Рене-Виктор Пий - Обличитель

• Название: Обличитель
• Автор: Рене-Виктор Пий
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1984

В острогротескной форме автор сатирического романа-памфлета показывает систему внутренних связей и человеческих взаимоотношений в технократическом капиталистическом обществе. В основе сюжета — полудетективная, полуфантастическая история, происшедшая во французской фирме, являющейся филиалом могущественной транснациональной компании «Россериз и Митчелл».

---

Текст не был подписан. Прочитав его, я сидел в недоумении, нерешительно потирая подбородок. В недоумении — ибо я не вполне улавливал суть дела; нерешительно — ибо в качестве заместителя директора по проблемам человеческих взаимоотношений мне надлежало уяснить его и, соответственно, либо действовать, либо воздержаться. Какой интерес должен я проявить к подобному посланию? Какие последствия оно может иметь внутри предприятия? И прежде всего кто еще, кроме меня, получил его? Я понимал, что от этого будет зависеть мое решение. Снова свернув пергамент, я перевязал его зеленой с черным лентой и позвал свою секретаршу.

— Мадемуазель, — сказал я небрежно, — что это за свиток?

— Очевидно, какая-то реклама, мсье, кажется, все получили такие же.

— А, — сказал я, немного обеспокоенный, — и вы тоже?

— Да, он лежал сегодня утром на моем столе. Я его даже не развернула… А в чем дело? Что-нибудь серьезное?

— Нет-нет, — живо возразил я, — это скорее шутка, должно быть, просто розыгрыш. Благодарю вас, мадемуазель.

Таким образом, еще до того, как открылись двери кабинетов, свитки лежали на всех столах. Мой короткий разговор с секретаршей подтвердил одну из трудностей создавшегося положения: проявить повышенный интерес к этому делу означало приписать ему роль, которой оно, бесспорно, не заслуживало. И тут мне впервые пришлось призадуматься над содержанием текста. О чем, собственно, в нем говорится? Так, пустяки. Однако, читая его, я испытывал необъяснимое чувство. Мы уже привыкли к тому, что на нашем, как и на других крупных предприятиях, время от времени распространяются сообщения профсоюзов, политические тексты и даже революционные брошюры. Но мне никогда еще не доводилось видеть текст подобного рода. Отсутствие явной цели подсознательно встревожило меня больше, чем то, что было в нем изложено. Подумав несколько минут, я решил пройтись по отделам. Когда я закрывал дверь, мне неожиданно пришла в голову мысль о любопытном совпадении между появлением странного текста и смертью Арангрюда. В коридорах фирмы «Россериз и Митчелл» царило оживление. Подойдя поочередно к двум-трем группам администраторов, я убедился, что это волнение вызвано борьбой, начавшейся между кланом Рустэва и кланом Сен-Раме за овладение постом, который должен был занять Арангрюд, если бы он не погиб. Я зашел в одну из комнат бухгалтерии; там, как я понял, сотрудники были больше всего взволнованы несчастным случаем: разговорам об автомобильных катастрофах не было конца. Повсюду на столах я заметил свитки, но не увидел ни одного развернутого. Некоторые были даже брошены неразвязанными в мусорные корзины. Сотрудники, вообще мало склонные изучать бесчисленные рекламные объявления, ежедневно наводнявшие фирму, как видно, проявили к ним еще меньше интереса в этот день, когда всеобщее внимание было поглощено смертью помощника директора по «маркетингу» в Бенилюксе. Из этого я заключил, что лучше пока вообще не говорить о свитке. Однако я должен был сообщить о случившемся Сен-Раме и решил вернуться в кабинет, чтобы позвонить ему. Я застал у себя секретаршу и своего помощника, которые весело смеялись. Я понял, что так или иначе, но персонал не останется безразличным к этому посланию. Прежде чем позвонить Сен-Раме, я решил, согласно своим обязанностям, прощупать почву.

— Что здесь происходит? — спросил я, подходя к ним.

Оба мои сотрудника кое-как сдержали смех, и Ловаль ответил:

— Мсье, речь идет о бумаге, о том свитке, который мы сегодня утром нашли на своих письменных столах.

— Ну и что же, Ловаль, — сказал я строго, — что в этом свитке необычного?

— Право, не знаю, мсье, ничего. Если поразмыслить, в нем как будто нет ничего особенного, но, когда мы его читали, нас разбирал смех.

Я почувствовал, что если поговорю с ним непринужденно, то смогу выяснить кое-что полезное, и воскликнул:

— Я ни в чем вас не упрекаю! В нашей фирме «Россериз и Митчелл» каждый имеет право смеяться! К тому же разве есть хоть одна компания в нашей стране, где веселятся больше, чем у нас? Признаюсь, я и сам, читая свиток, не мог сдержать улыбки… Очень забавно!

Приободрившись, Ловаль перебил меня:

— Я лично ничего не нашел в нем забавного, но меня рассмешила мысль, какую физиономию скорчит мсье Сен-Раме, когда будет читать этот текст.

«Черт возьми, — подумал я, — это уже становится серьезным».

— Мсье Сен-Раме? Ну и какую же физиономию, по-вашему, он скорчит?

— Право, не знаю, мсье, можно подумать, что тот, кто это писал, насмехается над ним.

— Скорее наоборот, — сказал я, — ведь он пишет, что в наши дни не так просто руководить предприятием и для этого нужны большие знания.

— Да, — пробормотал Ловаль, став вдруг серьезным, — это правда…

— Ловаль, — сказал я под влиянием внезапно пришедшей мне мысли, — а сами-то вы знаете то, о чем написано в этой бумаге?

Прошла минута-другая, прежде чем последовал ответ.

— Мсье, это кажется совсем просто, и я, конечно, все это знаю, хотя и сам того не подозревал.

— Значит, Ловаль, вы все же знаете законы спроса и предложения?

— Да, мсье, конечно, да, — ответил он поспешно, как будто опасаясь, что меня может неприятно удивить его невежество, — я знаю эти законы, но так доходчиво мне еще никогда их не объясняли.

— А из этого свитка, Ловаль, вы все хорошо поняли?

— О да, мсье, очень хорошо, я как будто знаю его теперь лучше прежнего, словно мне его заново растолковали.

— Но в таком случае вы, Ловаль, и вы, мадемуазель, почему же вы нашли его смешным?

— Видите ли, всем известно, что мсье Сен-Раме все это прекрасно знает, и потому как-то смешно его с этим поздравлять.

— Ах вот оно что, — пробормотал я задумчиво, — значит, для вас это очень хорошо, а для мсье Сен-Раме не совсем.

— Вот-вот, для мсье Сен-Раме и для всех тех, кто знает, не совсем хорошо… Над ними как будто насмехаются.

— Спасибо, Ловаль, спасибо, мадемуазель, возвращайтесь к своим делам, и не будем больше говорить об этом. Вы видите, что в конечном счете все это не заслуживает внимания.

Я покинул их и вновь водворился в своем кабинете. Я вовсе не был убежден в правильности сделанного мной заключения. Ловаль и моя секретарша просветили меня. С этой минуты я был уверен, что фирма «Россериз и Митчелл-Франс» вскормила на своей груди опасного врага, неизвестного злоумышленника. Я позвонил Сен-Раме и попросил его срочно принять меня.

III

Признаюсь, когда я второй раз за этот день входил в кабинет Сен-Раме, я был далек от мысли, что история со свитком получит столь неожиданное развитие. Я все же объяснил генеральному директору причину моего беспокойства.

Сен-Раме задумался, а потом спросил:

— Вы проверили, все получили свитки?

— Да, мсье.

— Вы думаете, их написал и распространил кто-нибудь из наших?

— Думаю, да.

— Почему?

— Потому что вас называют по имени.

— Да, но… я, кажется, достаточно известен как руководитель предприятия… Случается, что журналисты цитируют меня в статьях, посвященных проблемам экономики, и даже профсоюзы, когда они обливают меня грязью.

— Это правда, я бы не стал со всею решительностью утверждать, что текст написан кем-то из нашего персонала. Но вот что странно: на сей раз вас не столько осуждают, сколько восхваляют.

— Да, я это заметил. Довольно любопытно.

— Подождем, мсье. Когда мы получим продолжение, возможно, все прояснится.

Сен-Раме вздрогнул.

— Продолжение, говорите вы?

— Да, об этом ведь ясно сказано в тексте. Там даже написано, что тема продолжения — «Об экономической и финансовой роли капитала».

Сен-Раме снял очки, что случалось с ним довольно редко — только в минуты глубокой задумчивости. Через несколько минут он пробормотал:

— Вы правы, в сущности, это довольно любопытное послание… Что, черт возьми, оно может означать?

Внезапно меня, как говорится, осенило: что, если повторить с его секретаршей такой же опыт, какой я проделал со своей? Надо попросить секретаршу Сен-Раме прочесть текст и высказать свое мнение. А Сен-Раме тем временем спрячется за дверью и будет слушать. Конечно, участвовать в подобного рода комедии было не в духе Анри Сен-Раме, который, как известно, не обладает особым чувством юмора. Поэтому я обратился к нему со своим предложением весьма осторожно, с многочисленными оговорками. К моему удивлению, он неожиданно перебил меня:

— Давайте не будем терять время на болтовню, проверим лучше, какое действие это может оказать на наших сотрудников. Что надо делать?

— Вы спрячетесь, мсье, за маленькой дверью, ведущей в ваш секретариат, и будете слушать, а я войду туда из холла. Когда вам надоест, вы меня позовете.

Я вышел от него и вошел в кабинет секретарши.