Пантелеймон Кулиш - Отпадение Малороссии от Польши. Том 2

• Название: Отпадение Малороссии от Польши. Том 2
• Автор: Пантелеймон Кулиш
• Издательство: Университетская типография, Страстной бульвар
• Жанр: История
• Год: 1888

П.А. Кулиш (1819-1897) остается фаворитом «української національної ідеології», многочисленные творцы которой охотно цитируют его ранние произведения, переполненные антирусскими выпадами. Как и другие представители первой волны украинофильства, он начал свою деятельность в 1840-е годы с этнографических и литературных изысков, сделавших его «апостолом нац-вiдродження». В тогдашних произведениях Кулиш, по словам советской энциклопедии, «идеализировал гетманско-казацкую верхушку». Мифологизированная и поэтизированная украинская история начала ХIХ в. произвела на молодого учителя слишком сильное впечатление. Но более глубокое изучение предмета со временем привело его к радикальной смене взглядов. Неоднократно побывав в 1850-1880-е годы в Галиции, Кулиш наглядно убедился в том, что враждебные силы превращают Червонную Русь в оплот украинства-антирусизма. Борьбе с этими разрушительными тенденциями Кулиш посвятил конец своей жизни. Отныне Кулиш не видел ничего прогрессивного в запорожском казачестве, которое воспевал в молодости. Теперь казаки для него – просто бандиты и убийцы. Ни о каком государстве они не мечтали. Их идеалом было выпить и пограбить. Единственной же прогрессивной силой на Украине, покончившей и с татарскими набегами, и с ляшским засильем, вчерашний казакофил признает Российскую империю. В своих монографиях «История воссоединения Руси» (1874-77) и «Отпадение Малороссии от Польши» (1890) Кулиш убедительно показывает разлагающее влияние запорожской вольницы, этих «диких по-восточному представителей охлократии» – на судьбы Отчизны. Кулиш, развернув широкое историческое полотно, представил казачество в таком свете, что оно ни под какие сравнения с европейскими институтами и общественными явлениями не подходит. Ни светская, ни церковная власть, ни общественный почин не причастны к образованию таких колоний, как Запорожье. Всякая попытка приписать им миссию защитников православия против ислама и католичества разбивается об исторические источники. Данные, приведенные П. Кулишом, исключают всякие сомнения на этот счет. Оба Хмельницких, отец и сын, а после них Петр Дорошенко, признавали себя подданными султана турецкого - главы Ислама. С крымскими же татарами, этими «врагами креста Христова», казаки не столько воевали, сколько сотрудничали и вкупе ходили на польские и на московские украины. На Кулиша сердились за такое развенчание, но опорочить его аргументацию и собранный им документальный материал не могли. Нет ничего удивительного, что с такими мыслями даже в независимой Украине Кулиш остается полузапретным автором.

---

84

Эта причина казацких бунтов существовала с первых известных нам документально времен казачества. Казаки бунтовали на тех самых основаниях, что и теперь, с начала XVI века против местных королевских старост, заведовавших первобытным казачеством, как об этом документально у меня в I т. «Ист. воссоед. Руси», стр. 485.

85

Атлас гладкий, сукно багрец, сорок соболей в 50 р. и денег 30 р. Казакам, бывшим с вим: 5 человекам по сукну доброму и по 10 р., денег людям его пяти же человекам по 5 р. человеку. Из них оказались один пасынок Мужиловского, а другой племянник, и им было дано по 10 р., по сукну доброму да по паре соболей, в 3 р. пара.

86

Под словом ляхи разумели русские люди панов, совратившихся в католичество, протестантство и в униатский папизм, (так называемую римскую веру). Коренных полонусов называли в Москве поляками. От этого, в тогдашних письменах встречаются такие выражения: «пришли ляхи и поляки».

87

Кунаков имя Хмельницкого писал сперва через е, а потом стал писать через і, по-малорусски.

88

В статейном списке эти припасы начислены так: «10 хлебцов пшеничных малых; 10 хлебцов ржаных людских, гуся, утю, двух поросят, четырех кур, 50 яиц, 2 сыра, баран, ногу говядины, 50 черенков соли; питья: сткляницу вина двойного, сткляницу вина венгерского, сткляницу мальвазеи, ведро вина простого, ведро меду, 5 ведер пива, 10 свеч сальных, четь овса и остралюк сена». Если еще понадобится корм, просили обращаться на гетманский двор.

89

Достойно замечания, что Унковский обошел подарком паволочского войска, не смотря на его видную роль в церемониале Хмельницкого.

90

Предок его был какой-нибудь Мяско. Некоторые пишут Мясковского Мястковским, но от польского miasto так точно нельзя произвести Miastkowski, как от русского Бела — польского имени Bielski (а поляки желают, чтобы первый, писавший историю их по-польски (а не по-латыни), не был наш русин.

91

Одною из причин, почему комиссаров не пустили в Киев, надобно полагать нежелание покупать за небольшие деньги то, что было награблено у панов, и при этом разузнавать кой-что от московских торговых людей.

92

Например, в статейном списке Унковского говорится: «А Запорожское войско стоит под Баром, в Константинове и в Гоще, под начальством Нечая, полковника брацлавского, Штепы попа да винницкого Гавтеренка».

93

Иначе przysmaczek — возбудительная закуска.

94

По-польски было бы Brzuch.

95

Этими послами, т. е. посланцами, могли быть казаки, удившие в панских карманах талеры.

96

Основываясь на этой лжи, исторический журнал «Киевская Старина» (1887 г., август, стр. 735) проповедует: «Речь, достойная великого патриота, каким был Хмельницкий! Он как будто вовсе забыл о причинах, побудивших его поднять казацкое восстание; он вовсе не думает о своих личных интересах, даже благополучие всего войска запорожского не составляет цели его действий. — Цель эта выше, шире! Он мечтает о восстановлении (sic) Руси в тех границах, как она была при великих князьях» (курсив журнала), «он смотрит на войско запорожское, как на неразрывную часть целого — Великой Руси, к которой он поэтому всеми силами души стремится. Велика казацкая душа! Странным даже представляется, что у простого казака могла явиться такая идея, — идея, о которой Москва, преследуя свои узкие интересы, не имела никакого представления. Не могло не казаться обидным Хмельницкому, что Москва не хочет понять его великой идеи, не имеет мужества рискнуть побороться за свои старинные земли, тогда как он, отказываясь от лично выгодных условий мира, стремится осуществить эту идею».

97

Kürschner, скорняк.

98

Fein holländisch, по-польски falendysz. Из этого сукна казаки носили так называемые жупаны-луданы.

99

Вчерне было подписано сперва: «А будешь ты, гетман и все войско Запорожское, у короля и у панов-рад учинитеся свободны.

100

Это место также вчерне было написано иначе, а именно: «А будет, вам в чем учинитца теснота и гоненье, и которые на нашу царского величества сторону переходить учнут, и мы, великий государь, для православные христианские веры, по тому ж тех приняти велим, что после вечного докончанья с обе стороны переходят повольно».

101

Byl tedy miedzy ochotnikami chlopiec, ktory umial z Moskalami swarzyc sie i draznic ich; jak oni wolali: «czaru, czaru»! to chlopiec przypadlszy blisko nich, zawolal glosem: «wasz czar taki a taki»! to Moskali za nim kilkunastu albo kilkudziesiat wysworowalo sie; chlopiec zas, na racymbach macie siedzac, dobrze uciekal, a wyprowadziwszy ich za soba daleko od kupy, to my, skoczywszy z bokow. przerznielismy ich, siekac i zabierajac. Dosc na tem, zasmy poslali wojewodzie ze trzydziestu jezykow z harcowki za powodem owego chlopca. To znowu chlopiec do nich poruszal i powiedzial im co innego o carze, a Moskale jakoby wsciekli, (bo oni bardziej sie urazaja o krzywde imienia carskiego, nizeli imienia boskiego), suna sie za nim zapamietale. Tak bylo tego wiele razy na swego chlopca, i tak tedy zagnali sie za owym chlopcem az w las, chcac go koniecznie dostac, boby go pewno ze skory odarli za takie niecnoty, ktore im wyrzadzal. My zas zawsze po nich...

102

Умен лях после шкоды (т. е. потери).

103

Хмельницкий, как мы видели, жаловался в Переяславе, что паны вырывали казакам бороды. Борода была принадлежностью почетных людей. Но в Польше распространилась уже шляхетская мода брить бороды, и казатчина, подчиняясь вожакам своим, недовольным шляхтичам, усвоила себе их моду.

104

Костомаров, «Богдан Хмельницкий», изд. 4, стр. 91