Урфин Джюс - Зарисовки.Сборник

• Название: Зарисовки.Сборник
• Автор: Урфин Джюс
• Жанр: Эротика

В этой книге собраны произведения невероятного  Урфина Джюса, пишущего в таких жанрах, как: гет, слэш (яой), ангст, PWP, POV, повседневность, фэнтези и другие. Но в каком бы жанре не было бы написано произведение, оно всегда не оставляет равнодушным - " Ты жизнь, ты танец на краю. Твоих грехов не умаляю. Одной стопой за край стою. Толкнёшь - умру, поймёшь - взлетаю".

Предупреждения: слэш (яой), нецензурная лексика, 18+.

---

– Домой сегодня не приду. Осторожно, «цербер», не расплескай кипящее масло.

После ухода Милоша в кабинете воцаряется глубокая тревожная тишина.

– Паяц, – расслабляется наконец-то Паша.

– Это да, – соглашаюсь я. – Надо привыкнуть и подождать, когда ты ему надоешь как зритель. Стихию вообще лучше пережидать в укрытии.

– И не справлять нужду против ветра…

Я фыркаю от уместности определения.

– Макс, а какие у тебя планы на вечер? Ты к «Сплинам» как? У меня билеты есть на сегодня.

Я, забыв о только что имевших место показательных выступлениях, резко подлетаю к Павлу:

Пробившись сквозь столпотворение на входе, мы наконец падаем на свои места. От предвкушения выламывая пальцы и закусывая губы, я заряжаюсь лихорадочным предконцертным состоянием. Какое-то время раздражаюсь на провалы звукрежа, на подтягивание опоздавших, на рой мелких колких мыслишек. Оглядываюсь на моего спутника – он сидит, сгруппировавшись, как для прыжка, взгляд тот самый, «прицельный», и только одной ногой чуть слышно отбивает такт.

Но стоит зазвучать первым аккордам моей любимой песни, как рушится та стена, что держала меня на расстоянии от музыки. И дальше, падая в бездну питерского сплина, я пропитываюсь и вибрирую. Кажется, и нет никого вокруг. Есть немного мурлыкающий голос Васильева, спокойно, без пафоса и надрыва перебирающий твою жизнь. Будто пересматриваешь фотографии, вспоминая что-то забытое, что-то личное, вытаскивая что-то затертое временем, и это вновь наливается силой и смыслом, сдувая пыль рутины, оголяя узловые моменты твоей дороги.

После, шагая под прозекторским светом уличных фонарей, я ежусь от ощущения полной обнаженности. Странно это… Идти с беззащитно оголенной душой и понимать, что твой спутник чувствует тебя. Не прерывает правильное молчание своими эмоциями, не втягивает тебя в обсуждение. Дает тебе время вернуться.

– Нужен коньяк, – резюмирую я свое состояние. – У меня есть, и я тебя приглашаю.

Раскуривая сигарету, сидя на подоконнике, и баюкая в ладони тяжелый бокал, я сдаюсь.

– Прости, не подходит «Сплин» для романтического вечера. Мне сейчас хочется погрустить о несовершенстве вселенной, надраться от безысходности в лоскуты и прыгнуть из окна для полноты картины. Паш, а можно просто поспать с тобой рядом?

Позже, устроившись под теплым боком Павла и почти уснув, я слышу вопрос, который подспудно жду весь вечер:

– Макс, кто такой Милош?

Милош. Пружинка во мне срабатывает, выкинув из Пашиных рук. Я эмигрирую на край кровати, обнимаю колени и утыкаюсь в них лбом. Рассказать? Горло сжимается в тяжелом выдохе… Рассказать о том, как я, безголовый, влюбленный и наивный, влетел в карусель богемной веселой жизни, крутившейся вокруг Милоша? Как я, отчаянно желая его внимания, пытался сверкнуть и, не справившись с кутерьмой веселой и грязно-острой жизни, закрутился между шестеренок этого обманчиво простого механизма? Как эти шестеренки, разрывая мой одурманенный кокаином мозг, наматывали меня на свои зубцы и я, потеряв чувство реальности, выпадал ненужным осадком на самое дно? Рассказать, как Милош, по неизвестной мне причине, вдруг вырвал меня из всего этого и железной рукой, почти придушив, держал рядом на строгом ошейнике, пока последняя белая дурь не вышла из моей жизни? Как я, вскинувшись в ложной гордости, пытался грызть и кусать удерживающую меня руку? Как долго я взрослел? Неееет!

– Это левел для продвинутых пользователей, – в защитной реакции ощетиниваюсь я на вопрос, – а мы с тобой на стадии «обучалки». Кто знает, может, тебе и не понравится этот квест.

Павел

Можно сказать, мы со «змеючкой» поняли друг друга. И даже кое-что друг другу пообещали. Но сейчас главное – Макс. Потерявшийся между нами, вымотанный и сползающий в «ничего не хочу-не могу-не буду».

Я зову его на концерт, и он оживает, расцветает улыбкой и эмоциями. А я хочу не благодарности, я хочу иметь право заботиться о нем каждый день, каждый час. Я чувствую, что весь, со всеми моими потрохами и тараканами, принадлежу этому пацану. Вот так: теперь мое предназначение в жизни – быть для него.

– Макс, кто такой Милош?

Он тут же отгораживается от меня мысленно и отодвигается физически, рычит что-то грубое в попытке испугать и скрыть, не пустить к себе. А я смотрю на встопорщившиеся позвонки, на опущенные плечи и думаю: «А важно ли это? Я тоже не готов еще объяснять, отчего кричу иногда во сне. И почему вздрагиваю при виде забытых на детской площадке игрушек. И за что не люблю фейерверки. И почему не смотрю боевики».

– Макс, иди ко мне. Он был, и ты был, и я был. А теперь мы с тобой есть. И все будет.

Стряхиваю прошлое, обнимаю мое настоящее. Шепчу как заклинание:

– Все будет.

И вижу во сне, как серебристые птицы согласно покачивают крыльями: «Все будет»...

Три параллели

Война

Две капли крови в бокал вины.
  Содрали кожу, открыли вены.
    Слова - оружие для войны.
       Молчание откровенно.
                                 Не-Сергей

1

Лола прыгает на одной ножке, натягивая узенькие белые брючки. Я, глядя на треугольник стрингов, проступающих на попе, морщусь. Меня всегда раздражала выпяченно-безвкусная сексуальность.

– Застегни, – она, перекидывая шикарную гриву волос на грудь, садится на кровать спиной ко мне.

Я лениво обрисовываю выступающие косточки позвоночника, застегиваю тонкие шлейки бюстгальтера. Красивая она все-таки сочной, насыщенной красотой зрелой женщины.

– Тебя подбросить? – она мягкими движениями укладывает пышную грудь в чашечки бюстгальтера.

Я, лениво вытянувшись на кровати, борюсь со сном. После секса я всегда дико хочу спать.

– Вик! – голос Лолы прорывается сквозь дымку сна, окутывающего мое сознание. – Быстро вставай! У меня эфир через два часа!

Мой внутренний дракон жалобно скулит и прячет сонную морду под крыло. Я почти вслепую нашариваю джинсы, рубашку и пиджак. И начинаю одеваться под нервное постукивание острых коготков Лолы по столешнице.

– Поехали на выходные на озера? – я физически чувствую ее взгляд, застрявший на моей пятой точке.

– Не могу. Нужно с практикой определиться. Меня в горархитектуру не взяли.

– А не хочешь на практику в «Базис-А»?

– Шутишь? – моя сонливость моментально испаряется. – Это же идеально. Мало того, классная практика, так еще и за хорошую зарплату. Только они, кажется, рабов не берут?

– Тебя возьмут, Персик мой. Я неплохо знаю Марка. – Лола вцепляется острыми коготками в мои ягодицы, заставляя поморщиться. – Ты зачем такие драные джинсы носишь? И где белье?

– А это чтобы тетеньки потом меня в «Базис-А» пропихнули, – фыркаю я ей в ответ.

– Нахаленок! – коготки еще сильнее вцепляются в плоть.

– У тебя эфир через два часа.

– Поедем на озера?

– Будет практика – будут озера, Лол. И вообще, как же твой муж?

– Он везет дочку к своим родителям.

«Базис-А», с ума сойти! Работать с Марком! Это как знак качества. Это даже лучше, чем красный диплом. В нашей среде это имя было на слуху. Говорили, что он жесткий, а порой жестокий руководитель, но он вел некоторые из самых крупных проектов, случившихся за последние годы в нашем городе. «Хоть бы получилось!» – мысленно скрещиваю я пальцы.

Лола, подкинув меня к универу, укатила в телецентр. А я перекидываю сумку-почтальонку назад, прикрывая чересчур уж неприкрытый тыл, и направляюсь в деканат. Мне нужно заявить место прохождения практики, иначе придется идти работать по направлению от университета. А это скучно. Загонят в архив и заставят перебирать проекты тысяча лохматого года.

– Можно? – деликатно скребусь я в приемную. – Свеееет? Это тебе, – я, улыбаясь во все тридцать два белоснежных, протягиваю плитку шоколада секретарю.

– Вик! Вот где ты ходишь? Я еще вчера должна была сдать планы по студенческой практике. Все, кроме тебя, уже подали заявки. Куда тебя оформить? В архив или на кафедру пойдешь? Что у тебя там, в горархитектуре, случилось?

– Нет. Подожди. Не прикрепляй меня никуда? Я тебе вечером принесу заявку.

– Вик, я и так уже задержала.

– Солнц, – я наклоняюсь и шепчу в ее макушку, – ну прошууууу. Подожди, вечером я завезу заявку, и мы куда-нибудь сходим, хочешь?

– В «Гоголь» пойдем?

Вот стерва! Мой внутренний дракон задумчиво щелкает костяшками старинных счет. Поход в этот пафосный клуб оставит меня фактически на нуле.

– Пойдем, конечно, – ласково улыбаюсь я в ответ. – До вечера.

Прыгая через две ступеньки, поднимаюсь в аудиторию. Сейчас в универе почти никого нет – редкие должники, сдающие хвосты, практиканты, – а приемная суета еще не началась. Открываю дверь одной из аудиторий, пристраиваю сумку на жесткое сиденье, вытягиваюсь и проваливаюсь в сон. Домой идти бессмысленно. Родители на работе, а сестра с мужем стопроцентно втянут меня в очередную склоку и не дадут возможности выспаться. Они озабочены выживанием меня из родительской квартиры уже пару лет. А судя по всему, этой ночью спать не придется.