Александра Плен - Любовь продается или пираты 25 века

• Название: Любовь продается или пираты 25 века
• Автор: Александра Плен
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Будущее. Безоблачное, прекрасное, цветущее. Единственная проблема большинства людей, живущих в столице — скука. Главная героиня представляет собой типичный продукт процветающей цивилизации, легкомысленная, беспечная, беззаботная. Может быть, чуть более жизнелюбивая и любознательная… И вдруг плен, насилие, унижение. Жизнь превратилась в до, и после. На что способен человек, ради выживания? На что способна молодая девушка, оказавшись в почти безвыходной ситуации? Сохранит ли она способность любить, верить, доверять? Сохранит ли свое сердце?

---

Со временем я стала замечать, что Род намеренно провоцирует Кира. Когда мы играли в карты или смотрели театральную 4D постановку, он, как будто ненароком, целовал мою шею, трогал грудь, гладил бедро… Иногда он просил меня станцевать перед всеми и наслаждался напряженным видом Кира, который не мог оторвать от меня глаз.

Появилась новая интересная игра? Род играл с ним, как с несмышлёным щенком, проводя перед носом куском ветчины. Но на мне пока ничего не отражалось… Тем более что ночью я его изо всех сил убеждала в своей любви и страсти. Как же я его боялась!

Я заперла свой ужас в самом дальнем и глухом уголке своего сознания. Иначе, если бы действительно принимала близко к сердцу и впускала внутрь все, что творилось вокруг, я принялась бы безостановочно биться головой о стену, крича и стеная…

Порой мне кажется, что Род меня даже любит. Странной, какой‑то уродливой извращенной любовью. Иногда после жестокости и боли он исступленно целует и гладит оставленные им же синяки и шепчет: «Красавица моя, нежная моя, хрупкая моя…». И меня бросает в дрожь от его ласковых интонаций и лихорадочных слов.

Иногда, когда мы ужинаем вдвоем, он долго пристально смотрит на меня через стол, как будто гипнотизируя. Я ничего не могу прочитать в его ледяных сумасшедших глазах, и это пугает до чертиков. Он приказывает раздеться, ставит на стул, а сам садится в кресло и рассматривает, как изящную фарфоровую статуэтку. И молчит. Тяжело, тягостно и зловеще. За эти долгие минуты я успеваю передумать все, проститься с жизнью и опять обрести надежду… Что происходит в это время в его голове?

Я привыкла… Почти. Хоть и жду постоянно какой‑нибудь пакости от него, но каждый раз боль бывает резкой и внезапной. Род не часто и не сильно бьет меня. Но всегда застает врасплох. Ему нравится пугать, внушать трепет и страх. Он наслаждается моими эмоциями, как дорогим вином, понимая, что если полностью даст волю рукам, то сломает ценную и забавную игрушку, к тому же хрупкую и пока живую…

* * *

Потихоньку я обследовала весь третий уровень. Выходила как будто прогуляться. Рассматривала камни, бродила по коридорам. Но мозг постоянно работал, запоминая повороты и расположение комнат. На нашем уровне еще находились жилые комнаты офицеров, тренировочные залы, таинственная комната с пультами управления спутником. Постепенно я пересчитала все камеры наблюдения, расположенные в коридорах. Отметила их расположение. А также подъемники и лифтовые шахты. Несколько раз пробиралась на второй уровень. По — видимому, там были склады для груза, оружия, ангары и машины — генераторы воздуха и искусственного тяготения. И еще много всего разного.

Я, как испуганный рикси, выбиралась на небольшие вылазки и сразу же бежала к себе. Но пока Род не обращал внимания на мое самоуправство.

* * *

Игры старого бойцовского пса со щенком продолжались. Хотя Кира трудно было назвать щеночком. По весу он был раза в полтора тяжелее Рода, да и мускулатура была повыразительнее. Но, несмотря на разные весовые категории, я ни на секунду не допускала, что Кир сможет продержаться против Рода в бою хоть пять минут.

Однажды я заглянула в тренажерный зал на третьем уровне, где занимались мужчины. Род в тот момент дрался с Киром и еще двумя, далеко не изящными, представителями сильного пола. Причем трое было против Рода. И он их всех раскидал, как котят. Хотя Кир двигался просто стремительно, я даже не всегда могла проследить его движения, такие они были быстрые и резкие. Где Род научился так драться? Просто какая‑то боевая машина. Безжалостная и неуязвимая. Хотя я слышала, что такое возможно при наличии в теле определенных имплантов. Род же был военным…

Тем же вечером, уже лежа в кровати, я поинтересовалась, сколько ему лет.

— Ты считаешь меня старым? — тут же напрягся Род.

— Ну что ты, дорогой. Просто пытаюсь вычислить, как долго ты живешь на спутнике. Ведь на пенсию военные выходят вроде в шестьдесят? — я потерлась щекой о его обнаженную грудь.

— Плутовка, — хмыкнул он. — Я живу на спутнике почти сорок лет, остальное посчитать нетрудно.

Значит, монстру сто. Чертов старикашка!

— Ты прекрасно сохранился, — мурлыкнула я. — Здесь есть современный медицинский центр?

— Здесь — нет, — ответил Род, — на спутнике всего лишь минимум обслуживания. Только я ведь иногда улетаю на несколько дней…

Но вот зачем ему дразнить Кира мной? Тот же вроде его любимый офицер? Причем сам Род ревновал меня жутко, до сумасшествия, до безумия. Когда гости уходили, им словно овладевал какой‑то злой демон, которого я боялась и ненавидела. Род лихорадочно ласкал меня — больно, до синяков, до укусов, с пугающим выражением лица. Требовал рассказывать о моих прошлых любовниках, убеждать, что он самый лучший, заставлял бесконечно повторять, как я его люблю и хочу…

Что происходило в его извращенном мозгу? Я постоянно находилась на взводе, постоянно была осторожна и предусмотрительна. Все время искала тайный подтекст в словах, потому что у Рода не бывает обычных фраз, в каждой вложен двойной, а то и тройной смысл.

Сам же Кир давно ходил по тонкой грани. Он приглашал танцевать, приносил мне напитки, просил сыграть с ним в шахматы, пытался урвать каждую минуту, каждую секунду, которую мог ухватить за эти вечера. Сумасшедший! Уже не скрываясь, провожал меня глазами куда бы я ни пошла. Где‑то я читала, что типичная привычка всех влюбленных — не отрывать взгляда от объекта вожделения. Значит ли это, что он влюблен? Только мне все это совершенно ни к чему. Лишь прибавляет хлопот и переживаний.

— Кир, — заявил однажды Родерик, когда мы сидели за общим столом, — я смотрю, ты на Инни (так звали подругу Кира) совершенно не обращаешь внимания. Зачем она тебе? Только раздражает. (Я краем глаза посмотрела на смертельно побледневшую девушку.) Может, отправишь ее на первый уровень? Зачем добру пропадать? Пусть мальчики развлекутся…

Инни сдавленно пискнула и заскулила. Безмозглая дурочка! Я увидела слезы и жуткий страх в ее глазах. За столом все застыли в молчании как парализованные. Я невозмутимо подняла бокал, улыбнулась и сказала:

— Милый, ну посмотри, что ты сделал с Инни. Зачем так пугать девушку? — я пригубила шампанское и продолжила: — Может, у них такая игра для зрителей? В холодность и неприступность?.. Мы же тоже с тобой порой играем.

— Это игра? — Род перевел взгляд на Кира.

— Да, игра, — выдохнул тот.

— Смотрите, детки. Не заигрывайтесь, — хмыкнул Род и протянул мне руку: — Станцуешь для нас, любовь моя?

— Конечно, Род, с радостью.

На этот раз пронесло. Я убью Кира!

Мы с Инни почти не общались. Не знаю, то ли она ревновала Кира ко мне, то ли просто завидовала (хотя чему?), но если Дина и Анни еще поддерживали разговор, то Инни всегда держалась особняком. Она ни с кем не разговаривала, просто молча сидела и несчастными потерянными глазами влюбленной овечки смотрела на Кира. Иногда мне хотелось ее встряхнуть, стукнуть, расшевелить: «Ну проснись же, идиотка! Делай хоть что‑нибудь! Если хочешь здесь выжить — нужно барахтаться, а не складывать лапки».

После этого случая Кир садился рядом с Инни, даже иногда разговаривал и танцевал с ней. Не то чтобы мне было ее жалко. У каждого свой путь. Если она не смогла заинтересовать Кира так, чтобы тот влюбился в нее — сама виновата.

Иногда меня посещала мысль: «Неужели это я? Этот злой монстр, в которого превращаюсь? Эта холодная стерва, которой на всех плевать и для которой соврать так же легко, как чихнуть? Я, которая всю жизнь плыла по течению, всю жизнь боялась трудностей как огня? Для которой самой тяжелой задачей в жизни было выбрать программу роботу для готовки ужина, или платье для вечеринки? Которая несколько дней проводила в раздумьях, в какой цвет выкрасить волосы или ногти?..».

* * *

— Идиотка! — послышался злобный рык со стороны дальней кушетки. — Тупая дура.

Мне показалось или Анни тихонько вскрикнула? У них с Томом давно не ладилось. Иногда я замечала, что она косметикой маскирует кровоподтеки и синяки на теле. Ее глаза становились все более потухшими и грустными. Том постоянно шпынял и унижал девушку, если раньше он сдерживался на наших вечеринках, то теперь прилюдно обзывал и оскорблял.

Мы все делали вид, что ничего не замечаем. Равнодушно отводили взгляд от скорбного лица Анни, залитого слезами, переводили разговор на другую тему, деланно веселились и притворялись беззаботными, игривыми и всем довольными. Точнее, я. Инни по — прежнему ни с кем не общалась, Дине повезло больше (относительно, конечно). Она досталась пожилому, спокойному и уравновешенному Рику. А вот Анни не повезло совершенно. Том был настоящим психопатом. Под стать Роду. Ему нравилось унижать и делать больно.

Меня их игры не трогали. Каждый сам за себя. Я сама много сил и энергии потратила, чтобы подстроиться под Рода, понравиться ему, увлечь. Может, я и стерва, зато живая и здоровая.