет достичь посредством одного флота. Китченер верил, что, если проявить толику терпения и правильно вести переговоры, оставшиеся с европейской стороны турецкие войска, «возможно, сдадутся». Эдвард Грей сказал Военному совету, что, как только морская операция в Дарданеллах завершится успехом, «в Константинополе произойдет дворцовый переворот», Турция выйдет из Тройственного союза и вновь станет нейтральной. Черчилль даже предположил, что турецкие солдаты согласятся служить наемниками в армиях союзников. Остальные министры считали, что победа флота убедит Грецию, Болгарию и Румынию вступить в войну на стороне Антанты. Предполагалось, что, получив власть над Мраморным морем, британский флот сможет соединиться с русским флотом в Черном море, чтобы вместе пробиться к верховьям Дуная и нанести удар в самое сердце Австро-Венгрии.