Михаил Харитонов - Путь Базилио

• Название: Путь Базилио
• Автор: Михаил Харитонов
• Жанр: Научная Фантастика

Первый том романа. Соответствует 1–7 главам сказки Толстого. Черновой вариант, начат 9 мая 2013 года, закончен 14 января 2016 года. Правдиво, жизненно, покровосрывно и крышесносно.

---

— Тапа! Албарс! — донеслось откуда-то из-за летающей миски. — Пачиму нэ в кабинэ?

— Пашлы, — приказал Тапа хорьку. Тот судорожно кивнул и суетливой рысцой побежал к невидимому отсюда люку.

— Ни пуха! — крикнул вслед Неуловимый, но ответа не дождался.

Из маленькой красной будки рядом со взлёткой вышел техник-водосвин, спокойный, уверенный в себе. Увидев Джо, он не удивился — до такой степени, что у Неуловимого даже закралась нелепая мысль, что техник его каким-то образом узнал.

— Здрасьте, — сказал техник. — Проверка, что-ли? Документы покажи.

В этот момент изображение пошло рябью, съёжилось и погасло.

— Ну вот, собственно, и всё, — вздохнул Неуловимый. — Дальше ничего интересного. Улетели соколики.

Тораборский Король встал с кресла. Его босые ноги утонули в глубоком, по щиколотку, ворсе ковра. Бесшумно ступая, он прошествовал к бару, загребая воздух раздувающимися полами халата. Неуловимому пришло на ум библейское выражение «воскрылия риз» и он тихо хихикнул.

— Тебе налить? — спросил Король.

— Коньячку бы, — попросил Джо. — Хеннесси хорошо. В прошлый раз у тебя столетний был изумительный.

— Так то в прошлый раз, — с сожалением сказал Король. — Между прочим, столетних коньяков не бывает. Если иметь в виду именно выдержку. В бочке коньяк живёт лет семьдесят, ну восемьдесят. Потом крепость падает совсем неприлично. Тот Хеннесси был шестидесятилетний. Просто хорошая лоза, удачный год… а главное — хранил правильно.

Джо открыл было рот, чтобы что-то сказать, потом внезапно рассмеялся.

— Убедительно ты это — лоза, год, хранил… — он крутанулся не высоком вертящемся стуле. — Я чуть не поверил.

— Я имел в виду память, — заметил Король. — Ты же знаешь, при… — он прищёкнул пальцами, ловя слово, — при реактуализации воспоминание перезаписывается.

— Скорее, наслаивается, — не вполне согласился Джо. — Подключаются другие воспоминания, фантазия всякая. Знал бы ты, чем сознание закрывает дырки от лоста…

— Ну, примерно понимаю, — Король кивнул. — В общем, я со своей памятью обращаюсь бережно. Например, сейчас Хеннеси как-то на ум нейдёт, уж извини. Значит, и пробовать не буду. Сегодня у меня настроение скорее винное. Может быть, vin de la comète[29]? Могу предложить токайское одиннадцатого года. Пробовал его на дегустации у Харди Роденштока[30] в девятоста восьмом. У него потрясающий финиш, ты оценишь.

— Ты, кажется, тогда был мусульманским отморозком? — осведомился Джо.

— И создавал Всемирный фронт борьбы против евреев и крестоносцев, — с удовольствием закончил Король. — Так как насчёт токайского?

— Пожалуй, нет, — решил Неуловимый. — Меня вино почему-то бодрит, а сейчас это несколько не в тему. Можно «Гиннесса»? Только настоящего, ирландского.

— Никогда не пил, — с сожалением признал Король. — Или пил, но не впечатлился… ладно, что-нибудь придумаем.

Пышная трёхцветная кошка забралась на сервант, полный колючего на вид хрусталя, обвила стоящий на нём мраморный бюст Вольтера, посмотрела на Неуловимого блудливыми глазами и облизнулась.

— Чего тебе, Маркиза? — спросил Король. — Жрать хочешь?

Кошка презрительно прищурилась, накрыла хвостом нос и задремала. Его Величество посмотрел на неё с понимающей грустью, запустил руку в густрой мех на животе и чем-то щёлкнул.

— Подзаряжается? — догадался Неуловимый. — В бюсте индуктор?

— Ага, — вздохнул король. — Старая модель, ещё без тесла-приёмника. Не помню даже, когда таких делали. В конце двадцать первого, кажется. Они тогда снова в моду вошли. Дурацкое было время… Но ты уверен, что вы с Чипполино всё сделали как надо?

— Всё должно работать, я проверял, — повторил Джо.

— Должно работать? Мне не нравится такая формулировка. Скажи-ка это по-людски.

— Сундук… героль ув… — начал было Джо и запнулся.

— Вот именно, — заключил Король. — Чем хорош людской, так это грамматикой и лексикой. Там нет ненужных слов. Вроде слова «работать». Есть слово «подчиняться». Которое ты был вынужден использовать. А грамматика не позволяет вилять. Ну-ка ещё раз. Кому подчиняется сундук? Ам» аль!

— Дайте подумать, я на людском двести лет не говорил. Сундук героль Тарзан ув Тарзан. Сундук круа Джо ув га'виал… гм, не то… Га» ан шем» Тора-Бора.

— Говорят, Каин убил Авеля за уточнение, — король сделал вид, что улыбнулся. — Но в общем-то, ты прав. Шерх ан» стопицот, — Его Величество нахмурился, бюст с кошкой исчез вместе с сервантом, а на их месте образовалось что-то неопределённое.

— Ваше Величество, — Неуловимый посмотрел суверену в глаза, — мы сделали всё, что могли. Это должно работать. Следующей же ночью я попытаюсь выйти на связь.

Король, наконец, заметил отсутствие серванта и лёгким движением брови поставил на это место старое пианино «Стейнвей» — с откинутой крышкой и костяными, пожелтевшими от времени клавишами.

— Не нужно, — сказал он. — Пусть Тарзан получит, что хотел, и убедится в отсутствии сюрпризов… Я, пожалуй, немного поиграю.

Он присел на выросший из пола вертящийся стул, осторожно потрогал мизинцем «до» субконтроктавы, звука не извлекая[31]. Потом сыграл простую гамму, и, наконец, довольно правдоподобно изобразил начало «Венгерского танца».

— Меня этим танцем в музыкалке изнасиловали, — скривился Джо. — Слышать его не могу.

— Извини. Просто у меня с этой мелодией связано, — Король не договорил, внезапно уменьшившись, или, может, отдалившись. Комната, напротив, раздвинулась, стены разлетелись в разные стороны. Потом всё исправилось, за исключением пейзажа: теперь они оба стояли на балконе, внизу дремала оливковая роща.

— Вот оно. Как тебе? — спросил Горный Старец. — Южная Франция, год примерно семьдесят третий. Век не помню.

— Франция в семидесятые годы любого века становится именно такой, — поддержал Джо. — Спит. А спящие всегда похожи на себя, независимо от возраста.

— Ты так считаешь? — Король улыбнулся, на этот раз по-настящему. Небо над рощей посветлело.

— Скажем так: я хотел бы в это верить, — вздохнул Неуловимый. — Можно закурить? Сигару-то я себе как-нибудь намечтаю.

— Ну, попробуй, — предложил Старец. — Только сначала закончим с этой неопознанной фигнёй. Как она летает?

— Обыкновенно летает. Ассиметричный конденсатор, ионный ветер. Электричества жрёт дофигища. В принципе, при постоянном подключении к Окове это всё неважно. Но модель военная, а значит — рассчитана на всякие неожиданности, вплоть до отруба света в глобальном масштабе. Думаю, половина кастрюли — плазменные батареи. Или сверхпроводниковые кольца, тоже вариант. В общем, садиться они точно не будут. Да и не стали бы они возить Сундук Мертвеца на ненадёжном транспорте.

— А что там за свинец?

— Я потом у техника узнал. Он у них, оказывается, бывал и по тарелке лазил, — Джо снял очки и почесал вспотевшую переносицу. — Там не свинец в буквальном смысле. Керамическая пушка. Металлических частей нет. Порох жидкий, бинарный, подаётся в ствол под давлением, смешивается непосредственно в момент выстрела. Насчёт снарядов непонятно, но, видимо, тоже керамика. Короче, резонансная тесла-детонация практически исключена. Ещё у них рельсовик есть, — припомнил он. — Но, кажется, горелый.

— Серьёзная машина, — оценил Король. — Интересно, где они разжились таким добром.

— Там у них под боком немецкие базы, — напомнил Джо. — Если шерстяные туда влезли…

— Если бы шерстяные туда влезли, они уже владели территорией до Альп. А может и дальше, — покачал головой Король. — Им эту посудину кто-то продал… кто шерстянки не боится, зато остро нуждается в деньгах. Может быть, этот кто-то действительно влез на старую базу. И сумел её частично расконсервировать.

— Почему частично? — не понял Неуловимый.

— Потому что в ином случае этот кто-то владел бы территорией до Альп. Или хотя бы начал войну за гегемонию, — пояснил Король. — Пока что у нас такой информации нет.

— Я мог бы разобраться с этими базами, — напомнил Джо, — но ты же не хочешь. Кстати, почему?

— Потому-у-у-у-уууу, — заухало, завыло долгим паровозным гудком, и Джо полетел вверх тормашками неизвестно куда.

Пробуждение, как обычно, было тяжким. Мышцы болели, во рту скопилась горькая слюна, на душе что-то скреблось и телепалось. Но в общем и целом дефолт был средней тяжести, то есть вполне терпимым.

Продышавшись и продрав глаза, Джо открыл глаза. Он лежал на поролоновом матрасе в своей спальне, спроектированной и обставленной специально для айс-трипов: слабый зеленоватый свет под потолком, тёплый пол, тазик с мокрой губкой — обтереть лицо. Чуть дальше — это Неуловимый Джо хорошо помнил — стоял бокал с кьянти. Он со стоном извернулся, сплюнул на пол, дотянулся до бокала и осушил его. Стало не то чтобы легче, но как-то проще. Во всяком случае, спутанные после наркотического сна мысли приняли несколько более пристойный, расчёсанный вид.