Алексей Гарин - Прекрасные озерные девы

• Название: Прекрасные озерные девы
• Автор: Алексей Гарин
• Жанр: Боевая фантастика

---

По правде говоря, и у меня зашевелились глупые страхи. Вот подплывем, а оно ка-ак прыгнет! Но если поддаться — все, больше не сделаешь ни шагу. Чудовища будут мерещиться за каждым углом, каждым деревом. Мы осторожно подплыли...

Богиня, да это же просто фонарь!

Обычный фонарь, какие стоят по улицам нашего поселка. Только вот неведомо как оказавшийся посреди канала, по самую макушку в воде. Мы переглянулись; мне вдруг ужасно захотелось сказать что-нибудь умное, но слов не нашлось.

Я всегда думал, что озеро — это просто большая водная гладь. Много-много воды и берега кругом…

А еще меня очень занимало, почему все-таки рыбаки ничего не знают о нем. Понятно, что никто не стремится туда — но ведь должен был бы кто-то подплыть к границам Озера хотя бы случайно? Заплыть не в ту протоку, случайно бросить взгляд вперед… поддаться любопытству, в конце концов. Почему никто ничего об этом не говорит?

Разгадка оказалась очень простой. Мы прошли еще по трем каналам, стараясь не потерять направление — впрочем, это оказалось не трудно. Каналы, в отличие от проток, ни разу не изгибались, и даже, кажется, были одинаковой длины… Словно кто-то вырыл их намеренно. Я поделился этой догадкой с Эмилем и был поднят на смех: каждый знает, что Сестры здесь ничего не строили, а до прихода Святой в здешних местах не жили люди. Очень хотелось рассказать о своей находке на чердаке, но я чувствовал, что эту тайну лучше оставить при себе… Мы как раз приближались к концу пятого по счету канала, когда Эмиль вдруг удивленно вскрикнул и ткнул пальцем вперед: я присмотрелся и увидел… ничего не увидел. Ничего, кроме белесого мрака. Прямо за островом клубился густой туман, не давая рассмотреть дорогу.

Не думайте, что в нашей Долине никогда не было туманов; конечно, были… Но я ни разу не видел, чтобы он начинался вот так, сразу — ниспадая, словно белый занавес. Мы остановились, не решаясь двинуться дальше.

- Если все Озеро — сплошь в тумане, то идти вперед бессмысленно, — высказался мой друг.

- Может, тогда вернемся домой и попробуем еще раз?

Мысль была просто замечательной. В конце концов, мы и так уже проплыли до самого Пояса Островов, а может быть, даже пересекли его — никто из мальчишек такого прежде не делал! Мы можем считать себя героями, а Озеро… ну что ж, кто мешает нам попробовать еще раз, немного позже?

Когда будет не так страшно…

Внезапно я понял, что здесь что-то не так. И я даже догадываюсь, что.

- Повернем-ка назад!

Мы вернулись к началу канала, где как и в прошлые разы, находилось небольшое озеро.

- Эмиль, гляди! — я показал вверх.

- Что?

Мой приятель поднял голову — и словно только что увидел сияющие над черной тенью острова звезды.

- Так быстро рассеялся? — удивился он.

Мы торопливо проплыли в конец канала… Если бы не густая листва, закрывающая небо, наверное, мы бы смогли заметить, когда звездное небо исчезает, сменяясь сплошной белой завесой. А так — словно переворачиваешь страницу: есть туман — раз, и нет тумана. Раз — снова есть. Сплошная стена, в которой не видать дороги. И из-за которой… так и есть, оттуда явственно доносились какие-то звуки. То ли стук, то ли рычание.

Конечно, мы повернули бы назад. Обязательно. Потому что плыть в тумане, в темноте, да еще туда, откуда вообще-то не возвращаются… это уже не приключение, это глупость. Я уже видел решение в глазах Эмиля и даже не думал возражать — когда позади нас внезапно раздался тот самый собачий вой. Очень сердитый вой — словно псу прищемили в дверях длинный полосатый хвост.

- Мяя-я-я! — заорал позади невидимый зверь.

8.

А затем в плечо Эмиля с противным чавкающим звуком вошла короткая, толстая арбалетная стрела. Ярко-красная.

Глаза приятеля расширились, словно бы от сильнейшего удивления; как-то судорожно вздохнув, он выпустил весло и опрокинулся на спину.

Я отреагировал сразу — словно всю жизнь только и делал, что убегал от убийц. Собственно говоря, я до сих пор и в жизни не видел ни одного убийцы, в нашем поселке такого не бывало… мне просто полагалось оцепенеть от страха и покорно встретить следующую стрелу. Но вместо этого…

В моей голове вдруг произошло что-то — даже не знаю, как рассказать... Ну словно бы мое обычное мальчишеское "я" вдруг исчезло, а вместо него оказался такой странный умный механизм. Наподобие того, что тикает у нас дома в настенных часах… только вот вместо винтиков и шестеренок в нем крутились и стучали мысли. Страх куда-то пропал, исчез бесследно, также как и удивление; в голове деловито щелкало, рассчитывая… Я оттолкнулся веслом от берега, одновременно высматривая невидимого в темноте стрелка; лодка двинулась в спасительное белое марево — медленно, слишком медленно!

Где-то вверху, в переплетении зарослей, противно заскрипела тетива — и колесико в голове еще раз щелкнуло: у меня несколько мгновений. Разве можно посчитать мгновения? Второе весло потеряно, грести будет трудно… я отталкиваюсь от противоположного берега, выравнивая лодку… скрип прекратился… Я падаю на дно лодки, быстро и вместе с тем расчетливо, так, чтобы не прижать неподвижное тело друга, и не опрокинуть хрупкое суденышко; почудилось, что ли? — в мою спину, словно острие иглы, упирается чужой взгляд. Холодный и отточенный…

Хлоп… щелк! Звук спускаемой тетивы и звонкий удар в борт сходятся в один хлопок, но сейчас я успеваю различить и то, и другое. Быстро встать, лодка уже миновала остров — скорее, один гребок слева, один справа… меня же никто не учил плавать так! В борту торчит еще одна стрела… странно, борт не пробит… Гребок слева, гребок справа… быстрее!

Острый нос нашей лодки стремительно рассек белоснежную стену тумана — и ЭТО кончилось. Руки внезапно налились противной, опустошающей слабостью, так что я был вынужден крепче сжать весло; колени мелко и противно задрожали, и я наконец ощутил, что такое настоящий страх. Хотелось сжаться, превратиться в букашку, спрятаться самому в себя — вдруг не заметят? Сзади плеснуло — стрела, пущенная наугад, ушла в воду за кормой. Я лихорадочно сделал еще несколько гребков; еще один выстрел прошел левее и дальше — а затем враг понял, что упустил цель.

И позади, рассекая тишину, пронесся дикий и злой вопль… уже не звериный.

Женский.

Я чувствовал себя так, словно попал в огромную крынку с молоком. Не в обычную, глиняную, тогда бы вокруг было темно — нет, в ту, дорогую и редкую, оставшуюся от Древних Времен. В ту, что без ручек, с тонкими стенками и широкой горловиной… Неяркий белый свет вокруг, везде — и ничего больше. Белый свет плыл за бортом, не давая рассмотреть воду, клубился на дне лодки, вокруг неподвижного тела, струился между пальцами. На миг я испугался — а вдруг задохнусь? — и замирая, прислушался к ощущениям в груди. Ничего страшного, воздух как воздух…

Стало непонятно, движемся ли мы, или стоим на месте — я сделал несколько гребков, но лодка словно бы висела неподвижно. Куда двигаться? Вперед? Несколько неверных движений — и мы закружимся на месте, или еще того хуже — повернем обратно, прямо под нос неведомой убийце. Как хорошо было бы сейчас оказаться в родном поселке, рядом с Мамой, или с Дядей… на худой конец, подошла бы и Матушка-Учительница! Попасть в свою комнату, лечь в теплую и уютную постель… помочь Эмилю…

Помочь Эмилю!

Мой друг по-прежнему лежал на дне лодки, там же, где сбила с ног стрела. Я взглянул ему в лицо — и испугался еще сильнее: Эмиль был совсем белый, словно окружающий туман, и казалось, совсем не дышал; в плече, ближе к ключице, похожий на какой-то уродливый куст-сорняк, торчал алый хвостовик стрелы. Почему я стою, надо же что-то делать! Руки заскользили, когда я попытался приподнять бесчувственное тело — одежда была странно мокрой и липкой. Богиня, он же истекает кровью!

Бежим!

Нестерпимо захотелось убежать — неважно куда, лишь бы подальше от этого страшного места и мальчика, который вот-вот умрет. Убежать и спрятаться, и пусть все это будет без меня, пусть я ничего не увижу! Я же не виноват, я всего лишь мужчина! Я…

Желание сейчас же, не рассуждая, прыгнуть за борт оказалось настолько сильным, что пришлось напрячь все тело — несколько раз, словно выдавливая из глубины скопившуюся трусость. Глубокий вдох, задержать дыхание, медленный выдох… неужели помогает? Пальцы по-прежнему мелко дрожали, когда я расстегивал пуговицы рубашки. Если нет бинта, можно использовать одежду, порвав ее на длинные ленты — кажется, так говорилось в той книге?

Хорошие мальчики никогда не рвут свою одежду!

Плохой мальчишка!

Богиня, что же это со мной…

Сначала нужно вынуть стрелу. Или — наоборот, не надо? Если вытащить острие из раны, кровь пойдет еще сильнее, но иначе мне не закрыть рану повязкой. Ой, а как ее делать, ведь стрела вошла в плечо, не в руку, повязка соскользнет…

Эмиль глухо застонал — и я понял, что еще немного, и мой приятель умрет. Умрет прямо сейчас, здесь, а я так и не попытаюсь помочь ему. Я так и буду плыть в лодке наедине с мертвым телом, потому что вытолкнуть труп за борт не хватит смелости. Плыть в этом белесом тумане, долго, очень долго… его тело будет гнить и распадаться, а мы будем плыть…