Вера Космолинская - Ветвь оливы

• Название: Ветвь оливы
• Автор: Вера Космолинская
• Жанр: Исторические приключения

Хроники станции «Янус». Второй том дилогии «Deus ex Machina».

Основное время действия — 16-й век. Вокруг да около Варфоломеевской ночи. Причем она — не главная проблема…

---

— Поль!.. — Диана замерла, и я почувствовал ее руку у себя на лбу — прохладную тыльную сторону ладони, потому что ее пальцы были перепачканы в крови, причем в моей.

— Помнишь?.. — подавившись первым словом, я кашлянул. — Клинор! Его надо найти как можно скорее!..

— Знаем! — отмахнулась она, и на всякий случай придавила меня сильнее к подушке. — Не двигайся! Я скоро закончу…

— Угу, — пробормотал я. Чего уж там. Если повезет, может посчастливиться снова отключиться. Я зажмурился, но помогло мало. Я отлично представлял себе, что она делает — подцепляет и перевязывает разорванный сосуд прочной нитью и все как следует промывает, прежде чем зашить. Крепким вином. Принимать его внутрь я бы предпочел более приятным и привычным способом. Комната даже сквозь сомкнутые веки кружилась совсем не плавно. Дышалось паршиво.

Кто-то дотронулся до моей здоровой руки. Тут еще кто-то есть? Я удивленно взглянул, и на мгновение забыл о том, что делает Диана.

Жанна!..

Внутренне я всполошился. И потому, что не хотелось в ее присутствии повести себя не героически, а такая опасность еще как существовала, и потому что не представлял, как заговорить при ней с Дианой о будущем. И при том, я был безумно рад ее видеть, просто до слез.

Она держала меня за руку и улыбалась, и я улыбнулся ей в ответ. Ее глаза притягивали и зачаровывали как сияющие на поверхности глубокие омуты. У нее были причины бояться меня и держаться от меня подальше, но она этого не делала. Хоть я видел на ее лице следы слез, легкие морщинки на лбу под выбившимися черными вьющимися прядками, пролегшие от тревоги и усталости, чуть дрожащие губы.

Звякнули зловещие инструменты, заплескалась вода в серебряном тазу.

— Ну вот и все, — облегченно вздохнула Диана, вытирая руки о льняное полотенце. — Благодарю, Жанна!

Я осторожно вздохнул поглубже и перевел взгляд на сестру. В запачканных кровью кружевах, пеной струящихся по изящной сорочке — от колета она для удобства избавилась, Диана смотрелась смертельно романтично — еще бы пару инкрустированных перламутром пистолетов за пояс да здоровенный тесак в руки и на корабль — пугать мирных торговцев — если только такие водятся на море. С истинными пенорожденными богинями шутки фатальны.

— Спасибо. — Я был рад, что все закончилось. В том, что Диана все сделала как надо, я не сомневался. Хоть боль в руке стала только усиливаться — закончив операцию, Диана сняла жгут, онемение проходило и кровообращение восстанавливалось — со всеми вытекающими последствиями.

— Аккуратней, — предупредила она. — С переливанием крови тут, знаешь ли, могут быть проблемы. Если ты понимаешь, о чем я говорю.

Я приподнял брови. И впрямь, какое уж тут переливание — в кустарных условиях. Хотя как проверить кровь на агглютинацию я теперь знал и сам.

— Еще бы!

— Ужасно радует, — проворчала Диана. — Ты мог бы и сам попытаться остановить кровь, а не терять зря время, как будто у тебя еще десяток жизней в запасе! Ты же разбираешься в этом не хуже меня!

Может, это и справедливый упрек. Вспомнив о том, что если не есть, то по крайней мере должны быть — другие времена и другие жизни, теоретически, я мог начать относиться к этой жизни недостаточно серьезно. Но нет, нарочно я ее терять не собирался. По крайней мере, отдавая себе в этом отчет. В творившейся свалке — что оставаться на месте и отвлечься, позволяя нанести себе новый удар, что продолжать драку, не обращая внимания на такую мелочь, как хлещущая кровь, было одинаково безрассудно. А вот пользы от второго варианта было заметно больше. И Огюст в итоге добрался до меня, похоже, не слишком поздно. Хоть чувствовал я себя премерзко, покидать этот мир в ближайшее время я явно не собирался.

— Уж прости. — На объяснения меня бы все равно не хватило.

— Наверное, это из-за воспоминаний, — вздохнула сестренка. Я испытал облегчение. Значит и правда, уже все всё помнят. И все всё знают. Знают, как это важно, и что нужно делать… — Все от этого на время выходили из строя. Дезориентация, попытки спохватиться, вспомнить больше, проанализировать упущенное время, то, что мы не поняли раньше, потому что не помнили главного. Еще удивительно, что ты сумел довести все до конца! И неудивительно, что пропустил один последний удар, когда он уже знал, с кем имеет дело. И все же ты его не упустил, хоть это… — Диана покачала головой, и лицо ее вдруг стало беспомощным. Не только мне было жаль Нейта. Теперь она тоже понимала, что с ним было что-то не так. — И еще, почти уверена, этот их «перечный состав» на клинках не так безобиден, по крайней мере, в достаточных дозах, а мелких царапин вы все схватили немало. Наверняка он должен подавлять, может быть вызывать депрессию, легкие галлюцинации, кошмары.

— Воспоминания, — продолжил я почти в шутку и осекся, изумленно и растерянно посмотрев на Жанну. Она не произносила до сих пор ни слова. А мы говорили так, будто ее здесь не было. И я ощутил вдруг от этого удивительно гадкое чувство. — Прости. Мне так жаль…

— Все хорошо. — Ее голос был тихим и очень мягким. В руках у нее был кубок, и она все так же, с улыбкой, протягивала его мне. Я уступил. В конце концов, всего лишь своему низменному желанию, позволив ей поднести кубок к моим губам и выпив разбавленное вино. — Диана многое мне объяснила. И ты ведь тоже объяснял как мог, раньше.

Я бросил взгляд на Диану. Что ж, может это к лучшему. И наверняка Диана нашла нужные слова. Значит, теперь мы можем говорить при Жанне. Но я не хотел, чтобы при этом она чувствовала себя рядом с нами лишней ненужной вещью.

Диана собирала свои инструменты, и похоже, второпях.

— Оставлю вас, — бросила она небрежно и решительно двинулась к двери. — В доме сейчас настоящий полевой госпиталь. У меня куча дел.

— Постой! — я дернулся, оторвавшись от проклятой подушки на целую пору дюймов и, задохнувшись, снова рухнул на нее, чувствуя себя выброшенной на берег медузой — абсолютно без костей, дрожащей и тающей… — Со всеми все в порядке?.. — сумел выдавить я. — Кто-то объявлялся? Расскажи что происходит!..

Остановившись у двери, Диана нахмурилась.

— Прости, братец, но ты отвоевался. Все делают свое дело, и мы многого сейчас не знаем. Огюст отправился в Лувр. Не думай, что без тебя не справятся. Теперь, когда мы все помним, мы в десять раз сильнее! Все будет хорошо.

— Хотелось бы верить…

Диана распахнула дверь и, выйдя, решительно закрыла ее за собой.

Так и есть… Бесполезная, выброшенная на берег медуза. Хоть еще и не умер. И стоило ли ради этого все вспоминать?!..

— Тебе нужно отдохнуть, — ласково проговорила Жанна, нежно проведя рукой по моим волосам — видно, они топорщились дыбом.

— Наверное. — Я посмотрел на нее со вздохом. — Хочу, чтобы все поскорее закончилось. То, что есть — такого не должно быть.

У всякой медали две стороны. Не будь того, что есть, сегодняшняя Варфоломеевская ночь была бы настоящей и самой обычной. И кем в ней были бы мы — тот еще философский вопрос. Но «хорошего понемножку», это все равно надо поскорее прекратить.

— Знаю, — сказала она.

— Не хотел устраивать все это под окнами…

— Знаю.

— И ты не боишься нас… Меня?

— Нет.

От тебя ведь ничего невозможно скрыть. Будь это не так, мы… я постарался бы тебя оградить от всего этого. Быть может, ты ничего бы не узнала.

Она улыбнулась.

— Просто теперь ты такой же, как я. У каждого свой способ видеть будущее. Я так рада, что ты жив… — последние слова я просто угадал, ее голос дрогнул. Нетрудно было угадать и какое «будущее» она видела, раз так рада, что его не случилось и все готова простить.

По ее щекам покатились крупные слезы. Не в первый раз за эту ночь, это я знал.

Она наклонилась ближе и слезинка скатилась мне на подбородок, прежде чем ее губы, такие теплые, мягкие, бархатные, коснулись моих, и я с неожиданной страстью впился в них до самозабвения, как давно уже и не мечтал…

А эта ночь — пусть расхлебывает свое, мы и так уже избавили ее от худшего.

* * *

Все в кабинете было серебристым, кроме черного мундира его хозяина, с двойным серебряным полковничьим шнуром на плечах и золотым значком на груди. Муаровые обои, мебель, элегантная, но неудобная, со старомодными виньетками, стилизованный под серебряный канделябр светильник с допотопными галогеновыми лампочками, экран компьютера, напоминающий зеркало в раме.

— Это непрофессиональный подход к делу. — Голос доктора Линна был холоден и безразличен. И манерен — чуть растянут, с ленцой и навязчивой значительностью. И это ужасно бесило. Он будто играл роль, а я должен был в нее верить. Впрочем, он бывал таким постоянно. Застегнутым на все пуговицы и манерным. Тщательно вырезанным резцом из какого-то полупрозрачного материала. Полупрозрачные глаза, тонкие пальцы, эффектно седеющие густые волосы, уложенные в математически выверенные локоны, безукоризненно белые манжеты. — Вы должны уметь четче формулировать свои мысли. Где ваша оценка происходящего? Вы абсолютно нейтральны, как будто вас там просто не было. Вы не делаете выводов и не извлекаете из произошедшего поучительных уроков. К чему это все? Чему должно научить людей то, что вы увидели? Как это может помочь нашему будущему? Что является для человеческого общества совершенно неприемлемым? А что является, напротив, правильным? На чьей стороне была правда? Кто был прогрессивней?