Франко Берарди - Новые герои. Массовые убийцы и самоубийцы

• Название: Новые герои. Массовые убийцы и самоубийцы
• Автор: Франко Берарди
• Жанр: Психология
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9950-0520-9

Книга итальянского социолога Ф. Берарди посвящена феномену массового убийства и самоубийства в современном мире. Почему мальчик приходит в школу и убивает своих учителей и одноклассников, почему однажды вечером мужчина решает расстрелять людей в кинотеатре во время сеанса «Бэтмена», что подтолкнуло Брейвика к убийству 71 человека? Почему, несмотря на рост уровня жизни и безграничный прогресс, число самоубийств в развитых странах растет год от года и преимущественно среди молодого поколения?

Автор рассматривает социальные истоки и предпосылки этих явлений в нашей повседневной жизни. Исследуя громкие истории конца прошлого — начала нового столетия, Берарди находит причины совершившегося в биографиях преступников, социальной обстановке, окружавшей их (работа, взаимоотношения с другими людьми). Он показывает, как современный мир подавляет и угнетает людей, и какие ужасные последствия это за собой влечет.

---

В 11:40 Пекка-Эрик Аувинен вошел в главный коридор школы и сразу открыл огонь по всем, кто попадался ему на пути. Директор школы Елена Кальми приказала всем ученикам и преподавателям забаррикадироваться внутри своих классов. Затем она вышла из кабинета директора школы и пыталась убедить Аувинена сдаться.

Аувинен выстрелил в Кальми семь раз в школьном дворе, убив ее. Несколько минут спустя, когда школьная медсестра пошла к некоторым из раненых учеников, Аувинен убил и ее тоже. После этого молодой убийца начал ходить вокруг школы, рассказывая о необходимости революции и настоятельно призывая учеников уничтожать школьное имущество.

Один из учителей Аувинена рассказал: «Он двигался по зданию, по школьным коридорам, стучался в двери и стрелял через двери. Он чувствовал себя выше всех. Ученик, которого я сам учил, бежал ко мне, крича, с пистолетом в руке».

Аувинен также облил бензином здание школы, попытавшись поджечь его, но был слишком взволнован, чтобы сделать это успешно, и поэтому пожар не удался.

Полицейский патруль прибыл в 11:55, затем к нему присоединились около ста полицейских. Когда полиция попыталась вести переговоры с Аувиненом, он ответил стрельбой, хотя ни один из выстрелов не попал в цель.

В 12:24 Аувинен, все еще находившийся в осажденном полицией здании, выстрелил себе в голову. Он был найден в 13:54 в туалете для мальчиков еще живой, но без сознания.

По данным финских СМИ, в школах с 1999 года было четыре случая ранений ножом, хотя ни одно из них не закончилось смертельным исходом. Крупное преступление произошло в 2002 году, когда молодой человек взорвал бомбу в торговом центре в Хельсинки, убив себя и еще шестерых людей.

В сентябре 2008 года в школе Каухайоки молодой человек по имени Матти Юхани Саари, подражая Пекка-Эрику Аувинену, из полуавтоматического пистолета расстрелял и смертельно ранил десять человек, прежде чем покончил с собой, выстрелив в голову.

При населении всего около пяти миллионов человек случаи массовых расстрелов случаются в Финляндии чаще, чем во многих других странах с заметно большим числом жителей. При этом Финляндия также имеет один из высочайших показателей в мире по числу единиц огнестрельного оружия, имеющегося в собственности на душу населения.

Манифест естественного отбора

Что особенно поражает в случае Пекка-Эрика Аувинена — это ясное и публичное объяснение философии его убийственных действий. «Я циничный экзистенциалист, антигуманный гуманист, антиобщественный социал-дарвинист, реалистичный идеалист и богоподобный атеист», — писал Аувинен на своем сайте как раз перед совершением преступления.

Он также оставил после себя «Манифест естественного отбора», который был широко распространен в Интернете.

Как естественный отбор привел к идиократической селекции?

Сегодня процесс естественного отбора совершенно извращен. Он почти отменен. Человеческая раса была многократно изменена до настоящих дней. Отсталые и глупые, слабоумные люди размножаются в бóльших объемах и быстрее, чем умные, сильные и мыслящие. Законы защищают отстающее большинство, которое выбирает лидеров общества. Современная человеческая раса предала не только своих предков, но и будущие поколения тоже… Естественность подверглась дискриминации из-за религии, идеологии, законов и других комплексов массового заблуждения.

Люди — просто вид среди других животных, и мир существует не только для человека. Смерть и убийство — не трагедия, это происходит в природе все время среди всех видов[12].

Он делает совершенно неолиберальный акцент на некорректном понятии естественного отбора. Подразумевается, что отбор должен быть восстановлен вместо социалистической идеи защиты слабых и бедных.

Не все человеческие жизни важны или заслуживают спасения. Только превосходящие других (интеллектуальные, обладающие самосознанием, энергичные) люди должны выжить, в то время как неполноценные (глупые, отсталые, слабоумные) массы должны погибнуть. Существует и другое решение проблемы: глупые люди должны быть рабами, а интеллектуалы — свободными. Что я имею в виду: те, кто имеет развитый ум, способен к интеллектуальному, экзистенциальному и философскому мышлению и знает, что такое справедливость, должны быть свободны и править… а роботизированные массы должны быть рабами до тех пор, пока они не осознают того, что это происходит потому, что их интеллект пребывает на столь отсталом уровне.

Вопреки общепринятому мнению, нацизм не является удобной идеологией для массовых убийц; некоторые аспекты идеологии нацизма явно проявляются в подобных декларациях: насилие, обесчеловечивание жертвы, расизм. Но Аувинен идентифицировал нацизм как одну из авторитарных форм деиндивидуализации. Его единственным кредо был культ сильной личности, одинокого победителя, становящегося судьей и палачом.

Аувинен также написал в своем манифесте:

Коллективная деиндивидуализация — это феномен, при котором людей превращают в бессмысленное стадо, контролируемое государством, корпорацией, церковью или какой-либо другой организацией, группой, идеологией, религией или системой массовых заблуждений, чьи правила, мораль и кодексы поведения оно добровольно принимает. Это явление было знакомо всем деспотическим, авторитарным, тоталитарным, монархическим, коммунистическим, социалистическим, фашистским, нацистским и религиозным обществам на протяжении всего хода истории.

Затем, в конце текста Аувинен заявляет о своей готовности умереть:

Я готов умереть за идею, которая, я знаю, правая и истинная… даже если я проиграю или мой поступок будет вспоминаться только как зло… Я скорее буду сражаться и умру, чем проживу долгую и несчастную жизнь.

Это моя война, война одного человека против человечества, правительства и слабоумных масс всего мира! Нет милости для отбросов земли! ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ПЕРЕОЦЕНЕНО! Пора снова положить в основу развития ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР И ВЫЖИВАНИЕ НАИБОЛЕЕ ПРИСПОСОБЛЕННЫХ!

Манифест Пекка-Эрика Аувинена можно считать своего рода риторическим провозглашением философии массовых убийств. В нем убийство становится метафорическим посланием, наполненным чистым социальным дарвинизмом. Ключ к любой попытке интерпретировать его действия — это риторика его декларации.

Когда дело доходит до содержания, до политических намерений Аувинена, его философия предельно ясна:

Что мне не нравится?

Равенство, терпимость, права человека, политическая корректность, лицемерие, невежество, порабощение религией и идеологией, антидепрессанты, телевизионные мыльные оперы и шоу, рэп-музыка, СМИ, цензура, политические популисты, религиозные фанатики, блюстители морали, тоталитаризм, потребительство, демократия, пацифизм, государственная мафия, алкоголики, ТВ-реклама, человеческая раса.

Как и любой хороший тэтчерист последних 30 лет, первое, к чему он выражает свою ненависть, — равенство. Затем, будучи менее лицемерным, чем средний неолиберальный политик, он дает полную волю своей ненависти к толерантности, правам человека и политкорректности. Очевидно, автор также не любит цензуру и тоталитаризм, демократию и пацифизм. В сущности, манифест носит все признаки идеологии активиста американской Партии чаепития[13]. Еще до совершения злодеяние в школе Йокела Пекка-Эрик Аувинен сделал селфи. На фотографии он запечатлел себя в футболке, на которой были подытожены его намерения и представлено то, что можно было бы назвать его «поэтикой». Два слова были написаны на его футболке: «Человечество переоценено». Я не знаю, где Пекка-Эрик нашел эти слова, откуда пришло его вдохновение, но эти два слова заслуживают того, чтобы с ними считаться всерьез. Они не банальны.

Гуманизм и Природа

В своей книге 1985 года «Белый шум» (White Noise) Дон ДеЛилло пишет:

Я полагаю, Джек, что на свете есть два сор та людей. Убийцы и смертники. Большинство из нас — смертники. Мы не обладаем ни особым темпераментом, ни страстностью натуры, ни прочими качествами, необходимыми для того, чтобы стать убийцей. Мы не противимся смерти. Безропотно ложимся и умираем. Но представьте себе, каково это — быть убийцей. Вообразите, как возбуждает — теоретически — убийство человека, с которым вы столкнулись лицом к лицу. Если он умрет, вы будете жить. Убить его — значит получить кредит на жизнь. Чем больше людей вы убиваете, тем больший кредит у вас накапливается. Этим и объясняется огромное количество зверских убийств, войн, смертных казней[14].

Высказывание «Человечество переоценено» подразумевает объективную точку зрения со стороны природы, бесстрастной и лежащей вне времени. Это точка зрения Бога Ветхого Завета, Бога, который создал человека, не чувствуя его страданий. Обновление, порожденное в Новом Завете, по существу, стало изменением точки зрения: Бог становится человеком и приходит на Землю, чтобы страдать и чувствовать ту же страсть и боль, что привыкли ощущать человеческие существа. Бесстрастное «время Бога» прерывается, нарушается и переплетается со «временем человека». Вот почему гуманистическая революция происходила на основе христианства: и христианство, и гуманизм представляют историю не как часть времени вечной истины, с бесстрастной природой, но как находящуюся в сфере человеческого релятивизма. Точка зрения, учитывающая жизнь и интересы человека, становится более важной, чем объективная истина.