Игорь Денисенко - Проект Повелитель

• Название: Проект Повелитель
• Автор: Игорь Денисенко
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-094237-4

Апокалипсис случился. Остатки человечества выживают как могут в мире мутантов. Объединяются в банды, охотятся на чудовищ и друг на друга. Главный герой – прыгун по кличке Толстый. Прыгун – это специализация, очень полезная для выживания в постапокалиптическом городе. Толстый – не член банды. Он – одиночка. Зато у него есть друзья. И цель. А еще в городе есть институт, из которого, по слухам, и вышло все это безобразие и попасть в который невозможно. Но придется.

---

Руки не слушаются. Пару раз устраивали привал, упирались ногами в стены и грели дыханием застывшие пальцы. Кажется, мука эта продлится бесконечно. Так и будем ползти до конца жизни, пока не помрем. Холод и усталость вытеснили все мысли и чувства, и я чуть было не прозевал момент, когда лучик света, брошенный вперед, вдруг выхватил из темноты какой-то предмет. И я остановился как вкопанный.

Косой боднул меня головой в ботинок и матюгнулся.

– Что? Что там?

Я не ответил, молча нащупывая за поясницей пистолет. Ответить было страшно. Торки!

Гнездо. Мелкие, размером с дикую собаку. Вот чей запах я учуял, но не опознал!

Деваться мне было некуда, им тоже. И я нажал на курок.

– Ты чего там?! – заорал Федор.

И я практически затылком увидел, как он рвет из-за спины автомат, который выскальзывает из непослушных рук. Напрасно, подумал я, стрелять он не сможет, я на пути. А через мой зад стрелять – пуля ударную силу потеряет. Как о многом можно, оказывается, успеть подумать за долю секунды! Но вот пистолет застыл в моей руке, бесстыже выставив оголенный ствол. Патроны кончились. Стало оглушительно тихо, и в этой тишине я услышал шорох отползающих гадов.

– Етит твою мать, Толстый! Ты в кого палил?!

– Мужики, вы ножи приготовьте, сейчас через торков поползем, может, подранки будут, – выдавил я из себя, облизнув пересохшие губы.

– Говорил тебе, пусти вперед! На, автомат возьми! – пихнул меня под зад Федя.

– Максим, ты как там? – озабоченный голос Хаймовича.

– Нормально, патроны только кончились.

– Автомат бери, скотина упрямая! – тычок под зад.

– Не, я сейчас из сумки второй ствол достану.

– Максим, – это Хаймович, – ты поаккуратнее с боеприпасами, впрочем, тебе виднее.

– Ладно, ползем дальше, – сказал я и, поменяв пистолеты, вцепился пальцами в землю.

Торков оказалось не так уж и много, по одному на брата, и признаков жизни они не подавали. Фонарик в левой, ствол в правой – выходило несподручно. Помаявшись, убрал пистолет за спину и вытащил нож. Нож – то что нужно! И упираться удобно, и панцирь у молоденьких торков нож протыкает. Разминулся с первым и оставил его Косому пощупать. Тот чертыхнулся, вляпавшись в его кишки. Странная брезгливость. Мы в грязи по самые уши, а он кишками брезгует. Впереди был еще один живой, но он усиленно отползал назад. Я буквально наступал ему на хвост. Страх пропал совсем, открылось второе дыхание. Хаймович говорит, что это адреналин поступает в кровь. Не знаю, что это такое, но кураж приходит точно. Я уже знал, что настигну торка и покромсаю его ножом на рагу. Так увлекся преследованием, что, когда перед глазами посветлело, сразу и не сообразил.

Нора кончалась. Торк это тоже понимал и удирал изо всех сил. Вот он дернулся, и черный силуэт мелькнул на белом фоне. Ушел, гад! Я добрался до края, и силы кончились.

Выпал из норы, поднялся на нетвердых ногах и тут же сменил нож на пистолет.

Рядом с норой лежал гигантский торк. Я вздохнул и присел рядом. Он был дохлый, серый панцирь уже выцвел, клешни потрескались и обросли мхом. Нора выходила в пристройку какого-то дома. Через приоткрытую дверь лился серый, простуженный свет. На улице то ли темнело, то ли светало. Из норы вывалились Федя и Хаймович, так же жадно, как и я, глотавшие ртом воздух.

* * *

Вещи горкой лежали в углу, а мы сидели у печки в исподнем и пили горячий чай, в который Хаймович для согрева плеснул чего-то спиртного. Жизнь казалась прекрасной и удивительной, как это всегда бывает после трудного похода. За дверью на втором этаже сиротливо скулил Толстый-2. Вот привязался! Хаймович кинул ему старый бушлат и пару кусков вяленой собачатины, мясо он стрескал, но скулить не переставал.

– Знаешь, Толстый, с этим надо что-то решать, – сказал Косой, прихлебывая из чашки.

– Да уснет он, не будет же всю ночь скулить, – ответил я и поморщился – нёбо обожгло кипятком, и шкурка теперь слазила.

– Да я не о том. Прикинь, если кто его увидит, подумает, что это ты.

– Ну?

– Блин, я думал, ты умнее. Ты посмотри на него! Он ведь безмозглый таракан, да и трус к тому же. Будут говорить, что у Толстого крыша съехала. Тебе это надо?

– Да мне по фиг! – ответил я, в глубине души посмеиваясь.

– Федор, ты предлагаешь убить живое существо только потому, что оно глупее и слабее тебя? – назидательно вставил Хаймович, помахивая в такт словам указательным пальцем.

– Не только, – жестко ответил Федор. – Мне, например, интересно на его натуральную морду взглянуть – что это на самом деле такое? А вам не интересно? И потом, как долго вы собираетесь этого дармоеда кормить? Ладно кот, он хоть крыс таскает, а от этого какая польза? А жрет он не в пример больше. Впрочем, вам решать.

И Косой дернулся, намереваясь подняться и уйти, но Хаймович остановил его жестом и продолжил:

– В твоих словах, Федор, есть доля истины и прагматизма. Нам не меньше твоего интересен его истинный облик и сущность. Интересно за ним понаблюдать, посмотреть на его поведение, узнать уровень его умственного развития. Ты еще никогда не был отцом, Федор, и это сказывается. Дети рождаются беспомощными и не приспособленными к жизни. Надо немало времени и усилий, чтоб от ребенка была хоть какая-то польза. Вот родится у тебя ребенок? Ты что же, поспешишь избавиться от обузы?

– Ну ты и сравнил, дед! То ребенок, а это неведомо кто!

– Знаешь, в старые времена люди помимо детей окружали себя животными. Они держали кошек, собак, лошадей. Заботились о них, кормили, учили простым командам. Создавали себе помощников. Может, из этого существа со временем получится помощник и друг. Нужно только время и терпение.

– Ну как хотите, – вздохнул Федя, – нянчиться, значит, будете как с ребенком? Погремушку вам в руки.

Косой хлопнул себя ладонями по коленкам, давая понять, что разговор окончен, и пошел к дивану. Мы с дедом в полном молчании допили чай и тоже пошли спать. Я прилег на диван рядом с Федей, натянувшим себе одеяло по самые уши. Косой не спал, я слышал это по его дыханию и колючим мыслям. Он считал себя абсолютно правым и незаслуженно обиженным. Впрочем, меня это недолго отвлекало. Сон большой теплой лапой накрыл меня до утра.

* * *

Просыпаться под свистящий чайник и вкусные запахи – верный признак удачного дня. Ворчание Хаймовича с утра пораньше – признак того, что день не заладится. Если приметы совмещались, значит, день пройдет как всегда. Последнее время приметы подводили.

Какая-нибудь фигня, да происходила.

– Вставайте, охламоны, завтрак готов, – забубнил Хаймович, – дел на сегодня много. Ловушки надо идти проверять. Запасы-то не бесконечные, их пополнять надо регулярно. А там, может, силки да ловушки уже опорожнил кто-нибудь, или протухла дичь наша. Да вещички свои приберите. Стирать ленитесь, так хоть на веревку под дождь повесьте. Сухое вам выдавай и чистое, да где ж его напасешься, если как свиньи извозились?

– Я теперь понимаю, почему, Хаймович, у тебя бабы нет, – сказал Косой, потягиваясь.

Хаймович разом замолк, ожидая продолжения.

– Две зануды в доме – это перебор, – продолжил Косой и хохотнул, уворачиваясь от брошенной дедом ложки.

Мы поднялись, с наслаждением натягивая на себя чистую и сухую одежку, прогретую у печки.

– Да не сердись, старый, – сказал Федя примирительно, – меня сейчас дома своя ножовка ждет. Только на порог – обиды, расспросы. Почему долго, ей, видите ли, сейчас волноваться нельзя. Брюхатая. Как будто до этого повода пилить не находила. Потом, конечно, ничего. Но попилить, как приду, у нее просто традиция…

– Женщины, – пожал плечами Хаймович, – они всегда так выказывают беспокойство о человеке, который им нужен. Если ты ей безразличен, она и не спросит ничего. Так что имей это, Федор, в виду. И привыкай.

Кружки налиты, сковородка с разогретой тушенкой на столе. Меня два раза звать не надо, я уже верхом на табуретке и с ложкой в руке. Кишка за кишку с утра заходит. Вроде ели вечером? Косой подошел к столу, но не сел, на ходу подхватил кружку и, хлебнув горячего, поставил на стол.

– Некогда мне с вами рассиживаться, домой надо. Спасибо, Хаймович! Побрел я.

Подхватив сумку и закинув автомат на плечо, Косой двинул на выход.

– Давайте вы сегодня свои дела решайте, я свои решу. Завтра заскочу, если что…

– Я провожу тебя, – кинулся я следом.

– Да не боись, не трону я твоего братишку, – усмехнулся Федор.

– Да я не боюсь, отлить надо…

– Так бы и сказал, что приспичило, а то – проводить.

Косой отодвинул засов и толкнул дверь. Дверь во что-то уперлась и открывалась неохотно. Федор недоуменно взглянул на меня. Что бы это могло быть? И уже с усилием поднажал, отодвигая то невидимое, чем она была привалена. Выглянул в просвет и присвистнул, выходя за дверь.

– Хаймович! Подь сюды. Тут жмурик.

Я выскочил и увидел тело на полу под дверью. Сразу и не сообразил, что это такое. Сквозь камуфляж на теле проступала шерсть, точнее, сама одежда как бы была на теле кусками, фрагментарно. Где одежды не было, виднелась густая зеленая шерсть, тоже с пятнами и переливами. Лицо было искажено предсмертной гримасой боли. В груди торчал вогнутый по самую рукоятку тесак. Но больше всего меня поразили ноги. Сверху вроде башмаки, а снизу обычная голая ступня с грязной пяткой. За моей спиной возник Хаймович и молча уставился на покойного Толстого-2.