Вера Космолинская - Коронованный лев

• Название: Коронованный лев
• Автор: Вера Космолинская
• Жанр: Исторические приключения

Хроники станции «Янус». Первый том дилогии «Deus ex Machina».

Основное время действия — 16-й век. Вокруг да около Варфоломеевской ночи. Причем она — не главная проблема…

---

— А почему же еще? — простодушно усмехнулся Оливье. — И в добрый час!

Вот как? Может, Оливье решил, что я настроился на серьезный лад с перепугу? Ну, тогда я даже рад, что на самом деле все совсем не так! На том мы дружески расстались.

Поднимаясь вверх по лестнице, я отметил в своих движениях странную заторможенность. Мышцы болели — больше чем им было положено после не такой уж долгой и напряженной разминки, если только не брать в счет напряжение, ушедшее на то, чтобы не совершить чего-нибудь совсем уж непривычного. Похоже, в деле участвовали какие-то группы мышц, которые обычно бездействовали, а те, что действовали, действовали несколько иначе, чем всегда. Но в целом, по крайней мере, внешне, кажется, разница не слишком бросалась в глаза?

Мишель наверху уже поджидал меня с наполненной ванной — крупной лоханью, кокетливо отделанной латунью, исходящей паром с необычным ароматом — Мишель экспериментировал с травами. Что ж, самое время для экспериментов. Я уловил отдельные нотки мяты и полыни, другие оттенки разобрать не удалось, но результат в целом был неплохой и непривычные ощущения после непривычно проведенного боя почти совсем сгладились. После процедуры выяснилось, что Мишель успел привести в порядок мои комнаты, упаковать несколько книг и гитару, которые были оставлены для того, чтобы прихватить их в последний момент.

— В каком платье вы желаете отправиться в путь? — уточнил Мишель на всякий случай, хотя у него все уже было наготове.

— В черном, — сказал я, не подумав.

Мишель расстроено выронил какой-то мелкий сверток и посмотрел на меня обиженно, но с надеждой, что я исправлюсь.

— В сером, я пошутил. — Действительно, хватит драматизировать на пустом месте.

Уже полностью готовый к выезду в любое время, я спустился к завтраку. В столовом зале было почти пусто — снова полное отсутствие слуг, а громоздящиеся блюда из нескольких перемен напоминали анахроничный шведский стол. Отец, затянутый в темно-золотистый бархат, похоже, скучал в одиночестве, оценивающе разглядывая небольшой керамический стаканчик в руке, напоминающий алхимическую ступку. Завидев меня, он благодушно кивнул и подмигнул. Я с удивлением втянул носом воздух. Нет, кажется, он вовсе тут не скучал!

— О, боги! — воскликнул я неверяще. — Я знаю это небесное благоуханье! Но откуда?!

— Из Испании, — с довольной усмешкой ответствовал отец, прежде чем у меня в голове успели промелькнуть образы продуктов, из которых изготовляют кофейные эрзацы. Но запах был слишком настоящим, да и на какой-то там эрзац отец не согласился бы даже из ностальгии. — Я привез оттуда пару мешков, после того как мы распробовали этот напиток с Хуаном Австрийским. Правда, здесь забросил, не заладилось с обжаркой и рецептом, но теперь-то я точно знаю, что делать с этой штукой. Разыскать мешки я велел еще вчера.

— Здорово, что не выбросил! — Кофе он привез, когда меня здесь не было, шла очередная гражданская война и мы что-то там очередной раз осаждали. Я с любопытством заглянул в серебряный кувшин, приспособленный под кофейник, еще наполовину полный, и налил себе мерцающую темную жидкость в один из собранных рядом с ним в кружок глиняных стаканчиков, покрытых незатейливой цветной глазурью.

Дивная вещь — кофе, будто маленькая победа над временем. Я с удовольствием отхлебнул из стаканчика, вдыхая замечательный аромат. Потом перехватил взгляд отца.

— Инфузориями-туфельками мы пока не проснулись, — отметил я.

— Все впереди, — отец оптимистично пожал плечами. Мне показалось, или в его глазах мелькнула легкая тоска? Впрочем, тут же пропавшая.

— Но у меня есть новость. Если кто-то прежде не заметил. — Я огляделся. — Мы первые или последние?

— Готье и Огюст пока не появлялись, остальные уже позавтракали и занялись последними сборами.

— Понятно… — Я подумал, не стоит ли проведать Огюста, кто его знает, какое у него может быть настроение. Впрочем, он никогда не любил рано вставать, и он пока не единственный задержавшийся, так что это не срочно. — Никто еще не говорил, что в нас помимо чужой памяти заложили некоторые искусственные боевые таланты?

Отец отставил стаканчик и, опершись локтем о столешницу, с интересом посмотрел на меня.

— Ты на ком это испытывал?

— На Оливье. Как обычно поутру. Я едва не загнал его в курятник. Как ни жутко звучит, но это было необыкновенно просто.

— Гм, может быть, Оливье плохо себя чувствовал?

— Нет. Я об этом уже думал. И это было не везение. Я чувствовал себя иначе, действовал не так как обычно. Хотя в чем именно разница трудно объяснить, легче именно почувствовать, и я все-таки старался слишком не зарываться и сдерживался.

— И как на это отреагировал Оливье? — поинтересовался отец немного настороженно.

— Очень спокойно. Кажется, он решил, что я так разволновался перед очередной дуэлью, что у меня… пропали некоторые детские комплексы, которые мешали мне ему противостоять.

Отец пожал плечами и задумчиво взъерошил бороду.

— А если он прав? Если не в причине волнений, то в последствиях? Волнений-то, все-таки, хоть отбавляй.

— Да нет, к сожалению, что бы ни говорил Оливье, мне всегда было до него как до луны, — вздохнул я помолчав.

Отец снова пожал плечами.

— Трудно сказать. Может быть и так.

— Так. К тому же, если прав я, а не Оливье, то в этом есть некоторый смысл.

— Да уж, хоть до этого додумались… Рад, что это повышает наши шансы на более-менее благополучный исход.

Я пристально посмотрел на отца.

— Тебе это действительно нравится? У меня такое чувство, что от нас самих остается все меньше и меньше.

Отец неопределенно усмехнулся.

— На это можно посмотреть и с другой стороны — нас становится все больше и больше!

А ведь и верно. Я рассмеялся.

— Хорошо. Как бы то ни было, я постараюсь проверить еще раз. Уверен, что это не могло произойти только со мной.

А пока я решил вплотную заняться пирогом с дичью и специями и прочими в буквальном смысле насущными вещами. Румяная корочка была такой хрустящей, а какие были пряности!.. У меня в голове проскочила мгновенная бредовая мысль: «хорошо, что я жив и нахожусь именно здесь и сейчас!» В сущности, жизнь — прекрасная и удивительная штука, жаль, что короткая. Может быть, настолько прекрасная, что ею даже можно с кем-то поделиться, лишь бы их было не слишком много.

— Вкус все же немного необычный, — задумчиво промолвил отец, стукнув пальцем по стаканчику.

— И все-таки замечательный.

Отец вздохнул.

— Странно теперь будет разговаривать со старыми знакомыми, людьми привычными и обычными, и относиться к ним как к историческим личностям, деятелям, персонажам… — Он скептически встопорщил усы и приподнял брови. — Наверное, я буду невольно смотреть на них с таким же исследовательским любопытством как на экспонаты в кунсткамере.

Я сочувственно кивнул. Все мы так будем. Но профессиональный историк среди нас только он один.

— Эх, ладно, — он махнул рукой. — Пойду, пожалуй. Когда закончишь, намекни оставшимся соням, что мы уедем без них.

— Не такая плохая мысль, — ответил я, подумав об Огюсте. Но оставлять никого не пришлось. Двери открылись и, что-то недовольно бубня, в зал вошел Готье, подталкивая перед собой не менее недовольного заспанного Огюста. По крайней мере, сегодня Огюст пришел завтракать без оружия под рукой.

— А вот и мы, — объявил Готье, — белые медведи.

Огюст то ли фыркнул, то ли что-то буркнул. Потом они оба с интересом повели носами.

— Чем это пахнет? — недоверчиво вопросил Огюст.

— Остывшей утренней амброзией, — ответил я.

— Вот поганец Рауль! — возмутился Готье. — Даже не предупредил, что именно тут остывает!..

Огюст молча опрометью кинулся к столу, с удивлением оглядел кувшин-кофейник, погладил его, налил себе кофе и отпил глоток, потом посмотрел на отца.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — ответил тот благодушно. — Подкрепляйтесь, как следует. Отдам последние распоряжения, и потом поедем.

Мы символически раскланялись, ненадолго попрощавшись.

— А я то думал, что это Рауль такой хитрый, — продолжал Готье, располагаясь за столом и тут же выстроив на тарелке внушительную баррикаду из закусок, а также вооружившись хорошим кубком с вином и лишь затем заглянул в кофейник.

— Он всегда хитрый, — неприязненно заметил Огюст и хотел добавить что-то еще, должно быть и вовсе нелицеприятное, но передумал.

— Славно, — я покачал головой. — Но нам все равно придется доверять друг другу. Иного не дано, мы в одной лодке, даже если это «корабль дураков».

— Ты украл мое сравнение, — огорчился Готье, имея в виду, что я прочел его мысли, так как таких сравнений я от него еще не слышал.

— Ладно, не сочтите за дезертирство, — сказал я, поднимаясь, — но я вас тоже ненадолго оставлю.