Карел Чапек - Война с саламандрами (сборник)

• Название: Война с саламандрами (сборник)
• Автор: Карел Чапек
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10924-7

Карел Чапек – один из самых известных чешских писателей. Он является автором романов, рассказов, пьес, фельетонов, созданных с неистощимой фантазией и блистательным юмором, покоривших сердца читателей многих стран мира. В настоящий сборник вошли наиболее знаменитые произведения автора: лучшие рассказы, фантастическая пьеса «R.U.R.» (именно в ней впервые появляется слово «робот», которое придумал Чапек, и рождается на свет столь знакомый нам сегодня сюжет о восстании машин против людей) и, наконец, роман «Война с саламандрами», представленный впервые в новом переводе. Яркая, причудливая, необыкновенная история о саламандрах, обнаруженных на затерянных островах капитаном ван Тохом, считается вершиной творчества Чапека и одним из лучших романов двадцатого века.

---

Наряду с этими экспериментами мой ассистент д-р Вацлав Гинкель исследовал саламандр в качестве потенциального источника полезного сырья. Прежде всего, он обнаружил, что тело саламандр содержит необычайно высокий процент йода и фосфора; не исключено, что при необходимости эти ценные элементы можно было бы добывать из них в промышленных масштабах. Кожа саламандр сама по себе ни на что не годная, однако ее можно размолоть и спрессовать под высоким давлением. Полученная подобным образом искусственная кожа отличается легкостью, достаточной прочностью и могла бы служить заменой бычьей коже. Саламандровый жир употреблять в пищу невозможно из-за отвратительного вкуса, однако он пригоден в качестве технического смазочного средства, поскольку замерзает лишь при очень низких температурах. Мясо саламандр также считалось несъедобным и даже ядовитым: если есть его сырым, оно вызывает острые боли, рвоту и галлюцинации. Д-р Гинкель провел сам на себе множество опытов, в результате которых установил, что данные вредные последствия исчезают, если нарезанное мясо ошпарить кипятком (подобно тому, как это происходит с некоторыми видами мухоморов) и после тщательного промывания мариновать в течение суток в слабом растворе марганцевого калия. После этого его можно варить или тушить, – у него будет вкус плохой говядины. Таким образом нами была съедена саламандра, которую мы прозвали Гансом. Это было ученое и умное животное, обладавшее особенными способностями к научной работе; Ганс работал в отделении д-ра Гинкеля в качестве лаборанта, и ему можно было доверять и самые тонкие химические анализы. Долгими вечерами мы беседовали с ним, радуясь его безграничной любознательности. Нам пришлось с прискорбием расстаться с нашим Гансом, поскольку он ослеп в результате моих экспериментов с трепанацией черепа. Мясо у него было темным, ноздреватым, однако не вызвало никаких неприятных последствий. Очевидно, что в военное время мясо саламандр может служить необходимой и дешевой заменой говядины.

25

Характерным доказательством этого может служить опрос газеты Daily Star на тему «Есть ли у саламандр душа?» Мы процитируем из этого опроса несколько ответов выдающихся деятелей (не гарантируем, впрочем, что они действительно это говорили):

Dear sir,

мы вместе с моим другом преподобным Х. Б. Бертрамом наблюдали саламандр долгое время при их работах по строительству плотины в Адене; дважды или трижды мы разговаривали с ними, но не встретили у них ни одного намека на наличие высших чувств, таких как Честь, Вера, Патриотизм или Спортивный Дух. А что, кроме этих чувств, хотелось бы спросить, мы по справедливости можем называть душой?

Truly yours,

полковник Джон У. Бриттон

Я никогда не видел ни одной саламандры, но я убежден, что существа, у которых нет своей музыки, не имеют и души.

Тосканини

Бог с ней, с душой, – однако я хотел бы отметить, что, опираясь на мои наблюдения над Андриасом, я мог бы утверждать, что у него нет индивидуальности. Все они кажутся похожими друг на друга – все одинаково старательные, одинаково способные – и одинаково невыразительные. Короче говоря, они соответствуют идеалу современной цивилизации, а идеал этот – Посредственность.

Андре д’Артуа

Безусловно, у них нет души. В этом они подобны человеку.

Ваш Дж. Б. Шоу

Ваш вопрос ставит меня в трудную ситуацию. Я, например, знаю, что мой пекинес Биби обладает маленькой и милой душой; у моей персидской кошки Сиди Ханум тоже есть душа – какая она прекрасная и жестокая! Но саламандры? Конечно, эти бедняжки очень способны и умны, умеют говорить, читать и вообще очень полезны; но ведь они так безобразны!

Ваша Мадлен Рош

Да пусть хоть саламандры, черт с ними, главное, что не марксисты.

Курт Хубер

Души у них нет. Если бы она была, мы должны были бы считать их равными человеку в экономическом смысле, а это абсурдно.

Генри Бонд

У них нет никакого sex-appeal. А значит, и души у них нет.

Мэй Уэст

У них есть душа – как есть она у любого животного и растения, у всего живого. Тайна всего живого велика есть.

Сандрабхарата Нат

У них интересная техника и стиль плавания, у них можно многому научиться – особенно для плавания на длинные дистанции.

Джонни Вайсмюллер

26

Подробности об этом можно почерпнуть из книги «M-me Louise Zimmermann, sa vie, ses idées, son oeuvre» (издательство «Алькан»). Приведем в качестве цитаты из этой публикации благоговейные воспоминания саламандры, которая была одной из первых учениц лицея:

«Она читала нам вслух басни Лафонтена, сидя возле нашего простого, но чистого и удобного бассейна; конечно, она страдала от сырости, но не обращала на это внимания, полностью отдавшись нелегкому учительскому труду. Она называла нас „mes petits Chinois“, поскольку мы, подобно китайцам, не были способны выговорить звук „р“. Со временем, однако, она настолько привыкла к этому, что сама стала выговаривать свою фамилию как „мадам Циммельманн“. Мы, головастики, восхищались ею. Малыши, у которых еще достаточно не развились легкие, вследствие чего они не могли покидать воду, плакали оттого, что не имели возможности гулять вместе с ней по школьному саду. Она была столь дружелюбной и ласковой, что – насколько мне известно – рассердилась лишь однажды: в тот день, когда наша молодая учительница истории в жаркий летний день надела купальный костюм, залезла к нам в бассейн и, сидя по шею в воде, читала нам лекцию о борьбе Нидерландов за свободу. Вот тогда наша дорогая мадам Циммельманн сильно на нее разгневалась: „Немедленно идите вымойтесь, мадемуазель, идите, идите!“ – кричала она со слезами на глазах. Для нас это был деликатный, но весьма наглядный урок о том, что мы все же не являемся людьми; впоследствии мы были благодарны нашей духовной матери за то, что осознание этого она привила нам столь решительно – и вместе с тем столь тактично.

Если мы хорошо учились, она читала нам в награду стихи современных авторов, например Франсуа Коппе. „Это, конечно, уж слишком современно, – говорила она, – но никуда не денешься – и это теперь необходимо для хорошего образования“. По окончании учебного года был устроен праздник последнего звонка. На нее пригласили господина префекта из Ниццы, а также других чиновников и видных деятелей. Наиболее способных и сильных учеников, у которых уже развились легкие, школьный сторож обсушил и одел в белые одежды, после чего, скрытые от публики тонкой занавесью (чтобы не напугать дам), они читали наизусть басни Лафонтена, решали математические задачи и перечисляли королей из династии Капетингов и годы их правления. После этого господин префект произнес длинную красивую речь, в которой выразил благодарность и низкий поклон нашей дорогой директрисе. Этим торжественный день и закончился.

Помимо забот о нашем духовном развитии, в лицее заботились и о нашем теле. Ежемесячно нас осматривал ветеринар, а один раз за полгода нас взвешивали, чтобы определить, правильно ли мы набираем вес. Нашу дорогую руководительницу особенно заботило то, чтобы мы отказались от отвратительной, развратной привычки к лунным танцам; как ни стыдно мне в этом признаться, но некоторые из более зрелых учеников, несмотря на ее увещевания, тайком в полнолуние становились жертвами этой скотской похоти. Надеюсь, что наша дорогая подруга, ставшая для нас новой матерью, никогда не узнала об этом – это разбило бы ее большое, благородное, исполненное любви сердце».

27

Помимо прочего, знаменитый филолог Курциус в труде Janua linguarum aperta предлагал принять в качестве единственного языка общения саламандр латынь золотого века Вергилия. «Ныне в нашей власти, – призывал он, – чтобы латынь, самый совершенный, самый богатый грамматическими правилами и самый изученный с точки зрения лингвистической науки язык, вновь стала живым и всемирным языком. Если образованное человечество не соблазнится такой возможностью, – используйте ее сами, о Salamandrae, gens maritima, изберите своим родным языком eruditam linguam Latinam, единственный язык, достойный того, чтобы на нем говорил orbis terrarium. Ваша заслуга, о Salamandrae, не погибнет в веках, если вы воскресите для новой жизни вечный язык богов и героев; ведь, приняв этот язык, вы, gens Tritonum, станете когда-нибудь и обладателями наследства Рима, властителя мира».

Напротив, некий телеграфный чиновник из Латвии, по имени Вольтерас, наряду с пастором Менделиусом, изобрел и разработал специальный язык для общения саламандр, окрестив его «понтийским языком» (Pontic lang), для чего воспользовался элементами всех языков мира, в особенности африканских. Этот саламандровый язык (как его тоже называли) получил определенное распространение в особенности в Скандинавии – к несчастью, лишь среди людей. В Упсале даже была учреждена кафедра саламандрового языка, однако среди саламандр, насколько известно, не было никого, кто бы говорил на этом языке. По правде говоря, наибольшее распространение среди саламандр получил Basic English, который и стал впоследствии их официальным языком.