Михаил Харитонов - Путь Базилио

• Название: Путь Базилио
• Автор: Михаил Харитонов
• Жанр: Научная Фантастика

Первый том романа. Соответствует 1–7 главам сказки Толстого. Черновой вариант, начат 9 мая 2013 года, закончен 14 января 2016 года. Правдиво, жизненно, покровосрывно и крышесносно.

---

Дальше опять начались замороки. Торопливая кроля забыла дать ему проездной, а на районе нашлись всего две синие будочки, и обе были закрыты. Остановленный котом кэбмен ухмыльнулся и предложил ему купить проездной у него же — за пять соверенов. Кот его послал из принципа. Второй тормознутый возница оказался тем самым свинюком, который вёз их сюда. Свин тоже узнал кота и снова завёл речь о «минетике». Кот прикинул, не убить ли его прямо сейчас, но подумал про полицию, эмпатов и так далее. Поэтому он выдавил из себя улыбку и предложил альтернативный вариант — найм на весь день до вечера из расчёта соверен за час. Свин покочевряжился, поторговался, но в итоге согласился на полтора. Запасные проездные у него, конечно же, имелись. Кот поинтересовался, почему ему не предложили этого вчера. Поросёнок объяснил, что возницы боятся полицейских провокаторов, которых особенно много в центре. Баз подумал, что местной полиции явно нечем заняться.

Пока ехали, разговорились. Поросёнок — его звали Пётр — оказался не таким уж и скверным существом. По профессии он был садовником и работал в цветоводческом хозяйстве. Он так бы и провёл всю жизнь среди роз и азалий, но два года назад каким-то очередным указом всё цветоводство согнали с земли и перевели на гидропонику. В гидропонике он ничего не понимал, к тому же под землёй чувствовал себя скверно. Прав у него не было, так что уйти он не мог. К счастью, он приглянулся начальнику транспортного цеха. Тот выкупил его у хозяйства и сделал личным возницей, с допобязанностями. В конце концов поросёнку даже понравилось. Начальник умер полгода назад, завещав поросёнку коляску, лошадей и самого поросёнка. Таким образом, Пётр получил права личной собственности на себя — статус несколько сомнительный, но в чём-то удобный. Тогда он переквалифицировался в кэбмены — благо, их пока что толком не регулировали и не профсоюзили. Жил он неплохо, даже развёл у себя под домом клумбу с георгинами.

Первым делом они съездили на Пьяцца дель Пополо, где кот купил фланелевые кюлоты и стильный ральф-лореновский блейзер[97] с костяными пуговицами. Блейзер был явно с птичьего плеча, то есть с очень длинными рукавами и характерным кроем спины. Баз не хотел его брать, но свин поклялся, что здесь поблизости есть хорошая мастерская, где ему всё подгонят. К сожалению, заняться этим можно было только завтра: сегодняшний день был «выходным», что означало — все учреждения и магазины закрыты. Так что пришлось удовлетвориться кюлотами. Изношенные в Зоне чулки кот хотел было выкинуть, но свин попросил оставить их ему: по его словам, ему нужно было что-нибудь для садовых работ. Базилио с сомнением посмотрел на толстые поросячьи ноги, но чулки отдал.

Потом решили пообедать. Выяснилось, что и тут всё закрыто, кроме какого-то сомнительного заведения под названием Pizza Hut. Кот было сунулся, но столоваться не стал: там подавали круги из лёклого теста со всякой запечённой дрянью, на них налепленной. Базилио решил, что за свои деньги может найти и получше что-нибудь. Тут свин неожиданно оказался полезным: он, оказывается, знал пару маленьких едален, не закрывающихся даже в «выходные». Сам он туда захаживал, поскольку сентиментально любил родную себе свинину. Кот последовал совету и через полчаса седок и возница сидели за одним столом в харчевне «Голубая Устрица» и поедали рёбрышки с чёрными бобами. За них пришлось отдать четыре пятьдесят, но кот решил, что оно того стоит.

Однако свин грязных намерений своих не оставил. Он попытался пристать к Базилио прямо за едой. Тут выяснилось, что, говоря о «минетике», он желал не дать, а взять. Баз довольно грубо сказал, что свой репродуктивный орган не на помойке нашёл, и пообещал уйти, не заплатив. Свин расстроился, но кипешиться не стал, а пошёл к соседнему столику, за которым обгладывал баранью косточку здоровенный волчара. Через пару минут и тихого разговора свинтус полез под стол — а волк принялся расстёгивать брючный ремень. Кот отвернулся, не желая видеть непотребства.

Тут откуда ни возьмись в помещение влетел петух в розовом мундире и заорал во всё горло:

— Полиция нравов! Зафиксировано нарушение! Вы все свидетели!

Тут же раздался шум отодвигаемых стульев и шорох одежд. Кот и оглянуться не успел, как все ближайшие столики были свободны. Посетители драпанули — куда глаза глядят. Видимо, быть свидетелями никому не улыбалось.

Пользы бегство не принесло. Двери оказались блокированы нарядом таких же петухов в розовом. Кто-то массивный попытался было прорваться. Раздались крики «сопротивление полиции!», «фиксируем!», «по ебалу на!» и характерные звуки полицейской работы.

Базилио осмотрел помещение в рентгене и понял, что может уйти, если вотпрямща рванёт через кухню. Оттуда вёл какой-то ход — видимо, на улицу. Но кот рассудил, что там может быть засада. К тому же ему подумалось, что побывать в полицейском участке в качестве свидетеля — это, пожалуй, полезно: можно узнать многое о местной системе, ничем особенно не рискуя.

Несколько часов спустя он клял себя за эти мысли распоследними словами.

Всех свезли в местное отделение. У кота зачем-то отобрали свёрток с курткой. Потом отвели в комнату с жёсткими железными лавками. Там было душно, стены покрашены в невообразимо унылый тёмно-зелёный цвет, воняло потом и ещё чем-то гадким. Что касается освещения, то оно было не только скудным, но ещё и постоянно мерцало — так, что глаза начинали болеть через пару минут. Коту это было, впрочем, безразлично: он просто ушёл в ультафиолет, а потом и вовсе отключил зрение, так как картинка не менялась вовсе. Зато микрофоны он вывернул на полную чувствительность, чтобы послушать разговоры.

Они тоже не радовали. Все схваченные пребывали в самом скверном настроении и щедро делились им друг с другом.

Из услышанного кот понял, что они попали под «плановую проверку». Оказалось, местная полиция — которой было много и разной — имеет привычку разъезжать по улицам и выискивать правонарушения. Розовомундирные петухи из полиции нравов всеми были особо ненавидимы, так как ездили на проверки с телепатами. Телепаты были, правда, местные, слабенькие. Но такую простую вещь, как сексуальная активность, отслеживать всё-таки умели.

Тут Базилио, наконец, подал голос. Признавшись в провинциализме и незнании порядков, он спросил, а что плохого в сексуальной активности. Все наперебой бросились ему объяснять, что по законам Директории порево в общественных местах разрешено только с членом или вагой соответствующего профсоюза — и, кроме того, заведение должно иметь на это лицензию. Правда, «Устрицу» до сих пор не трогали. Что изменилось, никто точно не знал, но все сходились на том, что теперь они все влипли и это надолго. Особенно переживал небольшой крокодил, у которого на вечер были назначены какие-то переговоры: он ныл, щёлкал пастью и проклинал почему-то ментов. Этого кот не понял, а спрашивать постеснялся.

Вообще ничего не хотелось, духота взывала к дрёме. Базу это не понравилось. Поэтому он вежливейшим образом попросил у общества чего-нибудь почитать.

К просьбе снизошли. У крокодильчика был с собой журнал GQ. Попавший под замес гамадрил достал мятую книжечку в мягкой обложке. И, наконец, у сидящего с краешку грустного осла обнаружилась за пазухой свёрнутая в трубочку «Экономическая газета».

Пидарский «Gay-Queer» кот брезгливо отложил в сторону. Гамадрилья книжонка оказалась хемульским детективчиком и называлась «Поцелуй Одноглазого Удава». Ничего полезного из неё вычитать было невозможно. Зато «Экономическая газета» кота и умудрила, и озадачила.

На первой странице была большая статья: «Губернатор Директории предлагает увеличить число выходных и праздничных дней». Текст начинался словами — «Значительное и важное место в социально-культурной жизни нашего общества занимает свободное время, сущность которого по данным социологических исследований выглядит как не просто свободное от обязанностей, социальной и физиологической необходимости, а как пространство спонтанной самореализации разумного существа как свободного индивидуума.» Эту фразу кот перечитал раз десять, пытаясь отыскать в ней хоть какой-нибудь смысл. Плюнув, он продрался через пару аналогичных абзацев, и добрался-таки до съедобной мякотки: оказывается, губернатор намеревался осчастливить местных жителей ещё двумя «выходными», а также ввести новый ведомственный праздник — День социального работика. Что это такое, Базилио решил не выяснять, а перешёл к следующей статье. Где обсуждалось повышение ключевой банковской ставки до двадцати пяти процентов, каковая может спасти от некоего «перегрева экономики» и «нездорового роста потребления». Потом шла небольшая заметка про инвестиции в культуру. Кот обратил внимание на фразу «открытие нового Музея современного искусства позволило предотвратить намечающийся профицит бюджета», но тут его, наконец, вызвали к следователю.