Ирина Молчанова - Реквием опадающих листьев

• Название: Реквием опадающих листьев
• Автор: Ирина Молчанова
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40402-3

Осень — унылая пора холодных дождей, разноцветной листвы на мокром асфальте и луж с отражением птиц, улетающих на юг. Кто сыграет реквием по опадающим листьям? Умереть, чтобы заново родиться? Каков их конец? Она разговаривает на двух языках: на трехэтажном и цитатами великих. Она никогда не плачет и не болеет, превышает скорость и спит с кем попало. Любит кофе в бумажных стаканах, лежать на каменных парапетах набережной под дождем и читать странные книги. Она настоящее исчадие ада, но Ему еще только предстоит это узнать…

---

— Удачи, — услышала она голос Кати.

Анжелика встрепенулась.

— Куколка, совет: когда черти будут гнать тебя вилами в ад, ляпни первое, что придет в голову. Насмешишь Бога — возьмет тебя в рай шутом.

— А ты замолви за меня словечко, когда он пригласит тебя в свою спальню! — подмигнула ей Катя.

Парировать выпад рыжей не позволил Лайонел, приказавший: «Довольно. За мной!» Тогда девушка схватила Даймонда за руку. Они пересекли черту — Анжелику ослепил солнечный свет. Она застыла, боясь пошевелиться. А потом приподняла одну бровь, другую и растерянно констатировала:

— А мне не больно!

— «Близ моста не больно, — коротко пояснил Лайонел и добавил: — Вас обоих я не могу провести, только по одному!»

— Что значит не могу? — Она подтолкнула Даймонда к мосту. — Ты уж, Лайонел, как-нибудь через «немоту» постарайся.

Ягуар угрожающе зарычал.

— «По одному!»

— Нет, — упрямо отрезала Анжелика, затем крепко стиснула ладонь Даймонда, зашагала по мосту и поинтересовалась у Ягуара: — Ты и по лабиринту собираешься ползти с такой скоростью? Не подыскать ли нам другую черепаху на место поводыря?

Даймонд укоризненно посмотрел на нее и тихо сказал Лайонелу:

— Не сердись, она боится.

— Ничуть. — Она хотела вырвать у юноши свою руку, но тот не позволил, наклонился к ней, закрыв рот жадным поцелуем.

Ягуар вбежал на мост и когда пронесся мимо, девушка услышала:

— «Я сделаю все от меня зависящее, чтобы мучения закончились как можно быстрее!»

Анжелика через силу улыбнулась. Она верила ему. За ее бессмертие в череде бессмысленных связей у нее было только двое особенных мужчин. Одному без раздумий она могла доверить свою жизнь, другому — сердце. И оба находились рядом.

Красавица с благоговением прикоснулась к своему колье на груди. Кажется, Ягуар его не заметил.

Один за другим вампиры исчезали за незримым порогом зеленого мирка. Йоро сидел у самой черты под диковинным деревом, с тоской глядя на белоснежное лицо подруги. Кира, сложив руки на нежно-розовом подоле платья, отрешенно смотрела в одну точку — туда, где за горы садилось солнце. И ее фиалковые глаза оживали лишь в тот миг, когда возвращался Ягуар. Тогда они вспыхивали словно от счастья и пальцы ее сжимались.

Йоро мучительно подавил вздох и убрал руку от сумки, боясь достать свое письмо.

Проходил час за часом, а он все никак не мог решиться.

Доносились голоса, женские, мужские:

— «Вы слышали? Когда Тьеполо прошла по мосту, ее колье упало с шеи и теперь валяется прямо на снегу!»

— «А как вам эта история с Наркиссом? Говорят, когда тот взошел на мост, превратился в прекраснейшего юношу! Ну не чудо ли?»

Подобным разговорам не было конца.

И вот, когда в очередной раз появился Ягуар и Бриан Джонсон с Анчиком взялись за руки, мальчик услышал, как Лайонел сказал Кире: «Готовься. Ты следующая».

Медлить больше было нельзя.

Спустя пару минут Йоро тронул девочку за плечо и попросил:

— Пойдем со мной.

Она послушно поднялась. Орми сорвалась с его плеча и, фыркнув: «Ненавижу долгих прощаний!», улетела.

Мальчик потянул подругу за собой и, прежде чем та успела испугаться боли, вытащил ее из межмирья на дневной свет белоснежных просторов Антарктиды.

Кира медленно открыла глаза и улыбнулась, сперва оглядывалась по сторонам, а потом шепотом призналась:

— Как же чудесно.

И тогда он решительно вынул из сумки конверт и протянул девочке со словами:

— Я написал письмо.

Она перестала улыбаться, взяла белый конверт, с минуту рассматривала его, как будто боялась вскрыть.

— Если не стоило, я… — начал он, она мягко прервала:

— Оно уже мне дорого.

Кира прижала конверт к груди и обняла мальчика.

— Мне так повезло с тобой.

Он несмело дотронулся носом до ее белоснежных волос. Они приятно щекотали его лицо и шею, но вот Кира отстранилась и вложила ему в руку камень.

— Возьми, он твой.

Это был глаз волка, подаренный ей оборотнями.

— Последние дни я постоянно думала о Луне и Солнце, звала их…

— Зачем?

— Чтобы они пришли за тобой. — Она закусила нижнюю губу, глаза ее стали блестящими от слез. — Мне больно, когда я думаю, что ты останешься один.

— Нет же, — тряхнул, он головой, стараясь придать своему голосу беспечности, — с Орми, с Микой и… — он замолк, — но без тебя, правда что.

Кира опустилась на снег возле моста, дрожащими руками раскрыла конверт и достала сложенный вдвое темный помятый листок.

Йоро смущенно потупился, он так долго писал, что лист приходилось носить с собой повсюду. Где тот только не успел побывать.

Девочка раскрыла его.

— Мне уйти? — спросил Йоро.

Нет. — она похлопала рядом с собой. Он опустился на колени и, положив под себя ноги, уставился в свое письмо. Мальчик знал его наизусть, каждое словечко, каждую буковку. И начиналось оно так:

Мое письмо тебе

Я долго не знал, с чего нужно начинать. Вильям говорит — с главного! А Катя уверяет, главное начать. А Аайонел сказал, что если я выложу все в первом же предложении, то ты умрешь со скуки, пока будешь вынуждена из вежливости продолжать читать мое письмо, уже зная его суть. Орми уверена, для таких, как я, неграмотных и блохастых, лучше спеть. Но ты хотела письмо…

Мне очень трудно не путать буквы. Ну, помнишь эти: «У» с «Ю», «Ы» с «И». Сколько раз ты исправляла меня. Наверное, теперь я почти запомнил.

Катя упоминала как-то, что в письмах к родителям обязательно вспоминает что-нибудь замечательное из прошлого.

Мне тоже хочется вспомнить, рассказать, как впервые увидел тебя.

Это случилось в Мраморном дворце, помнишь? Когда ты вошла в зал с тележкой, на которой стояли бокалы с клонированной кровью, я не мог оторвать от тебя глаз. Таких красивых девочек я никогда прежде не видел. Ты прошла мимо, а мне показалось, словно сам ангел коснулся меня крылом. Внутри стало тепло и даже горячо, как будто сердце загорелось.

Все время, пока ты находилась в зале, я дышал через раз и сердце у меня колотилось сильно-сильно. А когда ты заплакала, мне стало больно вместе с тобой. Я вцепился в подлокотники кресла, чтобы не подбежать к тебе и не заключить в объятия. С самых первых секунд рядом с тобой я понял, что ты мне очень дорога. Так, словно знал тебя всю жизнь. А на самом деле я не знал о тебе совсем ничего. Но ты точно сияла изнутри. Этот свет проник в меня и сделал очень счастливым. Я улыбался перед сном, думая тебе. И улыбался, просыпаясь с мыслью, что мы увидимся. Я улыбался днями и ночами, зная, что ты рядом.

Ты всегда выглядела такой белой и чистой, что мне даже было страшно притронуться к тебе. Я ведь черный и не очень-то люблю мыться. Разве что в лужах. Но ты никогда не упрекала меня, ни разу не дала понять, что я грязный и неприятен тебе. Напротив, ты всегда была очень добра ко мне. Добра ко всем. Только мне хотелось верить, что я для тебя значу чуть больше.

Я надеялся — мы вместе навсегда. Но ты должна уйти…

Однажды, давно, еще задолго до нашей встречи с Катей, Лайонел рассказывал мне про зеркальный лабиринт. После Великого Суда все вы обретете души и новые земные жизни.

Ты уйдешь с другими.

А я останусь.

Но я обязательно тебя найду! В той — твоей новой жизни. И всегда буду рядом. Если ты мне позволишь.

Твой Йоро

Кира подняла глаза от письма, по ее щекам струились слезы.

— Ах Йоро, — прошептала она, — если бы только знал… знал, какая я.

Он накрыл ее ледяную руку своей горячей.

— Ты чудесная. Ты — это свет.

Девочка покачала головой.

— Мой свет канул во тьму. И сам дьявол посмеялся мне в лицо.

Мальчик внимательно на нее посмотрел. Он знал, о чем она говорит. Знал уже давно и безнадежно.

Конечно, он не блистательный мужчина и даже не прекрасный юноша. Он просто давно взрослый человек в теле восьмилетнего чернокожего мальчика. А еще он волк, оборотень — один из Стражей.

А Кира, его Кира, как он втайне ее называл, ангел без крыльев, свет небесный, любила другого.

Мальчик погладил ее тонкие белые пальцы.

— Не плачь, пожалуйста.

— Я не могу, — призналась она, ниже опуская голову, — не могу позволить тебе заблуждаться.

Йоро мягко улыбнулся.

— Я не заблуждаюсь.

Она посмотрела на него, в ее испуганных глазах дрожали слезы и замер немой вопрос. Мальчик смотрел на нее, не в силах вымолвить ни слова. Должен ли он сказать, что знает о том, чего она говорить ему не хочет? Разве мог заставить ее мучиться и стыдиться?

— Кира, — выдохнул он, — иногда говорить о чем-то совсем не обязательно. Когда кого-то сильно-сильно любишь, то знаешь о его чувствах даже больше, чем о своих собственных.

— Прости, — всхлипнула она.

— За что? — засмеялся он. — Разве ты не прочитала мое письмо? Разве там не написано, каким счастливым ты меня сделала? Это я должен просить прощения, ведь я не смог сделать счастливой тебя.