Александр Дюма - Все приключения мушкетеров

• Название: Все приключения мушкетеров
• Автор: Александр Дюма
• Жанр: Исторические приключения

Перед Вами книга, содержащая знаменитую трилогию приключений мушкетеров Александра Дюма. Известный французский писатель XIX века прославился прежде всего романом «Три мушкетера» и двумя романами-продолжениями «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя». В центре сюжета всех трех романов славные королевские мушкетеры – Атос, Арамис, Портос и Д'Артаньян. Александр Дюма – самый популярный французский писатель в мире, книгами которого зачитываются любители приключенческих историй и романтических развязок. В число известных произведений автора входят «Граф Монте-Кристо», «Графиня де Монсоро», «Две Дианы», «Черный тюльпан», «Учитель фехтования» и другие.

---

Потом, дрожа всем телом, она прибавила:

– Боже мой! Неужели он узнал…

Она скрежетала зубами и была бледна как смерть. Она хотела подойти к окну освежиться; протянула руки, но ноги изменили ей, и она упала на кресло.

Кетти думала, что ей дурно и подбежала к ней, чтобы расстегнуть ей платье. Но миледи вдруг встала и сказала:

– Что тебе нужно и зачем ты поднимаешь на меня руку?

– Я думала, что вам дурно, сударыня, и хотела помочь вам, – отвечала служанка, испуганная страшным выражением лица своей госпожи.

– Мне дурно? мне? За какую же бабенку ты меня принимаешь? Когда меня оскорбляют, мне не бывает дурно; я тогда мщу, слышишь ли?

Она сделала Кетти знак, чтобы она вышла.

VI. План мщения

Вечером миледи отдала приказание ввести д’Артаньяна тотчас же, как он явится, по обыкновению. Но он не пришел.

На другой день Кетти снова виделась с д’Артаньяном и рассказала ему обо всем, случившемся накануне. Д’Артаньян улыбнулся; этот ревнивый гнев миледи был его мщением.

Вечером миледи была еще нетерпеливее, чем накануне и возобновила приказание относительно гасконца; но она ожидала его напрасно, как и накануне.

На другой день Кетти явилась к д’Артаньяну, но в этот раз она не была так весела и шутлива как в предыдущие дни, а напротив, смертельно скучна.

Д’Артаньян спросил ее, что с нею случилось; вместо ответа она вынула из кармана письмо и подала ему.

Это письмо было написано рукою миледи; но в этот раз оно было адресовано на имя д’Артаньяна, а не де Варда.

Он распечатал его и прочитал следующее:

«Любезный д’Артаньян, нехорошо быть так невнимательным к друзьям своим, особенно в то время, когда предстоит долгая разлука с ними. Зять мой и я ждали вас напрасно вчера и третьего дня. Неужели сегодня вечером будет то же?

Признательная вам

Леди Клерик».

– Так и есть, я этого ожидал, – сказал д’Артаньян, – мой кредит возрастает настолько же, насколько падает кредит графа де Варда.

– Придете ли вы? – спросила Кетти.

– Послушай, любезное дитя, – сказал гасконец, старавшийся оправдать себя перед самим собой в том, что, что не исполнил обещания, данного Атосу; – ты понимаешь, что было бы невежливо не прийти на такое приглашение. Миледи, не видя меня, не поняла бы причины прекращения моих посещений; она могла бы подозревать что-нибудь дурное, а когда женщина с таким характером как у нее, захочет мстить, то она способна на все.

– О, Боже мой! – сказала Кетти, – вы умеете представить вещи в таком виде, что всегда останетесь правым. Но вы опять будете ухаживать за ней и если вы понравитесь ей под вашим настоящим именем, то это будет еще хуже, чем прежде.

Бедная девушка инстинктивно предугадывала то, что и действительно случилось.

Д’Артаньян разуверял ее, сколько мог и обещал оставаться нечувствительным к обольщениям миледи.

Он велел передать ей, что он благодарен ей как нельзя более, за ее доброту и явится по ее приказанию. Он не осмелился писать ей из опасения, что не сумеет скрыть своего почерка от такого опытного глаза.

Ровно в девять часов д’Артаньян был на Королевской площади. Очевидно было, что слуги, ожидавшие в передней, были предупреждены, потому что как только д’Артаньян явился, прежде чем он успел спросить, можно ли видеть миледи, один из них побежал доложить о нем.

– Просите, – сказала миледи отрывисто, но таким пронзительным голосом, что д’Артаньян услышал его из передней.

Он вошел.

– Меня ни для кого нет дома, – сказала миледи; – слышите ли, ни для кого.

Слуга вышел.

Д’Артаньян с любопытством посмотрел на миледи; она была бледна, глаза были красны от слез или бессонницы. Число свеч было с намерением уменьшено, и все-таки она не могла скрыть следов лихорадки, владевшей ею два дня тому назад.

Д’Артаньян подошел к ней с обыкновенною любезностью. Она сделала над собой чрезвычайное усилие, чтобы принять его, и как она ни была озабочена, но встретила его с самою любезною улыбкой.

На вопрос д’Артаньяна о ее здоровье она отвечала:

– Нехорошо, очень нехорошо.

– Но в таком случае, – сказал д’Артаньян, – я пришел некстати. Вам, конечно, нужно спокойствие, я уйду.

– Нет, – сказала миледи, – напротив, останьтесь, д’Артаньян, ваша приятная беседа развлечет меня.

«Ого! – подумал д’Артаньян; – она никогда не была так любезна, надо быть осторожным».

Миледи приняла самый дружеский тон и старалась придать сколько возможно живости разговору. Но в это время лихорадка, оставившая ее на минуту, возвратила снова блеск глазам ее, румянец щекам и розовый цвет губам. Д’Артаньян увидел опять сирену, очаровавшую его своими прелестями. Ему казалось, что любовь его угасла, но она была только в усыплении и пробудилась в его сердце. Миледи улыбнулась и д’Артаньян чувствовал, что готов был отдать жизнь за эту улыбку.

Была минута, в которую он почувствовал как будто угрызение совести.

Мало-помалу миледи сделалась пообщительнее.

Она спросила д’Артаньяна, есть ли у него любовница.

– Увы! – сказал д’Артаньян самым страстным голосом. – Как вы можете предлагать мне такой жесткий вопрос? С тех пор, как я увидел вас, я дышу только вами и для вас.

Миледи сделала странную улыбку.

– Так вы любите меня? – сказала она.

– Нужно ли говорить об этом, разве вы сами этого не заметили?

– Да, но вы знаете, чем больше в сердце гордости, тем труднее оно сдается.

– О! Трудности не пугают меня, – сказал д’Артаньян. – Я страшусь только невозможного.

– Нет ничего невозможного для истинной любви, – сказала миледи.

– Ничего?

– Ничего, – отвечала миледи.

«Черт возьми, – подумал д’Артаньян, – дело принимает другой оборот. Неужели эта капризная женщина влюбилась в меня и не расположена ли она дать мне сапфир, похожий на тот, который был дан де Варду?»

Д’Артаньян с живостью придвинул свой стул к креслу миледи.

– Посмотрим, – сказала миледи, – что вы сделаете, чтобы доказать вашу любовь?

– Все, чего бы вы от меня ни потребовали. Приказывайте, я готов повиноваться вам.

– Во всем?

– Во всем! – сказал д’Артаньян, знавший вперед, что немногим рискует при этом.

– Если так, поговорим, – сказала миледи, придвигая в свою очередь кресла к стулу д’Артаньяна.

– Я слушаю, – сказал он.

Миледи с минуту как будто оставалась в нерешимости; потом сказала:

– У меня есть враг.

– У вас! – сказал д’Артаньян, притворясь удивленным. – Возможно ли это, Боже мой? Вы так прекрасны и добры!

– Смертельный враг.

– В самом деле?

– Враг, оскорбивший меня так жестоко, что между нами война насмерть. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

Д’Артаньян тотчас понял, чего добивалось это мстительное создание.

– Можете, – сказал он с важностью, – рука моя и жизнь принадлежат вам так же, как и любовь моя.

– Следовательно, – сказала миледи, так как великодушие ваше равняется вашей любви…

Она остановилась.

– Так что же? – спросил д’Артаньян.

– То с сегодняшнего дня не говорите больше о невозможности, – сказала миледи после минуты молчания.

– Такого счастья для меня слишком много, – сказал д’Артаньян, бросаясь на колени и покрывая поцелуями руки, которых она не отнимала.

«Отомсти за меня низкому де Варду, – думала миледи, – и я сумею потом отделаться от тебя, глупец».

«Отдайся добровольно в мои руки, осмеявши меня так нагло, лицемерная и опасная женщина, – думал д’Артаньян, – а впоследствии я посмеюсь над тобой вместе с тем, которого ты хочешь убить моею рукой».

Д’Артаньян поднял голову.

– Я готов, – сказал он.

– Вы поняли меня, любезный д’Артаньян, – сказала миледи.

– Я мог бы понять по одному взгляду вашему.

– Следовательно, вы согласны употребить для моего дела вашу руку, которая уже доставила вам столько славы?

– Тотчас же.

– Но чем же я могу отплатить вам за такую услугу? – сказала миледи. – Я знаю влюбленных, эти люди ничего не делают без вознаграждения.

– Вы знаете, что я желаю только одной награды, достойной вас и меня, – сказал д’Артаньян.

И он нежно привлек ее к себе.

Она едва сопротивлялась.

– Какой же вы интерессант! – сказала она с улыбкой.

Д’Артаньян действительно был увлечен страстью, которую эта женщина умела разжигать в его сердце.

– Ах, счастье мое, – сказал он, и опасаясь, чтобы оно не улетело как мечта, – я желал бы скорее осуществить его.

– Так заслужите же это предполагаемое счастье.

– Я к вашим услугам, – сказал д’Артаньян.

– И это верно? – спросила миледи, все еще сомневаясь.

– Назовите мне бессовестного, который мог заставить плакать ваши прекрасные глаза.

– Кто вам сказал, что я плакала? – спросила она.

– Мне так показалось.

– Женщины, подобные мне, не плачут, – сказала миледи.

– Тем лучше! Скажите же, как его зовут.