Иван Наумов - Мумбачья площадка

• Название: Мумбачья площадка
• Автор: Иван Наумов
• Издательство: Фантаверсум
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-905360-09-1

«…Тысячеместный лайнер, флагманский корабль «Трансресурса», передвижной луна-парк и боевая единица класса семь, начинает раскладываться, превращаясь в город-дом.

— Этот мир — ваш!»

---

А вчера нос к носу столкнулся, представляете, с самим Ромом, это молодой, да, который американцам уронил протоколы два года назад! Эр-Ноль-Эм, великий хакер, его так все и зовут по нику! Талантливый мальчишка, всего двадцать шесть, и видишь, как поднялся!..

А в качалку заглянул этот, негр… Ну, здоровенный, по безопасности… Зубы — мел, глазами сверкает, красив как бог… или как чёрт?.. В общем, двухпудовую гирю играючи отжал сто раз — можешь себе представить?!

А девчонки из аналитического чуть Маратовым псам на обед не достались! Ха-ха, им-то не смешно было! Марсианская сторожевая, которая как теленок лохматый — ее Хендриксом зовут, — та еще добрая. А вот шарк-буль Шлиман — просто убийца. Первые дни мумбак штук по двадцать притаскивал, как не надоело? Они ж глупые, не убегают даже!

А Железная Софа одна в этот раз, заметили? Ее муж у нас в прошлом году рудники инспектировал, неплохой мужик, душевный… Только такая фифа всегда сама по себе будет. Говорят, кто триллион наличкой увидит один раз в жизни, тот уже человек пропащий…

И не говори, недели — как не было…

* * *

Шесть кресел — одно твое. Чувство гордости, уверенности в себе, равновеликости распирает Рома, щекочет самолюбие, отвлекает от пейзажей, уводит в грезы. За спинками кресел, десятью километрами ниже, бесконечные заливы, отмели, луга складываются в загадочную фрактальную картинку, по которой впору проводить психологические тесты: в хаотичном рисунке можно рассмотреть что угодно.

Еще недавно мог ли он представить себя рядом с Маратищем и Большими Ребятами? Одним из них? Кресло напротив пустует. Паша Ким, Техника и Разработки, пренебрег своим правом на отдых, как и два года назад, когда Ром оказался здесь впервые.

Верхняя палуба директорского катера словно висит в воздухе, лишь беззвучно поворачивается под ним разноцветная планета.

— Суть в следующем, — Марат Карлович не любит прелюдий. — Через два месяца мы атакуем «Кросс-Волд».

Реакция разная. У Александера в глазах разгораются недобрые радостные огоньки. В последнем конфликте он потерял обоих замов. Софья чуть вытягивает губы — продумывает, какие кроссволдовские кусочки ей хотелось бы иметь в своей епархии. ЭдВа мечтательно оглядывается через плечо на плывущие вдали облака, уже начиная фантазировать, как поддержать миролюбивый имидж «Трансресурса». Ром ловит себя на том, что вовсю рисует цепочки известных информационных систем конкурентов, пытаясь угадать, где их придется рвать. «Мы совсем не умеем отдыхать — как взведенные ружья».

— Будет наживка? — логичный вопрос от Безопасности.

Баланс корпораций столь устойчив, что возможен только гамбит.

Маратище довольно усмехается:

— Моя смерть.

ЭдВа аж подпрыгивает:

— Обеими руками «за»! Надолго?

— Недели на две.

В самый раз, прикидывает Ром, чтобы «Кросс-Волд» и «Вайпур Эксплорер» потянулись наперегонки к повторно обезглавленной империи великого Карла. Чтобы сменили планы патрулирования зон влияния. Наворотили экспромтов, настроили шатких юридических схем, растормошили биржи…

— И на время моего отсутствия кому-то из вас предстоит реально взять всё в свои руки, — сообщает Маратище. — Включая контрудар.

Ром сдерживает секундную дрожь. В разные концы Галактики тянутся ненасытные щупальца матушки-Земли. «Кому-то из вас» — возможно, и ему — придется одно из этих щупалец обрубить.

И тут же вспоминает, как падали один за другим каналы связи, гасли мониторы святая святых — логистического центра, а на локаторах вспыхивали недосягаемые цели кроссволдовских дестроеров: мерзавцы даже не потрудились врубить камуфляж. Как рассыпалась смертоносным радужным облаком драгоценная баржа-редкоземелка, наглухо блокируя портал к Земле. Как хлынула по защищенным линиям нуль-связи изящная взвешенная деза, нанося ущерб вдесятеро больший, чем от наскоков ударного флота.

Тогда «золотой мальчик» Эр-Оу-Эм по каналу «SOS» влез в координационную сеть кроссволдовцев, отключил им распознавание «свой-чужой» и, пока обезумевшие боевые корабли крошили друг друга, сообщил на их базу об успешном завершении операции. На единственном уцелевшем дестроере, взятом на абордаж, с ответным визитом отправился лично Александер… Ото всей той истории получил дивиденды только «Вайпур» — остальные лишь зализывали раны. Ну, и еще — лично Ром. Роман Андреевич.

— Хочешь сказать, что еще не знаешь, кому доверишь процесс? — спрашивает ЭдВа.

В салоне катера накапливается статичная, напряженная дружелюбность. Каждый считает себя лучшим из равных. Все ждут решения шефа. Из-за того, что стены прозрачны, кажется, что гроза нависла над целым миром.

— У каждого из вас есть плюсы и минусы для исполнения этой роли, — Маратище крайне обходителен, жди заморочек. — Думаю провести тестирование. Чтобы выбрать окончательно.

— Отпуск закончился? — интересуется Железная Софа.

Далеко впереди на затуманенной поверхности планеты проступают десятки гигантских квадратов, будто нарисованных зубной пастой на зеркале.

У Эдуарда Валерьяновича брови ползут на лоб — наконец-то и его удалось удивить.

— Ты увлекся граффити? — спрашивает он. — Или это Великая Маратова стена?

— Закончился, — отвечает Маратище Софе. — И продолжается.

* * *

Колышутся от прикосновений ветра пышные белые плюмажи. Под полуденным солнцем сияет медь доспехов и сталь клинков. Мумбаки то и дело опускаются на передние лапы, тявкая и поскуливая. Но ни одна не выпускает эфеса, не бросает щит. Левый отряд одет в синее, правый — в красное.

Четырех лысых типов, что стоят среди мумбак по разные стороны огороженного белым надувным забором поля, Ром уже видел мельком в центральном офисе, когда Марат Карлович увлекся шарк-булями. Хендрикс и Шлиман на коротком поводке тянутся зубами к мумбакам, но те не реагируют — почесываются, зевают, переминаются с лапы на лапу.

— Шапито! — констатирует ЭдВа.

— Я поняла, на что они похожи, — шепчет Рому Софа. — Смотри!

Ставит руку пальцами на столик, средний вытягивает как голову, и перебирает остальными, изображая ходьбу. Ром смеется.

— Принимаются ставки, — Марат Карлович весь в белом, величествен и красив. Ноздри чуть дрожат — он игрок.

— Синие, — хором говорят Софа и Александер.

Дрессировщик дует в жестяную трубу, вымучивая долгий негармоничный рев, и мумбаки преображаются. С обеих сторон поля возникает строй. Щит к щиту, синий и красные отряды устремляются друг к другу.

Толстозадые звери не выглядят потешно — это вам не медведи на велосипедах и не мартышки в платьицах. Оружие подогнано под захват их четырехпалых лап, странной формы шлемы закрывают низкие широкие лбы и вытянутые загривки.

— А что такое «Д»? — спрашивает Ром, разглядывая выпуклые буквы на нагрудных пластинах.

Один из лысых протяжно свистит, и красный строй ломается, превращается в клин; и первые мумбаки врубаются в синюю шеренгу; «Бог ты мой!» — говорит ЭдВа, бледнея; звон, и скрежет, и молчание зверей; «Держи строй!» — рычит Александер, будто кто-то сможет его понять; и свистки, и крики надсмотрщиков; высоко-ясно блистают широкие клинки, клинки, клинки в красном…

— «Д» — значит «Дарвин», — отвечает Марат, не отводя взгляда от мумбачьей возни.

Падают тела, а с обеих сторон голов по сто. И почему они совсем не кричат? Так же не бывает, чтобы, теряя лапу или чувствуя, как острое входит под ребра, не закричать! Софа так же хищно, как Маратище, щурится, всматриваясь, запоминая подробности; это уже не отдых, отдых кончился, когда они сели в катер; если тебе это показывают, то так надо; и черт бы побрал этих синих — они совсем разбились на группы, стоят и молча ждут, когда им посносят их безмозглые бошки, вместо того чтобы перегруппироваться; да они даже не моргают, принимая удар… Куклы, дурацкие шерстяные куклы!..

Дребезжащий рожок оттягивает почти не уменьшившихся числом красных на исходную позицию, и перед белыми летними столиками пытаются ползти, или сесть, или хотя бы пошевелиться синие, которые теперь почти без синего; всё вокруг бурое, фиолетовое, черное; и случайно уцелевшая мумбака с любопытством поднимает за ухо голову другой мумбаки; и как это мы не замечали, какие у них длинные уши, с рысьими кисточками, и что-то тупое во взгляде; а Маратище любит шутки, любит играть с именами; а почему Шлимана так зовут, не знает даже Ким, а раз его здесь нет, то он не в числе претендентов; и другая мумбака пытается когтями забраться под собственные доспехи, откуда струей хлещет кровь, а потом словно передумывает, ложится на бок и тянет шею, чтобы видеть странных, одетых в тряпки двуногих; у нее тоже были красивые тряпки и блестящий полукруг на груди, как полузакрытый глаз, и она закрывает глаза. «Софья, хочешь лимонаду?» — спрашивает Марат, уже деловым голосом, так можно спросить о годовом отчете или о какой-нибудь реструктуризации. «Нет, чуть позже», — она встает и идет в поле, обходя пятна и тела на траве, рассматривая поверженных зверей. «Ром, Ром, ты смотришь на нее и не можешь оторваться… Она красива, да, Ром?»