KRISHNA - Unknown

• Название: Unknown
• Автор: KRISHNA
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Поэтому и щедрость его была вынужденной. Но по крайне мере с ним удалось найти общий язык, и 'просчитать' его.

Это был их последний визит к нему. В огромном помещении еще весела на крюках 'жалкая' вереница говяжьих полутуш. Жалкая на фоне помещения, которое украшала надпись 'берегите холод'. Но холод уже отключили и в помещении были не жуткие 26, а всего 4-5 ниже нуля, жалкая цепочка весила около трех тонн, и они были их 'финальным призом'. За ними они и приехали...

Порою нервный стресс может копиться очень долгое время, и не выплескиваться наружу. - Их не били, в них не стреляли, а просто запустили на территорию и окружив, направив автоматы. Совсем другие люди, которых было куда как больше чем 'приспешников' Хохлова. Их отвели в бывший кабинет ее 'благодетеля', где двое из 'новеньких' начали задавать вопросы....

Выдержка человека откидывает порою странные коленца. Страха у нее тогда не было, его выдавил адреналин и понимание сути момента. С ней беседовал мужчина в остатках той же формы, что была и на Хохлове. Вести допрос он умел, это она поняла сразу, - внешне казавшийся простофилей он все время 'забывал', переспрашивая ее то, что спрашивал минут 10 назад. Впрочем, и она тоже что-то поняла о новых хозяевах - это такие же 'спасатели' как и сам Хохлов, только рангом повыше, организованнее и числом поболее, которые решили, что спасать надо там, где безопаснее и сытнее.

Дело могло принять нехороший оборот, если бы не Бортник, увидавший кого-то из 'бывших своих', и не попросивший передать привет от Игоря некому Сергею Петровичу, да еще и ее предложение ехать за ними и забрать к себе, если им так хочется, почти две сотни детей и инвалидов.

Ее финальные тонны мороженной говядин' так и остались висеть в морозилке - едоков на складах прибавилось и, несмотря на падение температуры в холодильнике, они могли быть съедены раньше, чем испортятся. Зато 'добрые самаритяне' вошли в ее положение и согласились, что по нынешним временам три пистолета и ружье на две сотни рыл - это не серьезно, и выделили им с десяток автоматов, и столько же ПМ.

Она хорошо помнила, как их ВАЗ выезжал за ворота объекта.

Помнила, как ехали все семьдесят километров грунтовой дороги, а она, сославшись на головную боль, молча держалась, вцепившись в ручку сидения считая метры и минуты.

Помнила, как приехав, и отпустив Игоря сразу, как только он занес оружие в ее кабинет, вызвала Машу и доктора. Срочно и бегом!

Помнила, как доктор открывал Маше двери, и они вдвоем входили в ее комнату...

А потом она позволила 'пружине распрямилась - и ее 'накрыло' - быстро и жестко. Сначала был легкий всхлип с набором матерных и жалостливых прилагательных, который буквально за минуту перешел в истерику, а затем в судороги, и крики, вернее их попытки, зажимаемые рукой доктора.

Умница доктор, остановил Марию, которая хотела бежать за помощью, - просто зажал ей ее вопящий рот, отправив помощницу 'за нужным уколом'.

Да. - Это должен бы быть ее триумф, а она вот тут сидит на 'очке' и никак не может сбросить 'балласт'.

Вот уж точно 'Достиг я высшей власти...'. Неожиданно тупой спазм снова пронзает ей низ живота. Все! К Черту - рубеж 'когда уже не стыдно' она только что прошла.

Слабый и измученный женский голос раздается в ночи: 'Михаил Ефремович, тащите-ка но-шпу, клизму, и что еще там - вы лучше знаете. Спасайте своего работодателя'.

Ну, ничего, сейчас он ей поможет, и после у нее будет двенадцать часов тихого и безмятежного сна. Это ее радует гораздо больше, чем заготовленные тридцать тонн тушенки и в разы возросшая безопасность их убежища. - Женщина слабо, через силу, улыбается.

ГЛАВА ВТОРАЯ - 'Кравчий'

'Ночной звонок' - 20.03.2007г.

'Ежик' из окурков собранный в пепельнице и включенный диктофон - так началось для него раннее утро первого день беды.

Он в очередной раз включал диктофон и слушал голос собеседника, а вернее его монолог, пытаясь, что-то понять, придумать, сообразить, в конце концов, еще сам не зная, что именно.

Голос собеседника был ему знаком. Вернее не сам голос, а его интонация, тональность, темперамент с которым он говорил.

Только к шести часам утра он совершенно случайно вспомнил, откуда ему чудилась 'знакомость' голоса. Еще лет десять еще назад, когда он работал в совсем другом департаменте и участвовал 'прослушке' одного интересного офиса, он слышал нечто похожее. Тогда его начальству что-то понадобилось от фирмачей. И потому сели на них плотно, в надежде то ли узнать, то ли наехать. О хотелках руководства ему не докладывали.

Тогда он не видел лиц людей, которых они 'слушали', но знал их всех по голосам: и директора Вениамина Яковлевича, и его секретутку-подстилку Лидочку (умную и хитрую блядь, умело косившую под блондинистую дуру), и еще многих других. И менеджера по продажам Валерика (так его называли коллеги) - умного и добросовестного мальчика лет двадцати, в чьи обязанности входило делать ежедневно сотни 'холодных' звонков. Валерик собирался валить из того крысятника, но старался работать честно, хотя 'тяги в соплах' у него уже не было. Совсем не было.

И хотя из диктофона звучал голос не 'продажника' Валеры, а совсем другого человека, он понял, что ему показалось знакомым. Так же говорил и тот парень к концу рабочего дня - честно, старательно, но устало и без эмоций, заканчивая дневной обзвон многих сотен номеров. Так может говорить человек уже успевший сделать десятки, если не сотни звонков, и уже не верящий что у него что-то таки купят, но желающий, при этом, быть честным перед своим работодателем, перед собой и своей совестью. Человек, чью запись он слушал, не работал, а скорее дорабатывал....

Желание подсидеть коллегу - естественно, и вдвойне приятно, если идиот сам дает против себя компромат: теперь кресло под Ващенко, чьим замом являлся звонивший, будет уже не таким крепим. И это можно будет использовать. В перспективе.

Так Сергей Петрович думал еще пару часов назад, после того как ближе под утро у него в кармане пиджака завибрировал мобильный и он ответил - сонно и раздраженно.

Номер был их конторы, но не его департамента, а звонящий был ему шапочно знаком. После короткого приветствия Игорь, так звали его, начал говорить. Услышанное показалось Сергею Петровичу настолько бредовым, что он выключил телефон, сославшись на плохой звук, и начал думать.

А через 5-6 минут Сергей Петрович перезвонил сам.

- Писать меня будешь, - услышал он в трубке голос Игоря.

- Господь с тобой, нет, конечно! - ответил Сергей Петрович, включая диктофон.

-Это ты зря. Больше я тебе звонить не буду. Мне еще многим позвонить надо. Так что уж лучше пиши....

А сейчас, сидя в своем кабинете, куда он приехал сразу после звонка, он старался принять идеальное решение, такое, которое бы не выставило его параноиком и легковерным дураком, но с другой стороны - максимально бы его обезопасило.

Осторожные звонки в Киев и бывшим друзьям по ведомству - в Минск, его немного удивили и напрягли.

Сначала Сергей Петрович решил проверить телефонным звонком - как щупом, чем сейчас они занимаются. Логично было бы предположить, что в 5 утра люди еще спят. Простой способ - звонок старому приятелю, под видом того, что ошибся номером в телефонной книжке, а там, уже по голосу - заспанному и злому убедится, что человек сейчас спит. Или не спит.

Арифметика звонков внушала опасение: из пары десятков 'номеров' не спала едва ли не треть. И совсем не обязательно, что все люди, что-то знали. Важным было иное, - есть какие то обстоятельства, которые вынудили столько народу при чинах и погонах по обе стороны границы встать пораньше. Это могло быть как знание, так и неопределенность, полученная информация, или что еще - какой то общий неучтенный фактор.

И это сильно настораживало.

Повторные же звонки, уже к 'не-спящим' в Киеве и Минске ничего нового не дали: в голосах собеседников чествовалась напряженность и какая то недосказанность.

А это уже пугало.

'Ежик' в пепельнице прибавил в объеме еще немного, прежде чем Сергей Петрович принял РЕШЕНИЕ.

Он не был великим стратегом, да его должность этого и не предусматривала. Но память у Сергея Петровича была хорошая, а его любимым предметов во время прохождения обучения еще лет тридцать тому назад в Академии МВД г. Минска - была история. Даты он ненавидел, но любил 'примерять на себя' разные исторические персонажи.

Из курса 'Военной Истории', когда как они проходили битву при Таненберге в 1914г., он помнил что отозванный из пенсионного забвения престарелый маршал Гинденбург - сонный и располневший человек, целиком положился на работу своего штаба и подчиненных, однако взял на себя ответственность за главное и принципиальное решение, решившее исход битвы. - Историей, человек сидящий в кресле, давно уже не увлекался, но сейчас он чувствовал себя именно что в положении того старого вояки, от которого требовалась приять всего одно решение - но главное и принципиальное... И принять вовремя.