Николай Глебов - В степях Зауралья. Трилогия

• Название: В степях Зауралья. Трилогия
• Автор: Николай Глебов
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1969

Николай Александрович Глебов — один из старейших писателей Южного Урала.

Печататься начал в 1925 г. в газете «Красный Курган».

Много лет Н. Глебов сотрудничал в газетах «Красный Курган», «Челябинский рабочий» и «Звезда Алтая».

Рассказы, написанные Николаем Александровичем для детей, печатались в сборнике «Уральские огоньки», в Москве, Свердловске и Кургане.

Наибольшей популярностью у читателей пользуются его повести для детей: «Карабарчик» (она выдержала более десяти изданий, переведена на национальные языки народов СССР и вышла за рубежом — Китай, Болгария), «Асыл», «Детство Викеши», а также трилогия «В степях Зауралья». Издан роман «Даниил Кайгородов».

---

Охватив виски, Андрей долго сидел неподвижно отдавшись горьким думам. К нему подошла Христина и, положив руку на его плечо, произнесла с теплотой:

— Не надо, родной, успокойся. Все будет хорошо.

Андрей осторожно снял ее руку с плеча.

— Меня страшит мысль, что люди не поймут, что могут подойти формально к моему делу и исключат из партии.

— Твой вопрос обсуждался в партийной организации?

— Вчера. Решили передать в контрольную комиссию. И там поручили его вести Шемету.

— Шемет сумеет разобраться в твоем деле.

— Придется ехать в Марамыш. Там меня знают. Взять справки у Русакова.

— Ну что ж, поедем в Марамыш, — спокойно отозвалась Христина. — Когда?

— Медлить нельзя.

— Что ж. Медлить не будем.

На другой же день Фирсовы были в Марамыше. Постояли в молчании у братской могилы и неторопливо стали подниматься вверх по улице. Андрей был задумчив. Вот и обрыв. С его высоты открывался чудесный вид на окраину. Внизу петляла речка, слева — село; вспомнился пикник.

…Снова я вижу тебя, моя милая,
В блеске осеннего дня…

Тогда пел Виктор Словцов. Нет его в живых. Замучена в застенках контрразведки Нина Дробышева… Это ведь она здесь, на обрыве, декламировала:

…Это смелый Буревестник гордо реет между молний
                                     над ревущим гневно морем.
То кричит пророк победы:
— Пусть сильнее грянет буря!

Буря грянула, но Нина погибла. Где теперь Устюгов? Жив ли?

— О чем задумался? — спросила Христина.

— Вспомнил пикник у обрыва, друзей и тебя, мой друг, — слабо улыбнулся он.

— Но ведь тогда меня здесь не было?

— Ну и что же, в мыслях ты была со мной.

…Снова, как и прежде, все собрались у Русакова. На встречу друзей приехали Епифан и Ераска.

— А-а, бравый разведчик! — приветствовал старика Русаков. — Как живешь?

— Живу! Мимо гороха да девок не прохожу. О чем у вас речь-беседа? — усаживаясь на стул, спросил Ераска.

— Спорим, где живется лучше: в городе или деревне? — ответил с улыбкой Григорий Иванович. — Как твое мнение?

— Мое мнение одно: где хлеба край — там и под елью рай, а если хлеба ни куска — заберет и в горнице тоска.

Андрей одобрительно похлопал Ераску по плечу:

— Молодец, Герасим!

— Молодец против овец, а на молодца и сам овца, — ответил тот с ухмылкой и потрогал седенькую бородку.

Женщины ставили на стол пироги. Русаков налил рюмки.

— За нашу родную Коммунистическую партию, за советский народ, — поднимаясь со стула, произнес он с чувством. — Наша партия — справедлива. Разберется во всем. И в твоем деле, Андрей, разберется. В ней каждый дорог. Разбрасываться коммунистами не позволим! За партию! За справедливость!

Ераска незаметно достал «усладу».

— Споем старую революционную! Андрей Никитович, начинай.

Фирсов обвел глазами сидящих за столом и под аккомпанемент балалайки начал мягким баритоном:

По пыльной дороге
Телега несется,
На ней по бокам
Два жандарма сидят.

Друзья подхватили:

Сбейте оковы,
Дайте мне волю.
Я научу вас
Свободу любить.

Зазвучал рокочущий бас Батурина:

Юный изгнанник
В телеге той мчится.
Скованы руки,
как Плети висят…

Под печальные звуки песни Григорию Ивановичу припомнился его приезд с Ниной Дробышевой в ссылку в Марамыш.

…Я научу вас свободу любить… —

с особой торжественностью пропел он.

…Свободу любить… —

слились голоса. Долгим любовным взглядом друзья смотрели друг на друга.

Примечания

1

Двоеданской — старообрядческой.

2

Малуха — малая изба, где обычно жили бездомные батраки.

3

Бахилы — род кожаной обуви без каблуков.

4

Шоркунцы — маленькие колокольчики, прикрепляются обычно к упряжи.

5

Казарки — род степного гуся.

6

Чеглок — род подсокольника.

7

Турсук — кожаный мешок.

8

Ока — украшение женской одежды.

9

Оброчные статьи — земли, выделенные из войскового фонда в собственность офицеров.

10

Трамот — транспортно-мобилизационный отдел исполкома.

11

Аллаш-ордынцы — контрреволюционная, националистическая организация казахов.

12

Мон шер — мой друг.

13

Насыбай — жевательный табак.

14

Шокпар — дубинка с утолщением на конце, оружие рукопашного боя.

15

Соил — длинный шест с петлей для поимки лошадей, может служить оружием.

16

Сырец — готовый в формах сырой кирпич, складываемый для просушки.

17

Албасты — злой дух, черт.

18

Ново-Николаевск — теперь Новосибирск.

19

Ара — Американская администрация помощи.

20

Бишкиль — голова.

21

Вага — бревно, используется для нужд молотильной машины.

22

Зимник — зимний путь.

23

Бастрык — толстая жердь, служит как пресс для возов с сеном.

24

Понятые — свидетели.

25

Чарым — обледенелая кора на снегу. Наст.

26

Кросна — домашний станок для тканья.

27

Завозно — очередь крестьян на помол зерна.

28

Презент — подарок.

29

Негоциант — купец, ведущий крупные торговые дела главным образом с чужими странами.