Арчибальд Кронин - Мальчик-менестрель

• Название: Мальчик-менестрель
• Автор: Арчибальд Кронин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-71347-9

Впервые на русском языке — роман А. Дж. Кронина, блестящего рассказчика, автора ставших классическими романов «Звезды смотрят вниз», «Цитадель», «Замок Броуди», «Древо Иуды».

Десмонд Фицджеральд — баловень судьбы. Он невероятно красив, кроме того, природа наградила его божественным голосом. Его ждет блестящее будущее — по окончании семинарии он становится священником. Но, увы, у красоты есть и оборотная сторона. Десмонд нравится женщинам, и уберечься от соблазна не так-то просто…

«Мальчик-менестрель» — книга о том, как «большие надежды» юности разбиваются о реальность и как сложно на этих обломках построить новую жизнь. И еще труднее — сохранить веру в людей и в самого себя.

---

— Он сам сделал свой выбор. Вы, наверное, слышали, что Клэр добивается развода. Она уже живет с Мунцио.

— Это ничего не меняет. Завтра рано утром мы уезжаем в Геную. Он ее никогда больше не увидит.

На террасе повисло тягостное молчание, и меня внезапно потянуло к этой женщине, а еще мне стало ее ужасно жалко. Она не была создана для жизни весталки, и тем не менее все вышло именно так. И что тут можно было сказать?!

— Ну, мне пора, — решительно поднявшись с места, сказал я. — Полагаю, Десмонд еще задержится, чтобы увидеть, как купают малышку. Еще раз благодарю вас за доброту.

— Если все же решите переехать в Швейцарию, непременно дайте знать, — улыбнулась она. — И приезжайте ко мне в Ирландию.

— А вы, мадам, если окажетесь в Лондоне, приезжайте к нам в Суссекс. Жена будет счастлива познакомиться с вами. Она у меня немножко затворница, и для нее ваш визит будет большой радостью.

— Обязательно приеду, — ответила госпожа Донован. Эти простые слова положили начало чудесной дружбе.

Мы пожали друг другу руки, и я отправился обратно в гостиницу, где во дворе уже, естественно, стоял заляпанный грязью «Альфа-Ромео». Я прошел к стойке портье, заказал на шесть тридцать утра машину до Генуи, а также просил приготовить счет.

Я поднялся наверх, ощущая странную тяжесть на душе, возможно, из-за впустую потраченной недели. Поэтому решил написать длинное, подробное письмо домой, где между прочим поинтересовался, как поживает новая клумба с желтофиолью. Какое же это счастье — иметь свой дом, любящих жену и сыновей. У Десмонда ничего этого не было, а потому мне все же следовало проявлять большую терпимость к его чрезмерному восхищению своей дочуркой.

В гостиницу он вернулся поздно. Я уже заканчивал обедать. Десмонд едва притронулся к тарелке и за все время не проронил ни слова. Наконец он поднял на меня глаза, в которых стояла тоска.

— Я так понимаю, что моя жена собирается развестись и снова выйти замуж. Но если она предъявит права на ребенка, это конец.

И что я мог ему сказать? Ничего. А так как нам завтра надо было вставать с петухами, мы улеглись спать пораньше.

VI

Пароход «Христофор Колумб», подняв флаги, выскользнул из широкой гавани под рев сирен и звон церковных колоколов. Мы прибыли в Геную, имея в запасе два часа, и без лишней спешки и суеты получили посылки в офисе «Италиан лайн». Там были все наши заказы — аккуратно упакованные и прошедшие таможенный досмотр. Настоящий триумф мастерства, опыта и согласованности лондонских умельцев. И если в те времена такое было в порядке вещей, можем ли мы сказать то же самое о нынешних временах? Даже и спрашивать-то бессмысленно.

Я оставил Десмонда в каюте распаковывать свертки, а сам поднялся на палубу, чтобы проводить глазами удаляющийся берег и возобновить знакомство с этим замечательным судном, на котором я уже однажды совершал морское путешествие. Мне ужасно нравились итальянские пароходы, и не только потому, что они плывут по южному морскому пути, но и потому, что они развивают хорошую скорость, отличаются комфортабельностью и поистине итальянской дружелюбной манерой обслуживания. Внизу старший стюард уже начал принимать заказы на резервирование столов, и я попросил оставить для нас боковой столик по левому борту, тот самый, за которым мы с женой сидели в прошлый раз. Затем я осмотрел маленькую корабельную церковь — важную и приятную особенность судов этой линии. А так как там уже молился итальянский падре, я понял, что мессы будут проводиться каждое утро. Мне осталось только посетить залитую солнцем палубу, чтобы закрепить за нами два удобно расположенных шезлонга. На сей раз, поскольку нас ждет жаркое южное солнце, никаких крытых палуб.

Вернувшись в каюту, я застал Десмонда за созерцанием разложенной на кровати новой одежды. Со времени отъезда из Швейцарии он пребывал не в лучшем, скорее в мрачном настроении. Именно поэтому я обратился к нему с наигранной веселостью:

— Ну что, примерил, как сидит? По цвету и размеру подходит?

— Нет! Боюсь, в таком наряде я буду похож на хлыща. Боже правый, уже второй раз за всю свою проклятую жизнь я получаю благотворительную помощь в виде одежды.

— Ну и ходи на здоровье в своих лохмотьях, если тебе так больше нравится, — рассмеялся я.

— И пустить насмарку все, что ты для меня сделал?! В любом случае все это пустые хлопоты.

— Да будет тебе, Десмонд! Соберись! В последнее время ты сам на себя не похож.

— А ты чего?! — Десмонд редко употреблял бранные слова, но сейчас не сдержался. — Мое дитя отдано на попечение засушенной старой деве, которая меня ненавидит. Жена каждую ночь трахается со здоровенным итальянским ублюдком. — Десмонд схватился за голову и застонал: — О господи, я все еще люблю эту дрянь, хотя она всегда была, есть и будет сукой. А кто я?! Грязная свинья. Я присосался к тебе, точно пиявка, обошелся тебе в целое состояние, и все впустую! Эта придурочная американка никогда не даст мне петь. А если и даст, то я обязательно шлепнусь мордой в грязь.

В такой ситуации мне оставалось только одно. Что я и сделал. Я вышел из каюты, аккуратно прикрыв за собой дверь. На душе кошки скребли. Если он сломался уже сейчас, что будет дальше? Я будто сидел верхом на лошади, упорно не желавшей дойти до финиша. И тем не менее я успел здорово проголодаться и в половине первого отправился на ланч. В кают-компании меня радостно приветствовал знакомый стюард, который явно не забыл о щедрых чаевых, полученных от меня в прошлый раз.

— Неужели вы один, сэр? — печально спросил он, усаживая меня в кресло.

— Вовсе нет. Я с другом.

И именно в этот момент вошел Десмонд, причем совершенно обновленный Десмонд — чисто выбритый, умытый, причесанный, в потрясающем новым сером костюме, рубашке с мягким воротничком, в галстуке, похожем на старый добрый итонский галстук, новых коричневых ботинках ручной работы и шелковых носках. Стюард, потрясенный безупречным итальянским моего друга и его прекрасным знанием итальянских блюд, указанных в меню, принял заказ почти со священным трепетом и, осторожно пятясь, удалился.

— Алек, извини, — сказал Десмонд, разворачивая салфетку. — Правда, я ужасно сожалею. Но все. Больше такого не повторится. Обещаю.

И он действительно сдержал слово. За все путешествие он больше не впадал в мрачное отчаяние, хотя и не был прежним — легким и беззаботным Десмондом, которого я когда-то знал. Угрюмый и раздражительный, он, казалось, ушел в себя.

Дул легкий приятный ветерок, солнце светило вовсю, и Десмонд, предоставленный самому себе, в основном лежал, закрыв глаза, в шезлонге, решительно отвергая любые попытки завязать с ним дорожное знакомство. Я же старался придерживаться своего обычного распорядка: ранняя пробежка по палубе, легкие упражнения в гимнастическом зале, заплыв в бассейне и, наконец, месса и причастие в судовой церкви. После чего я был готов к сытному завтраку и длинному ленивому дню на жарком солнце. К несчастью, милый маленький падре прямо-таки прилепился ко мне. Он принадлежал к достойной всяческих похвал церковной организации в Риме, с которой я познакомился во время посещения несколько лет назад Вечного города; руководили организацией молодые священники, обучавшие бездомных мальчишек полезным ремеслам. Целью поездки падре в Америку был сбор средств в многочисленных итальянских общинах Нью-Йорка и других больших городов. И он наверняка все путешествие ходил бы за мной по пятам, если бы я не догадался пожертвовать на детей пятьдесят фунтов и доверительно шепнуть, что у меня больная печень и доктор предписал мне побольше отдыхать и поменьше говорить. Однако прежде, чем он ушел, я задал ему вопрос относительно Десмонда, вкратце описав его нынешнее состояние. И тут же получил вполне однозначный ответ.

— Он никогда не восстановит душевного спокойствия, если не вернется в лоно Церкви. Я уже много-много раз сталкивался с подобным. Коли уж ты поссорился с Всевышним, то должен переломить себя и испросить у Него прощения. Только так можно стать счастливым.

Очень скоро мы прибыли на место, шум двигателей стал стихать, и перед нашими глазами показалась статуя Свободы в нью-йоркской гавани. Как приятно сходить на берег без лишнего багажа! Держа в руках по небольшому чемоданчику, мы прошли мимо толпы пассажиров, сгрудившихся вокруг гор сундуков, колясок, кожаных сумок с клюшками для гольфа и других пожитков. На судно поднялись представители иммиграционной службы; мы же спокойно поймали такси, чтобы доехать до Пенсильванского вокзала, там мы должны были сесть на утренний поезд до Чикаго, состыкованный с экспрессом «Супершеф», где я забронировал двухместное купе.

Тем, кто знаком лишь с сугубо утилитарными современными поездами, нередко выбивающимися из графика из-за забастовок, или тем, кто привык летать самолетами, трудно даже представить себе комфорт и роскошь великолепных трансконтинентальных поездов того времени. В Чикаго мы перебрались на другой вокзал, где у платформы уже стоял «Супершеф», напоминающий мощную борзую, которая только и ждет, чтобы ее спустили с привязи. Перед пассажирами расстелили красную ковровую дорожку, и под звуки музыки — несколько нелепая, но вполне терпимая преамбула к миру Голливуда — мы вошли в вагон. Наше купе было готово к приему гостей — безупречно прибранное, со свежими салфетками на сиденьях, двумя поднятыми откидными полками, сияющей чистотой ванной и улыбчивым проводником, который поинтересовался, не желаем ли мы позавтракать. Пока мы пили кофе, поезд медленно отошел от платформы, чтобы сверкающей молнией пересечь Америку.