Джозеф Уомбо - Сверкающий купол

• Название: Сверкающий купол
• Автор: Джозеф Уомбо
• Жанр: Детектив

---

Когда с Бакмора Фиппса слетела фуражка, он стоял на бульваре и выписывал штраф за стоянку в неположенном месте владельцу ярко-красного "кадиллака" с откидным верхом - огорченному негру-сутенеру, который напрасно апеллировал к Гибсону Хэнду как брату по крови с просьбой отпустить его. Его все равно через два дня посадят в тюрьму из-за того, что одна шлюха подала на него в суд, утверждая, что он якобы сломал ей ногу. Да кто, кроме подлых баб-феминисток в составе присяжных, поверит, что собственными руками можно испортить принадлежащий тебе хороший товар?

Гибсон Хэнд сосал сигару и с симпатией кивал сутенеру. И каждый раз, когда сутенер с мольбой кидался к неумолимому Бакмору Фиппсу, Гибсон Хэнд вынимал изо рта сигару и продолжал украдкой прожигать складную крышу Кадиллака. К тому времени, как сутенер готов был отъехать, а Бакмору Фиппсу сбили фуражку с его квадратной головы, Гибсон Хэнд умудрился прожечь дыру размером с серебряный доллар, внеся свою лепту в борьбу феминисток в составе присяжных.

- Какой хрен сбил мне фуражку? - заорал Бакмор Фиппс, когда его синий полицейский головной убор отлетел на проезжую часть, и был смят отъезжающим сутенером в Кадиллаке.

Бакмор Фиппс поднял расплющенную фуражку и сказал, - Гибсон, какой козел сбил с меня фуражку?

Гибсон Хэнд не видел глиняный снаряд и подумал, что она просто слетела с головы Бакмора Фиппса, когда тот выписывал штраф на ветровом стекле автомобиля.

- Я не видел никого, кто мог сбить с тебя фуражку, Бакмор. Сутенер ее не сбивал.

- Гибсон, но кто-то ведь ее сбил, - сказал Бакмор Фиппс с малиновым лицом и убийственно сузившимися глазами. - И ПОСМОТРИ, ЧТО С НЕЙ СТАЛО!

Сутенерский "кадиллак" превратил ее в берет, это точно. Лакированный козырек погнулся и оторвался. Тулья смялась. Ремешок скрутился, как аксельбант.

- Это же мятый чепчик, Бакмор, - печально рассмеялся Гибсон Хэнд.

- Они мне заплатят! - пообещал Бакмор Фиппс, дико озираясь. Как раз в тот момент еще один скользкий глиняный шар вылетел из окна на втором этаже.

Наверху разгорелась настоящая битва. Гладстон Кули спрыгнул со стола и уже скользнул в свои черные узкие трусы, когда все вокруг начали швыряться глиной. Со стен капала моча вперемежку с Пепси, и стоял такой ор, что никто не слышал, как Бакмор Фиппс с Гибсоном Хэндом мчались наверх через три ступеньки, горя жаждой мщения.

Бакмор Фиппс остановил пандемониум, заорав, - КАКОЙ ХРЕН ТРЕСНУЛ МЕНЯ ПО ТЫКВЕ?

Сразу ставшая молчаливой стайка скульпторов заторопилась, подбирая свои береты, ища раскиданные инструменты, собираясь с духом, чтобы быстро рвануть в дверь. Но только ее от косяка до косяка закрыли могучие плечи чернокожего копа с лицом бешеного добермана.

- Я могу объяснить вам, офицер, - сказал манерный скульптор-негр в широченном лимонно-желтом галстуке. - Мы лишь...

- К стене, голуб-бок! - зарычал Бакмор Фиппс. - Никто ничего не будет объяснять, пока я не узнаю, кто сбил с меня фуражку!

К счастью, ни Бакмор Фиппс, ни Гибсон Хэнд не подозревали, чем размягчали глину, иначе в тот день визжащие скульпторы сыпались бы из окна, как конфетти.

- Ты кто такой, - потребовал ответа Гибсон Хэнд у дрожащего морского пехотинца, отчаянно пытающегося втиснуться в свои модельные французские джинсы. Они его обтягивали настолько, что ему приходилось ложиться на спину, чтобы застегнуть ширинку. Обычно он подкладывал в пах поролон, чтобы набить себе цену, но в данную минуту он об этом не беспокоился. Он лишь изо всех сил пытался влезть в эти проклятые джинсы. Наконец, он их одолел, вскочил на ноги и сказал, - Рядовой первого класса Гладстон Кули, сэр! Корпус морской пехоты США!

Затем Бакмор Фиппс с Гибсоном Хэндом замычали, как пара бычков. Еще один морской пехотинец! И Бакмор Фиппс, и Гибсон Хэнд служили в Пятой бригаде морской пехоты, и им было стыдно оттого, что их брата полным-полно на Седьмой авеню и в "голубых" барах.

- Ты знаешь, Бакмор, если так пойдет и дальше, им придется набирать морских пехотинцев из Христианской организации молодых людей или из Армии спасения, - сказал Гибсон Хэнд. В то время как все скульпторы стояли у стен в ожидании приказов от уличных чудовищ, Гибсон Хэнд обнаружил в стенном шкафу с глиняными кувшинами трясущуюся четырнадцатилетнюю девочку. Она убиралась в мастерской, и ее работа заключалась в том, чтобы убирать с пола лишнюю мочу и по первому требованию бегать за Пепси.

- Ну-ка выдь оттуда, - сказал он, и веснушчатая девчушка выползла из шкафа, уставившись на свои побитые туфли.

- Ты откуда, малышка? - спросил Бакмор Фиппс.

- Из Калвер-сити, - пропищала она.

- Ты когда убежала из дома? - спросил Гибсон Хэнд.

- Два дня назад. Я остановилась в квартире в Восточном Голливуде с другом.

Гибсон Хэнд решил продемонстрировать свои редко выходящие наружу отцовские чувства.

- Ладно, можешь оставаться в Восточном Голливуде со своими друзьями. Но если вдруг ты так и думаешь сделать, то на твоем месте я бы лучше сразу пошел и спрыгнул с крыши, а не стал бы ждать, пока какой-нибудь восточно-голливудский подонок вломится на твою хату. А так ты не узнаешь, как себя чувствуешь, когда тебе консервным ножом пилят глотку. И когда ты уже умрешь, им придется договариваться, кто на тебя, мерзавку, влезет первым, а это не по ним, потому что они любят, когда ты лягаешься и визжишь. А теперь, КАТИСЬ ОТСЮДА К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ В СВОЙ КАЛВЕР-СИТИ!

Когда девочка сломя голову неслась вниз по лестнице, Бакмор Фиппс повернулся к Гибсону Хэнду и искренне сказал:

- Это очень благородно с твоей стороны, Гибсон. Надо иметь большое сердце, чтобы дать добрый совет сбежавшей из дому малышке.

Затем они приступили к делу. Два скульптора - один грек, второй турок - естественно, обвиняли друг друга за тот прошедший мимо цели бросок, что сбил фуражку с Бакмора Фиппса. Бакмор Фиппс спросил у Гибсона Хэнда, кого арестовать.

- Мне наплевать, - пожал плечами тот. - Они оба ведь чурки.

Они уже собирались стащить по ступенькам обоих чурок и придумывали, за что их арестовать, когда Гладстон Кули сказал:

- Сэр, я надеюсь вы не обязаны докладывать моему командованию или еще куда-нибудь?

- Дай-ка я погляжу на твои документы, - повинуясь импульсу сказал Гибсон Хэнд.

Бакмор Фиппс зло посмотрел на рядового первого класса и сказал, - Если бы в ту большую войну у нас были дубы вроде тебя, им пришлось бы отсасывать наш флаг до умопомрачения, чтобы он встал на Иво Симе.

И когда Гибсон Хэнд выхватил у Гладстона Кули увольнительную, вместе с ней выпал клочок бумаги.

- Имя вроде знакомое, Бакмор, - сказал он, глядя на бумажку. - Я не помню, где я его слышал, но я его где-то слышал.

Бакмор Фиппс прочитал записку, в которой говорилось: "Найджел Сент Клер" и был записан телефонный номер.

- Да, я это имя тоже где-то недавно слыхал. Кто это? - спросил он морского пехотинца.

Но затем причуды судьбы не только спасли грека с турком от нар в камере, но и вызвали случай, сделавший Бакмора Фиппса и Гибсона Хэнда не легендой лос-анджелесской полиции, а насмешкой.

Они ясно и четко услышали звонок сигнализации у выхода из мастерской на первом этаже. Бакмор Фиппс посмотрел на Гибсона Хэнда, на часы и сказал, - Всего три часа. Кто-то проверяет сигнализацию.

- Простите меня, офицеры, - сказал грек, явно не желавший делить с турком комнату в отеле с решетками на окнах. - Если вы выглянете из заднего окна, это возможно окажется сувенирным магазином Бэтбайта. Сегодня он закрылся в двенадцать. Я случайно проходил мимо и...

Гибсон Хэнд подошел к окну, выглянул в переулок и увидел, что дверь магазинчика Бэтбайта выбита с петель.

- Это же 4-5-9, Бакмор! Пошли брать!

Поэтому весь класс скульптуры, как один человек, с облегчением выдохнул и двинулся по домам вместе с рядовым первого класса Гладстоном Кули, которому рычащий черный коп торопливо отдал документы. Уличные чудовища уже грохотали по ступенькам черной лестницы, намереваясь схватить бандита за лапы в тот момент, когда он запустит их в сладости.

Только в сувенирном магазинчике Бэтбайта продавались не сладости. Там продавались кожаные маски для "рабов", кожаные мухобойки для "хозяев", полицейские дубинки для "рабов" и "хозяев". Там продавались наручники, плети и даже "испанские сапоги" (некоторые удовольствия стоят больших денег), а также некоторый другой отборный инструментарий, который, как признались Бакмор Фиппс с Гибсоном Хэндом, сгодился бы при некоторых их допросах.

Они поймали до ушей накачавшегося наркомана по имени Граммофон Джонсон - опустившегося на дно бывшего диск-жокея - с охапкой садомазохистских журналов, который делал уже второй заход к своему полуразвалившемуся "шевроле". Граммофон Джонсон был из тех незадачливых воров, которые всегда убегают от полиции, даже когда видят нацеленное в лоб оружие и прожектора в темноте. На протяжении пятнадцати лет неудачных взломов полиция ранила его пять раз.