Тим Лотт - Блю из Уайт-сити

• Название: Блю из Уайт-сити
• Автор: Тим Лотт
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-94145-194-6

Тим Лотт (род. 1956) — один из самых популярных современных английских писателей. Первая его книга «Запах сухих роз» (The Scent of Dry Roses, 1996) получила премию «За Лучшую автобиографию» в 1996 г. Роман «Блю из Уайт-сити» (White City Blue, 1999) был удостоен премии Уитбреда в 2000 г. Роман «Штормовое предупреждение» (Rumours of а Hurricane, 2002) признан критиками лучшей книгой года. «Блю из Уайт-сити» — роман о конфликте между дружбой и любовью. Дружбой, замешанной на подтрунивании, пиве и ностальгии по Лучшему Дню, который друзья поклялись отмечать каждый год, несмотря ни на что. И любовью к женщине, повлекшей за собой Великое Предательство. Герою романа Фрэнки Блю предстоит сделать выбор между друзьями и женой.

---

— Погодите, дайте мне дополнительный удар, ведь это первая лунка. Дайте мне переиграть. Ведь матч же дружеский!

Колин переступает с ноги на ногу, но к следующей площадке «ти» не идет. Тони сложил свои клюшки и натирает себя мазью для загара. Глаза он закрыл.

Я продолжаю ныть:

— Мы всегда разрешали переигрывать. С тех самых пор, как начали играть.

Нодж останавливает тележку и разворачивается. Тон чересчур ровный, я по опыту знаю, что за этим стоит железобетонная непримиримость. Он явно расстроен.

— Тогда мы играли по-другому. Раньше мы никогда не играли на деньги. И ты не называл меня чертовым педиком.

— Колин, у тебя решающий голос. Могу я еще раз ударить или нет?

Колин отводит взгляд и беспомощно переступает с ноги на ногу. Солнце скрылось за тучами. Чувствую, как холодная капля дождя упала на щеку.

— Не знаю.

Я закусываю губу, совсем как Нодж.

— Хорошо. Раз вы так…

Теперь я злюсь на Колина не меньше, чем на Ноджа и Тони. И это после всего, что я для него сделал, после того, как я столько раз защищал эту маленькую вонючку. Подхожу к своему мячу, широко расставляю ноги и, не раздумывая, бью наотмашь. Клюшка ударяет по земле, и в воздух летят комья грязи. Мяч отлетает метров на десять, не больше.

Бесформенная злоба внутри начинает преобразовываться в нечто более рациональное и направленное. Я хочу во что бы то ни стало выиграть, заткнуть их всех за пояс. Нагнувшись над мячом, я сосредоточиваюсь и чувствую, что прихожу в себя. Клюшка, это все еще третий номер, медленно взмывает вверх и плавно опускается. Нодж стоит на «паттинг-гринс», но я не прошу его отойти. Мяч просвистел в нескольких сантиметрах от его головы, и он шарахнулся в испуге в сторону. А затем, будто зависнув на мгновение в высшей точке своей траектории, мяч упал рядом с лункой. Отличный удар!

Я прижимаю ладони к груди, извиняясь перед Ноджем, — не ожидал, что мяч пролетит так близко. Нодж никак не реагирует на мои извинения.

Ну и черт с ним.

Мне удается забить мяч одним ударом с того места, где он лежит. Колин мажет, как обычно, но мне плевать, я знаю, что он все равно не выиграет, а если и выиграет, то это не будет иметь никакого значения. Мне грустно, я молчу. Внутренний голос шепчет, что нельзя так себя вести, но я к нему не прислушиваюсь.

Проходим еще три лунки. На пятой мы с Ноджем бьем так себе. Колин снова мажет, мяч улетает невесть куда, и мы разрешаем Колину перебить. Он все равно проиграет. Но тут и у Тони происходит осечка: он размахивается и не попадает клюшкой по мячу!

— Удар засчитан, — говорит Нодж.

— Ни черта! — огрызается Тони. — Почему это для Колина одни правила, а для меня другие?

— Удар засчитан, — повторяю я твердо. И вспоминаю, что мне так и не разрешили перебить.

Тони поворачивается ко мне, вытягивает руки вперед и начинает разговаривать со мной, как будто я родился от олигофренов.

— Это несправедливо, Фрэнки. Удар без попадания по мячу не считается. Никогда не считался — слышишь, никогда — с тех самых пор, как мы начали играть. А сейчас вдруг решили засчитать.

— Это взрослые правила, Тони. Настоящие правила, — объясняет Нодж строгим голосом.

— Но почему вы тогда Колину разрешили перебить, а мне нет?

Мы с Ноджем молчим.

Колин, нервно мусоля клюшку, говорит:

— Да ладно, засчитайте мне тот неудачный удар. И тогда…

— Дело не в этом, — шипит Тони, брызжа слюной.

Мы с Ноджем качаем головами, практически синхронно, с нами такое иногда бывает. Тони вытягивается во весь рост — в нем почти метр девяносто, — лезет в карман, достает бумажник, оттуда три купюры, комкает их и бросает на землю. Ветер начинает играть ими, но ни один из нас не двигается с места, чтобы поднять.

— Если вам так важно получить с меня бабки — пожалуйста! — с этими словами Тони запихивает клюшки в сумку и делает вид, что собирается уйти с поля.

— Деньги тут ни при чем, — торопится сказать Нодж. — Дело в принципе.

— Слушайте, — говорит Колин, как всегда некстати. — Я же согласился засчитать тот свой удар.

Его, похоже, никто не слушает. Мне уже жалко Тони: это зашло слишком далеко.

— Тони, не уходи. Давай доиграем.

Но он берет свою тележку и уходит.

У меня все опускается внутри. Тони, в отличие от меня, в состоянии нажать на ядерную кнопку.

— Ну, хорошо, возьми еще один удар.

Нодж молчит. Тони тут же останавливается. Ему тоже не хочется выходить из игры, ясное дело.

— Черт побери! — кричит Колин.

Мы все в изумлении смотрим на него. Лицо красное. В какой-то момент я с ужасом подумал, что он заплачет.

— Мы что, не можем просто… быть друзьями? К чему все это? Я… я не понимаю… это бессмысленно! Пожалуйста, перестаньте. Пожалуйста!

Ситуация выходит из-под контроля. И, что самое неприятное, — есть опасность конфуза.

Я смотрю на Колина и говорю:

— Ты прав. Колин прав. Это глупо. Тони, сделай еще один удар. Давай. Вперед.

Нодж кивает, очень неохотно. Он тоже предпочитает обойтись без сцен.

— Давай. Какая разница. Бей.

Тони уже почти смилостивился, но только почти. Нам предстоит долгий путь к тому месту, с которого все началось.

— Не нужен мне ваш удар. Я не нуждаюсь в одолжениях. Особенно от какого-то… плаксы.

Плаксы. Воспоминания о том, как Колина раздевали — я все эти годы старательно избегал их, — ярко вспыхивают в голове. Колин отшатнулся, как будто его ударили по лицу. Но Тони остановил тележку и перестал вертеть в руках клюшку. Ясно, что уходить он не хочет, но и лицо потерять не может.

— Послушайте, давайте просто переиграем, — говорю я. — У нас с Ноджем все равно были удары никудышные. Сделаем вид, будто только что пришли к этой лунке, и начнем отсюда заново.

— Давайте, — соглашается Нодж, хотя его удар был лучше, чем мой.

— Ладно, — подумав, произносит Тони, как будто делает нам огромное одолжение.

Колин кивает и снова ставит мяч на площадку «ти».

Мы начинаем игру с пятой лунки. Тони на этот раз делает хороший удар, мяч приземляется на «грин» метрах в двух от края. Нодж тоже попадает в «грин», и даже Колин бьет не очень плохо. Эти три хороших удара давят на меня, и я промахиваюсь — мяч летит по косой прямо в кусты. Мне хочется зашвырнуть туда и клюшку.

— Не повезло, — говорит Тони.

Он смущен, но удовлетворения все равно не может скрыть. Я надеваю маску безразличия на лицо и иду к кустам — моего мяча нигде не видно. Срезанная мертвая пожухлая трава на «рафе» делает задачу практически невыполнимой. Я обыскиваю все вокруг с помощью восьмой металлической клюшки, но три минуты поисков не дают никакого результата.

Тони и Колин направляются ко мне: хотят помочь. Меня не видно за кустами и разлапистыми ветвями деревьев. Нодж окликает их, они оборачиваются. И тут у меня съезжает крыша: я лезу в карман, нащупываю запасной мяч, секунду-другую сомневаюсь, а потом бросаю его на землю. Это не жульничество, говорю я себе, а восстановление справедливости. Тони не должен был переигрывать свой удар. Когда я поднимаюсь, Тони все еще смотрит в другую сторону, а Колин идет ко мне. Я поднимаю вверх большие пальцы:

— Все в порядке. Нашел!

Тони поворачивается и делает мне знак рукой. Колин останавливается и смотрит в мою сторону. Он стоит так несколько секунд, потом медленно разворачивается и возвращается на «грин». Я беру свою металлическую восьмую клюшку, которой пытался искать мяч, встаю сбоку и слегка отклоняюсь назад. Получается отменный «свинг». Крученый мяч взлетает в воздух, замирает, а потом опускается на поле. Он подскакивает и оказывается в десяти сантиметрах от лунки. Я легко загоню его одним ударом.

Затем бьют Тони и Нодж, Ноджу удается потрясающий шестиметровый удар, после того как мяч отклонился от курса, упав на непонятно откуда взявшуюся ветку. Колин мажет два раза подряд у меня снова хороший удар. Я иду наравне с Тони, на две позиции отставая от Ноджа, остаются еще две лунки. Атмосфера становится напряженной и враждебной.

Перед следующей лункой течет небольшой ручей. Я, Колин и Тони без труда перебрасываем через него мячи, а Нодж промахивается, и мяч падает прямо в ручей. Небо над нами становится все темней. Вдали слышны раскаты грома.

Мы идем к ручью. Каким-то непонятным образом мяч попал не в воду, а на плоский камень посередине ручья. Ручей не больше полуметра глубиной, но течение быстрое, и очевидно, бить отсюда нельзя.

— Похоже, об этом придется забыть, — говорю я. Хотел сказать с сочувствием, а получилась издевка.

— Не думаю, — упорствует Нодж.

Он наклоняется и начинает снимать ботинки.

— Что ты делаешь?

— Продолжаю игру.

— Ты же не можешь. Мяч на середине этого поганого ручья.

— И что?