Вера Космолинская - Драконье царство

• Название: Драконье царство
• Автор: Вера Космолинская
• Жанр: Исторические приключения

Хроники станции «Янус». Второй том дилогии «Как-то в темные века».

Основное время действия — 5-й век и немного 36-го. Покойники на Марсе, времена короля Артура и «взрывы в вакууме» прилагаются.

---

— Стрела из темноты, — возвестил Мельвас, снова подняв предмет. — С посланием!

— Добрые вести или дурные? — поинтересовался я и задумался — какие добрые вести могут прилетать по ночам со стрелами? Романтические свидания, как будто, пока не планировались. Значит, остаются только дурные.

— И добрые и дурные, — тем не менее, ответил Мельвас. — Угадай, какие из них добрые.

— Кольгрим наконец выступил из Эборакума со всей своей родней из-за моря, нарушив договор?

Мельвас расхохотался сухим скрипящим смехом, чуть не перешедшим в кашель. Я извинился, осторожно похлопал его по плечу и пообещал больше не смешить. Мельвас весело помахал рукой, мол — не бери в голову.

— Если эта весть добрая, то дурных тогда и в помине нет! — прохрипел он отсмеявшись и передавая мне мятый кусочек пергамента вместе со стрелой. — А вторая добрая — так это то, что послание — от Леодегранса. Этот осел все еще жив!

— Вот старый хрыч! — искренне возмутился я.

И под предлогом проведать, не бродит ли Леодегранс по-прежнему где-то неподалеку, я снова покинул лагерь, на этот раз в одиночестве. На самом деле, конечно, я его не искал и не послал никого сделать это вместо себя, чем, в сущности, никого не удивил. Что делаю я сам — это ни у кого не вызывало ни нареканий ни сомнений, все были уверены, что в любом случае у меня все получится самым наилучшим образом, даже если ничего не получится — значит, и это будет к лучшему. Что же на самом деле до Леодегранса, то если он способен на такие подвиги, значит, положение его уж точно не настолько бедственное, чтобы требовалось немедленно мчаться его выручать. Больше того, зная странности этих времен, я давно уже догадался, да и все остальные молчаливо и деликатно полагали то же самое, — что король Лодегранса попросту взял на себя какой-то загадочный зарок — довольно обычное тут дело, и сам принимает к тому, чтобы его не нашли, немалые сознательные усилия. Тогда найти его не вовремя значит подложить ему большую свинью, сыграв роль настолько дурной приметы, что дальше и жить не стоит. Ведь нарушения зароков, какими бы глупыми они ни выглядели, согласно всем легендам, приводили к скорой и бесславной смерти. Кельты — народ впечатлительный. И Леодегранс мог и правда скончаться от огорчения, учитывая и его возраст, и стремление следовать традициям. Этакая архаичная впечатлительность могла играть на руку типам вроде меня, а могла и убивать. Потом еще поглядим, не одно ли это и то же.

Ну а если я не искал Леодегранса, оставалось только разбудить волшебников в Камелоте и Гавейна, который все эти дни пока не выходил на связь. В Камелоте пока было все прекрасно и за если еще не передвижениями, то какими-то шевелениями Кольгрима они тоже по-своему следили. Вернувшийся из Малой Британии Ланселот между тем ворчал на меня за то, что я, не обращая внимания на коварного, готовящегося к новым козням саксонского вождя, легкомысленно зашел так далеко на север. Я так понял, что по его разумению, мне надо было безвылазно сидеть под стенами Эборакума и караулить малейшую вылазку оттуда.

— Ты же помнишь, Ланселот: слишком обезопасить себя со всех сторон, значит, не быть сильным ни с одной стороны.

— Кто это сморозил такую глупость?

— Вообще-то, Уинстон Черчилль.

— Не знаю, я им не был. А Британская империя при нем, кстати, развалилась!

— Ох, да ну тебя… Он был тут ни при чем.

Правда, и Мерлину показалось, что было бы неплохо нам не застревать в Каледонии хотя бы на лишний день, и все-таки, многое ведь еще зависело от частной местной ситуации. Что в Каледонии, что в Эборакуме, что в Камелоте. Я напомнил свое нынешнее географическое месторасположение и выразил надежду, что к основным событиям текущей войны никак не опоздаю.

— Только попробуй, — весело сказала Моргана, и по ее беспечному тону сразу было ясно, что она и мысли подобной не допускает.

Нимье передала привет и никаких военных идей или пожеланий не высказала вовсе, так как такими вещами интересовалась крайне мало.

Достучаться до Гавейна оказалось труднее, чем до Камелота. Но наконец он вышел на связь, заспанный и очень недовольный.

— Ты там жив еще? — поинтересовался я.

— Почти нет, — ответил Гавейн. — Как дурак, два дня искал свой флот. Впрочем, ежу понятно, что все гладко тут быть не может, раз оставил без присмотра…

— Ну и как, нашел наконец?

— Нашел. Бедвир отошел южнее, посмотреть, что там творится, оставив вместо себя одного типа, который перепутал бухты. Но Бедвир уже и сам вернулся, так что все в порядке, в драку с большим флотом они, слава богу, не полезли, а быстро ушмыгнули, те даже не поняли, что это они углядели на горизонте.

— Конечно, не поняли, если у Бедвира была какая-нибудь твоя подзорная труба, а у них нет.

— Можно подумать, что у тебя такой трубы нет, — проворчал Гавейн.

— Ну, есть. Куда же без нее?

Я поделился новостью полученной от Леодегранса, Гавейн принял ее к сведению и заявил, что отправляется спать дальше, так как в своих поисках устал как собака, а тут пришлось просыпаться и еще проверять, не услышит ли кто. Я пожелал ему приятных сновидений и засобирался назад в лагерь.

Тишь и тьма были кругом неописуемые. Вороной Таранис совершенно терялся в ночи, и где он находится, можно было определить только по шумному фырканью, треску веток — по одним он переминался с ноги на ногу а другие сосредоточенно жевал, да по редкому взблеску выжидающе-терпеливых глаз и легкому свечению металлических частей сбруи.

— Пора бы и тебе баиньки, — сказал я коню, с некоторой озабоченностью задумавшись о времени и о предстоящем завтра нелегком дне, не забираясь в седло, взял его под уздцы и повел к лагерю.

Где-то в стороне, но достаточно далеко, что-то ухало и посвистывало — не исключено, что это были не коренные лесные жители, но вокруг все было спокойно и никто нас не потревожил. В непосредственной близости от лагеря не находилось никого, на кого можно было бы случайно натолкнуться.

А потом я сделал нечто для себя неожиданное, чего делать, в общем-то, не собирался. Оставил Тараниса у первого же караула, велев создать ему все условия для заслуженного отдыха и до утра не беспокоить и, прикинув, в каком направлении мне слышались загадочные звуки, тихой сапой двинулся через лес в ту сторону.

В просветах ветвей вверху над моей головой ярко горели звезды, вокруг кишела какая-то ночная лесная жизнь.

— Доброй охоты, — пробормотал я вслед какой-то метнувшейся мимо в сторону тени. Тень напоминала смутными очертаниями волка. Впрочем, скорее всего, померещилось. Хотя было темно, и местность сплошь пересеченная, так что прямо не пройдешь, то, что я могу заблудиться, меня не беспокоило. Если бы я действительно по какой-то причине окончательно потерял направление, нужно было бы просто включить припрятанную в браслете с вычеканенными драконами и солнцами — некоторые из этих фигур сдвигались, открывая маленький экран или даже позволяя проецировать, если нужно, большое трехмерное изображение, но это уже чересчур и для самых пожарных случаев, — простенькую системку, показывающую местоположение любого из нас на микроскопической карте. Карта в своем не трехмерном варианте, конечно, была слишком маленькая, чтобы по ней разбираться что к чему, но запросто можно было выбрать кого-то, к примеру, Галахада — кто у нас, в конце концов, ближе всех, и заодно, именно в том месте, куда мне и надо будет затем возвращаться; — и появившаяся на экране вместо карты стрелка, указала бы на него точнее, чем магнитная стрелка в компасе указывает на север.

Был и не визуальный вариант — чтобы не привлекать к себе внимания. Браслет мог нагреваться или остывать, в зависимости от того, идешь ли ты по нужному курсу, или сбиваешься с него, но это уже не так надежно и удобно, хотя именно этим способом мы уже как-то пользовались. Но кому тут, среди ночи в лесу пускать пыль в глаза? А кто подглядывает, в таких-то дурацких для наблюдения условиях, я не виноват. Если с перепугу упадет с дерева и свернет себе шею, я за него не отвечаю. Да и пусть попробует с какого-нибудь дерева разглядеть маленькую стрелку на крошечном экранчике. А то, что светится — мало ли кругом каких-то бликов.

Стоянка Леодегранса обнаружилась примерно в километре от моего лагеря, в направлении на юго-запад. Логично, раз мы сами двигались на юг, немного забирая к востоку. Леодегранс держался чуть впереди — с запасом, чтобы не отставать, а скорее, просто не доходя, судя по его вестям он последнее время шел с юга, и в стороне, куда нам пока незачем было сворачивать.

Отряд, расположившийся в овраге, чтобы не было издали видно разведенного костра, был небольшим, человек двадцать, или тридцать, разглядеть их всех, чтобы сосчитать, было трудновато. Овраг казался вполне сухим. Кто-то спал под импровизированными навесами-шатрами из шкур, присыпанных сухими листьями, кто-то просто завернулся в подобные же шкуры, в сторонке дремали, сбившись в кучу, несколько заморенных на вид некрупных лошадок, а у тлеющего костра сидел с двумя также бодрствующими спутниками, занятыми один починкой разъезжающейся кожаной обуви, другой подгонкой тетивы к своему луку, сам Леодегранс. Выглядел он неважно. Хотя, конечно, как посмотреть — сидел он на расстеленном меховом плаще почти не сгорбившись, с прямо-таки юношеской осанкой, только чуть опущенными устало плечами. Длинные седые волосы были щегольски романтично перехвачены мягким ремешком, но вот лицо, освещенное костром, было совершенно изможденным и даже каким-то безнадежным, будто Леодегранс не собирался протянуть долго, и не был уверен, что вообще хочет что-то тянуть. Спать он, видимо, не мог, хотя это и пошло бы ему на пользу. Глядя на него и все еще памятуя о такой возможности как зарок, я колебался. Стоит ли оставлять все как есть? В сущности, Леодегранс, как будто, устроился неплохо, и я в этом убедился — сам по себе, налегке, абсолютно вольный решать, что ему надо и чего не надо, и был он явно вполне здоров, руки-ноги целы, голова на месте, а что до печального лика — так с чего бы ему веселиться в такой глухой уже час? С другой стороны…