Вера Космолинская - Ветвь оливы

• Название: Ветвь оливы
• Автор: Вера Космолинская
• Жанр: Исторические приключения

Хроники станции «Янус». Второй том дилогии «Deus ex Machina».

Основное время действия — 16-й век. Вокруг да около Варфоломеевской ночи. Причем она — не главная проблема…

---

— Эх… — сказал я.

— Разумеется, — кивнул Рауль.

— Но дело ведь этим не кончилось — что было дальше?

Рауль пожал плечами.

— А дальше Таванн взял на себя небольшую военную реформу в Лувре, с помощью Нансе и проверенных людей, в числе которых были мы с Готье, а также Пуаре с Фонтажем, которые совершенно честно почти ничего не понимали — только в общих чертах. Произошло несколько довольно кровавых эксцессов, пока мы выясняли, сколько хранителей находилось в составе дворцовой стражи. А пока мы их выявляли, особенности их поведения производили на нормальных пока еще людей столь неизгладимое впечатление, что никого не приходилось всерьез убеждать и уговаривать, все были достаточно напуганы и готовы действовать безо всяких подсказок. А техника была проста как мир, и вызвала сумасшедший охотничий азарт, захвативший участников целиком. Ведь было теперь так понятно, где свои, где чужие. Да еще настолько чужие! А потом чужаки стали пытаться проникнуть целыми отрядами. Но небольшими, менее ста человек каждый, и отрядов было не более четырех. Но их ведь уже ждали, все были подготовлены и взбудоражены. Теперь можно считать, что ночь все-таки удалась. Париж все равно завален мертвецами, и особенно Лувр. Пусть на этот раз это была совершенно честная самозащита.

— Славное Варфоломеевское утро, — протянул я. — Кругом «натюрморты»… Так что Клинор?

Рауль прищурился.

— Понятия не имею. Хотя есть основания полагать, что в Лувре он был и приглядывал за тем, что творилось, но улизнул незамеченным. Он понял, что не просто все пошло не так — мы здесь, и пришли вершить возмездие. А в каком плачевном состоянии наша память и насколько минимальны наши возможности, не знал. И не рискнул столкнуться в открытую. Предпочел отступить. Окажись он на виду… он знает, что мы бы ни перед чем не остановились.

Я кивнул.

— А потом?

— А потом мы навестили и разворошили его особняк… Но веришь ли? Кто-то постарался раньше нас. В доме почти ничего не было кроме стен. Видно, он послал целую армию все убрать до того, как мы туда вломимся.

— И вы не застали там никого и ничего?

— Никого. И ничего предосудительного кроме обычной мебели. По крайней мере, то, что можно было бы отыскать быстро, не простукивая все стены. А поутру дом и вовсе сгорел.

— Сгорел? — Я не был уверен, что понял правильно. Подожгли ли его «мы» или кто-то из хранителей по приказу самого Клинора.

— Да. Можно, конечно, списать на неумелое мародерство наших сторонников, но думаю, на самом деле Линн решил таким образом замести оставшиеся следы. Кстати, помнишь, как выглядел его дом?

— Достаточно обычно. Если не считать выпуклых стекол в переплетах — потрясающе смотрелось под лучами солнца.

— Верно. Но я имею в виду — внутри. Первый этаж с круговой анфиладой. Семь зал, убранных каждая в свой цвет радуги — расположенных как лепестки цветка, и еще одна, восьмая, в центре. Что-нибудь напоминает?

— Мм… Не совсем точно… «Маска Красной Смерти»? Дворец Просперо? — удивленно переспросила Диана.

— Именно. Хоть зал немного больше чем в той сказке — и в точности по семи цветам, обозначенным сэром Исааком Ньютоном.

— Кроме восьмой. Она черная? С эбеновыми часами? — поинтересовался я.

— Нет. Абсолютно белая. С люстрами, украшенными хрустальными подвесками.

— О…

— Но все равно ясно, откуда он взял мотив, правда?

— Да, в стиле ему не откажешь…

— Значит, все затягивается, — вслух высказала мою мысль Диана.

— Что ж, не все сразу. По крайней мере… Приятно, если не быть, то хотя бы чувствовать себя живым. И его грандиозное наступление мы все-таки сорвали, явно напугав его до колик. Уже неплохо.

В коридоре опять послышалась какая-то возня. Дверь распахнулась, и в комнату дружно ввалились Готье и Мишель, таща огромную корзину с цветами — пунцовыми розами и гвоздиками вперемешку с веточками лавра, перевитыми разноцветными лентами. Судя по тому, как Рауль вскочил со стула и остекленевшим взглядом уставился на композицию, он был еще не в курсе, что это за безобразие. Воздух в комнате стал резко сгущаться — кто-то для верности обильно полил цветы духами.

— Что это? — выдавили мы с Дианой в один голос.

— Угадайте с одного раза! — весело предложил Готье, которого в самом отдаленном будущем, которое мы могли припомнить, звали Олафом. — Горячий привет от Королевы Мая!

— Какой еще май? — возмутилась Диана, с ужасом созерцая чудовище современной флористики и выразительней некуда наморщив нос. — Август на дворе!

— А боярышник-то цветет… — зловеще заметил Готье.

— Герцогиня де Ла Гранж, — вздохнул я обреченно и невольно закашлялся.

— Она! — обрадовался Готье. — Говорил же — угадаешь с одного раза. Помнишь, как она ненавидела беднягу?

— А я здесь при чем? Я еще не умер, чтобы меня заваливать цветами.

— Помереть — дело нехитрое, — он небрежно пожал плечами, копаясь в корзинке с видом бывалого криминалиста. — Там есть еще кое-что кроме пышной ботаники. Во-первых, письмо… хотя, судя по толщине, скорее целый роман, во-вторых, вот эта коробочка — сейчас проверим, не бомба ли там…

Но сперва Готье снова сунул нос в розы и подозрительно принюхался.

— По крайней мере, никакого лампадного масла, — заметил он придушенно, протирая слезящиеся глаза.

— И на том спасибо…

— А нельзя было все это проверить в стороне от скопления народа? — сквозь зубы поинтересовался Рауль. — Не смешно. Теперь там и правда может быть бомба или даже что-нибудь похуже…

— Не дрейфь, на самом деле я уже все проверил, мин нет, — усмехнулся Готье и чихнул, затем извлек из цветочного стожка продолговатый футляр, обтянутый алым бархатом, и смахнул с него прилипший листик. — Поглядим теперь вместе?

— Давай уж…

Готье открыл фигурный, но не потайной, золотой замочек и поднял крышку.

— Та-дам! По-моему, вполне прелестно!.. — он бережно, как ценную бабочку, извлек из футляра изящный стилет в парчовых ножнах.

— Черт… — пробормотал я мрачно. — Она в курсе, что я убил его кинжалом?

— А какая разница? — удивился Готье, извлекая стилет из ножен и поворачивая его к свету. Отличная крепкая, чистая сталь. Действительно, просто хорошая вещь. Готье тихо хмыкнул, и сунул мне вещицу ближе мне под нос. — Посмотри на щиток.

На щитке под простой и изящной витой рукоятью был выгравирован герб — шесть безантов или шаров-пилюль, расположенных как кончики шестилучевой звезды. На верхнем — совсем мелкими штрихами, скорее угадывались, чем были видны, изображения лилий.

— Герб Медичи?

— Вот и я так подумал. К чему бы это?

Я едва удержался, чтобы не пожать плечами. Очень хотелось, но сейчас было бы неразумно.

— Она как-то рассказывала о своей бабушке, у которой был роман с Лоренцо Великолепным.

— Ах вот как… — загадочно проговорил Готье. — Стало быть, семейная реликвия. Ну, ты точно здорово ее обрадовал!

— Спасибо, — сказал я сдержанно.

— А письмо читать не будешь?

— Не сейчас.

— Ты, кажется, чем-то расстроен?

— Да нет, просто… — Может, мне следовало прыгать от радости и торжествующе потрясать головой врага? — Он был все-таки одним из нас.

Готье пожал плечами. Его серые глаза стали холодными и жесткими как северные фьорды.

— По-моему, вернее было бы сказать «одним из них».

— Смотря из кого это — «из них».

— Готье, — негромко и предупреждающе вмешалась Диана. — Думаю, он устал, пойдемте, я вам сама все объясню.

— Конечно, — кивнул Готье, положив стилет снова в футляр, а футляр рядом со мной.

— Не забудьте эту грядку, — напомнил я. — Лавры можете отправить на кухню. Диана, а с цветами, я думаю, вы разберетесь, с Изабеллой и с Жанной.

— Разумеется, — сказала Диана, — будем надеяться, что духи скоро выветрятся, в любом случае, если разделить на три охапки, концентрация будет не такой чудовищной.

И чудо современной флористики наконец покинуло мою комнату, вместе со всем обществом. Запах духов, к сожалению, остался, хотя Мишель предусмотрительно приоткрыл окно. Поразмыслив, я решил, что это было все-таки издевательство — я же никуда не могу отсюда уйти. По крайней мере, в ближайшее время, пока тут и висит этот, с позволения сказать, аромат. Вот и еще один повод призадуматься о том, как бы поскорее снова оказаться на ногах.

Даже если предполагалось, что я устал, это еще не означало, что меня можно не кормить.

Вскоре вернулся Мишель с блюдом, наполненным аппетитными кусочками мяса, запеченного в сыре со специями и яблочными ломтиками, и постарался впихнуть в меня как можно больше. Получилось у него совсем неплохо, и вот теперь меня действительно стало клонить в сон, несмотря на беспокойство. Но тут же выяснилось, что меня ждал еще один непредвиденный визит. И пожаловал ко мне ни много, ни мало, священник. Которого, к тому же, можно было смело назвать другом семьи. Отец Франциск из прихода Сен-Дени — славный плотный пожилой человек, похожий на гигантскую престарелую белку с забавными круглыми темными глазами и белесыми редкими волосами, давно не нуждавшимися в искусственной тонзуре. И сейчас его очень интересовало, отчего же, находясь уже больше недели в Париже, я еще ни разу не наведался к нему на исповедь. Нельзя сказать, чтобы когда-нибудь прежде я навещал его аккуратно, но похоже, отец Франциск беспокоился просто по-дружески. Когда-то мы имели с ним несколько весьма увлекательных долгих теософских бесед. Но на исповедь я был сегодня категорически не настроен. По счастью, отца Франциска быстро удалось убедить, что дело это несрочное, да и последние события интересовали его, как и меня, куда больше чем рутинные дела.