Марк Беленький - Cпиноза

• Название: Cпиноза
• Автор: Марк Беленький
• Жанр: История

---

Если только Вы пожелаете обратить внимание на все это и, кроме того, рассмотрите историю церкви (в которой Вы, как я вижу, совершенно несведущи), чтобы убедиться в том, как ложно передает духовенство большинство событий и какими средствами и ухищрениями сам папа римский шесть веков спустя после рождества Христова добился верховной власти над церковью, то я не сомневаюсь, что Вы в конце концов образумитесь. От всей души желаю Вам этого".

Небольшое по объему письмо - яркий документ. В нем Спиноза, вдохновенный, вечно молодой, величавый, спокойный, страстный и могучий, выявлен крупным планом. Звонкая радость жизни, гневное осуждение суеверия, революционный задор, вера в грядущее, в победу света - неизменные характерные черты спинозизма.

Спинозизм по-новому осваивал вселенную. Новое с трудом прокладывало себе дорогу. В борьбе за научное, материалистическое истолкование мира Спиноза был последователен и строг. Кто выступал против истины, против науки, тому не было пощады. Примером высокой принципиальности Спинозы служит его отношение не только к Стенону и Бургу, но и к Ольденбургу.

Известно, как глубоко ценил Спиноза дружбу с Ольденбургом. Ценил потому, что Ольденбург еще в Рейнсбурге, а впоследствии в первых письмах из Лондона уговаривал его обнародовать свои философские труды, не обращая внимания на вопли и визг теологов. Но после того как был опубликован "Богословско-политический трактат", Ольденбург резко изменил свое отношение к Спинозе. Узнав, что Спиноза собирается выпустить в свет "Этику", Ольденбург сильно заволновался. "Позвольте мне, ввиду того расположения, которое Вы ко мне питаете, - писал он Спинозе 22 июля 1675 года, высказать Вам мой совет - не помещать туда ничего такого, что могло бы показаться в какой бы то ни было мере подрывающим религиозную добродетель". Спиноза мудро отклонил "совет" беспринципности и соглашательства. "Я приношу, - пишет он Ольденбургу в сентябре 1675 года, - глубокую благодарность за Ваше весьма дружеское предостережение, относительно которого, однако, я хотел бы получить более подробное объяснение, чтобы знать, каковы, по Вашему мнению, те учения, которые могли бы показаться подрывающими религиозную добродетель. Ибо я считаю, - подчеркивает Спиноза, - что все то, что представляется мне согласным с разумом, в высшей степени полезно для добродетели".

Спиноза в этом же письме рассказывает Ольденбургу поучительную историю о гонениях против "Этики" и ее автора, которые ведутся систематически теологами и мужами официальной науки. "В то время, - пишет Спиноза Ольденбургу, - когда пришло письмо Ваше от 22 июля, я был в Амстердаме, куда я отправился с намерением сдать в печать ту книгу 1, о которой я Вам писал. Пока я был занят этим делом, распространился слух, что я уже печатаю какую-то книгу о боге и что в этой книге я пытаюсь доказать, что никакого бога не существует. Слух этот был многими принят с доверием. Это послужило поводом для некоторых теологов (быть может, авторов этого слуха) обратиться с жалобой на меня к принцу 2 и к городским властям. Кроме того, тупоголовые картезианцы 3, так как они считаются благожелательно настроенными по отношению ко мне, чтобы отвести от себя это подозрение, не переставали и не перестают повсюду поносить мои мнения и мои сочинения. Узнав все это от заслуживающих доверия людей, утверждавших вместе с тем, что теологи повсюду строят мне козни, я решился отложить подготовлявшееся мною издание до тех пор, пока не выяснится, какой оборот примет это все дело... Однако положение, по-видимому, ухудшается со дня на день, и я все еще не решил, что предпринять.

1 Спиноза имеет в виду "Этику".

2 Речь идет о принце Оранском - Вильгельме III.

3 Спиноза имеет в виду тех, кто выдавал себя за сторонников учения Декарта.

Смысл печального рассказа о кознях, преследованиях, доносах и запретах совершенно ясен: господин Ольденбург, вот Вам наглядный урок, как теологи и другие враги разума, совести и правды преследуют истину. А вы призываете меня, вашего друга Спинозу, к тому, чтобы пресмыкаться перед богословами. Допустимо ли? Они беспощадно душат живую мысль и готовы коварнейшим образом уничтожить любого, кто творит подлинную науку и светлую философию. "Теологи повсюду строят мне козни". А вы, господин Ольденбург, требуете от меня поступиться в главном, в истине, приукрасить религию и защитить тем самым злейших врагов науки. Мракобесы наступают. "Положение ухудшается со дня на день". А мы, люди науки, должны, по-Вашему, отмалчиваться? Нет, господин Ольденбург, никаких компромиссов с церковью, с богословами! Борьба, непримиримая борьба света против мрака, науки против религии, философии против теологии! Свет и мрак взаимоисключают друг друга. Или - или. С кем Вы, Ольденбург? Уточните Ваши претензии к моей "Этике". Что Вас смущает?"

В последующих письмах секретаря Королевского общества правоверный христианин окончательно победил дилетанта-ученого. Ольденбург прямо заявил философу, что он двусмысленно оперирует словом "бог", отрицает значение искупления Христа и авторитет чудес, "которые в глазах почти всех христиан служат важнейшим удостоверением божественного откровения". Ольденбург советует поэтому Спинозе высказаться по этим трем пунктам, и притом так, чтобы это понравилось "просвещенным и рассудительным христианам". Ученый секретарь великодушно обещает, что тогда дела философа "будут в безопасном состоянии".

Чудовищно! Иметь великое счастье видеть Спинозу и беседовать с ним, долгие годы состоять в переписке со Спинозой - и ничего не понять ни в характере философа, ни в сущности его учения!

Ольденбург - консерватор мысли. Он, оказывается, никогда и не был подлинным естествоиспытателем. Поэтому он и советует Спинозе писать так, чтобы завоевать симпатии "рассудительных христиан", к числу которых он, несомненно, причислил и себя. Но не в характере Спинозы "разыгрывать обезьяну среди обезьян". Так поступил Уриэль Акоста. Образ этого борца-одиночки манил к себе молодого Спинозу. Он внимательно изучал жизнь этого беспокойного, мятежного человека. Внутренняя тревога и непокорность Акосты, его умение пристально допрашивать памятники прошлого и ставить тысячи вопросов настоящему, его неуемность и пыл - все это хорошо запомнилось Спинозе. Но уже в юности Барух знал, что он никогда не пойдет по пути Уриэля. Никакого кривлянья! Никакого заигрывания с церковью! Смело и открыто до конца дней своих он будет искать правду жизни и всеми силами ее защищать.

О боге он однажды имел откровенную беседу с Ольденбургом. Это было в Рейнсбурге в 1661 году. И сейчас, через четырнадцать лет, он снова готов еще и еще раз заявить, что о боге и природе он придерживается мнения "весьма отличного от того мнения, которое обыкновенно защищается новейшими христианами". Новейшие! Они такие же невежды и консерваторы, как и христиане средневековья. Они над природой воздвигнули бога, вымышленную силу, которая якобы правит миром. Для Спинозы же существует только одна природа и ничего сверхъестественного нет и быть не может.

О чудесах. Кто всерьез их принимает, тот поддерживает и распространяет невежество. "Чудеса и невежество, - разъясняет Спиноза ученому секретарю Лондонской академии наук, - я взял как равнозначащие понятия потому, что те, которые пытаются обосновать существование бога и религию на чудесах, хотят доказать одну темную вещь посредством другой, которая еще более темная". Наконец о воскресении и вознесении Христа. Достаточно только подумать о неумолимых законах природы, чтобы отвернуться от этой евангельской легенды. "Структура человеческого тела, - подсказывает Спиноза Ольденбургу, - сдерживается в надлежащих границах только давлением воздуха", О каком вознесении и воскресении может идти речь? Абсурд! И еще. Весьма важное обобщение, мимоходом сделанное Спинозой. "Материя везде одна и та же", - пишет он Ольденбургу. Отсюда вывод: все подчиняется законам материи. Искупление Христа - вымысел. Если же, говорит Спиноза Ольденбургу, богословы учат, "что бог принял человеческую природу, то я открыто и ясно заметил 1, что мне неизвестно, что они этим хотят сказать. Более того, сказать по правде, мне кажется, что они говорят не менее нелепо, чем если бы кто-либо сказал мне, что круг принял природу квадрата".

1 Спиноза имеет в виду первую главу "Богословско-политического трактата", в которой сказано: "...я совершенно не говорю о том, что утверждают о Христе некоторые церкви; но я и не отрицаю этого, ибо я охотно признаюсь в том, что я этого не понимаю".

Таков ответ Спинозы на вопросы и советы своего лондонского корреспондента. "Понравится ли это христианам, которых Вы знаете, - с юмором добавляет философ, - об этом Вы сможете лучше судить сами".

Спиноза в вопросах мировоззрения ни на какие уступки не шел. И другу и недругу он давал резкий отпор, когда дело касалось его философских принципов, его идей, которые постоянно жили честной, ясной и полной жизнью.