Эмиль Верхарн - Эмиль Верхарн Стихотворения, Зори; Морис Метерлинк Пьесы

• Название: Эмиль Верхарн Стихотворения, Зори; Морис Метерлинк Пьесы
• Автор: Эмиль Верхарн
• Издательство: Художественная Литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1972

В конце XIX века в созвездии имен, представляющих классику всемирной литературы, появились имена бельгийские. Верхарн и Метерлинк — две ключевые фигуры, возникшие в преддверии новой эпохи, как ее олицетворение, как обозначение исторической границы.

В антологию вошли стихотворения Эмиля Верхарна и его пьеса "Зори" (1897), а также пьесы Мориса Метерлинка: "Непрошеная", "Слепые", "Там, внутри", "Смерть Тентажиля", "Монна Ванна", "Чудо святого Антония" и "Синяя птица".

Перевод В. Давиденковой, Г. Шангели, А. Корсуна, В. Брюсова, Ф. Мендельсона, Ю. Левина, М. Донского, Л. Вилькиной, Н. Минского, Н. Рыковой и др.

Вступительная статья Л. Андреева.

Примечания М. Мысляковой и В. Стольной.

Иллюстрации Б. Свешникова.

---

48

СЛЕПЫЕ

(LES AVEUGLES. 1890)

Поставлена вместе с «Непрошеной» в парижском «Театр д’ар» и в МХТ (см. выше прим. к «Непрошеной»). В спектакле МХТ были заняты: В. И. Качалов, Л. М. Леонидов, И. М. Москвин.

Эта пьеса — одно из самых символических произведений Метерлинка. Судьба слепых стариков на заброшенном острове символизирует судьбу человечества, затерянного во вселенной. Океан — образ смерти. Мертвый проводник — образ веры, религии, утраченной современным человечеством. Каждый из слепых символизирует определенную сторону человеческой жизни: юная слепая — искусство и красоту, сумасшедшая — вдохновение, ее зрячий ребенок — новое, нарождающееся мистическое мировоззрение, маяк на берегу океана — науку.

49

ТАМ, ВНУТРИ (INTÉRIEUR. 1894)

Эта пьеса вошла в изданный в 1894 году сборник Метерлинка «Три пьесы для марионеток» (вместе с пьесами «Алладина и Паломид» и «Смерть Тентажиля»). Первое представление ее состоялось в театре «Эвр» в оформлении художника Мориса Дэни.

Поставлена со «Слепыми» и «Непрошеной» в МХТ (см. выше прим. к «Непрошеной»).

50

СМЕРТЬ ТЕНТАЖИЛЯ (LA MORT DE TINTAGILЕS. 1894)

Пьеса была предназначена автором для театра марионеток (см. выше прим. к «Там, внутри»).

Жаном Нугесом к этой пьесе написана музыка. Музыкальная драма Нугеса была поставлена в 1905 году в Париже, в театре «Матюрен».

В 1905 году «Смерть Тентажиля» была поставлена В. Э. Мейерхольдом в студии МХТ на Поварской в приемах условного театра. Художники H. Н. Сапунов и С. Ю. Судейкин решали декоративное оформление спектакля «на плоскостях». «Для этой пьесы, которую сам автор относил к пьесам для марионеток, и как единичный оригинальный прием это было недурно придумано» (А. В. Луначарский, О театре и драматургии, т. I, М. 1958, стр. 109). Спектакль шел в сопровождении музыки. Как внешние звуковые эффекты (вой ветра, шум морских волн), так и внутренние переживания героев подчеркивались музыкой. Мизансцены должны были представлять собой как бы фрески или барельефы. К. С. Станиславский писал об этом спектакле: «Талантливый режиссер пытался закрыть собой артистов, которые в его руках являлись простой глиной для лепки мизансцен, красивых групп, с помощью которых он осуществлял свои интересные идеи. Но при отсутствии артистической техники у актеров… интересные замыслы студии превратились в отвлеченную теорию, в научную формулу» (Собр. соч., т. I, стр. 285).

Вскоре после неудачной постановки «Смерти Тентажиля» студия на Поварской прекратила свое существование.

В 1915 году пьеса Метерлинка была поставлена Передвижным театром П. П. Гайдебурова — Н. Ф. Скарской в Петрограде (Игрена — Н. Ф. Скарская, Тентажиль — Е. Д. Головинская); этот спектакль выдержал 32 представления. Интересную музыку к спектаклю (а также и к спектаклю студии МХТ на Поварской) написал композитор Илья Сац, впоследствии создавший музыку к «Синей Птице» в МХТ.

51

МОННА ВАННА (МОNNA VANNA. 1902)

Впервые поставлена в театре «Эвр» 7 мая 1902 года. Роль Марко Колонна исполнял руководитель театра Люнье По. В роли Монны Ванны выступала Жоржетта Леблан, впоследствии жена Метерлинка. В Германии пьеса ставилась на сцене знаменитого «Немецкого театра», которым в то время руководил Отто Брам (с 1894 по 1904 г.). Первое представление состоялось здесь 8 октября 1902 года (см. рецензию на этот спектакль критика-марксиста Ф. Меринга в книге «Мировая литература и пролетариат», М. 1924).

«Монна Ванна» была одной из наиболее популярных на русской сцене пьес Метерлинка. Она шла в Петербурге в Александрийском театре, в Малом театре, в Новом театре. В. Ф. Комиссаржевская играла Монну Ванну во время своих гастролей 1902–1904 годов. Пьесу ставили в Харькове, Одессе, Житомире, Ростове-на-Дону, Ярославле, Костроме, Киеве, Саратове, Рыбинске, Вильно.

В 1903 году пьесу показывал в России приехавший на гастроли парижский «Театр — Метерлинк». Роль Монны Ванны играла Жоржетта Леблан-Метерлинк. В пьесе нашли отклик реальные исторические события. Между Флоренцией, не имевшей выхода к морю, и морским портом Пизой действительно шла длительная, ожесточенная борьба. В 1406 году Флоренция захватила Пизу.

52

Стр. 415. Синьория — главнейший государственный орган Флорентийской республики.

53

Стр. 416. Страдиоты — легкая конница, наемные войска, набиравшиеся в средние века итальянскими государствами в Албании. Страдиоты отличались большим мужеством и военным искусством.

54

Стр. 417. Марсилио Фичино (1433–1499) — итальянский философ-гуманист, содействовал распространению античной и арабской философии, выступал против безусловного преклонения перед церковными авторитетами, против мертвых догм, провозглашал высокое значение человеческой личности и принципы новой, светской морали.

55

…диалоги Платона. — Платон (427–347 гг. до н. э.) — древнегреческий философ-идеалист. Философское учение Платона известно нам из двадцати восьми его диалогов.

56

Стр. 418. Гесиод (VIII–VII вв. до н. э.) — древнегреческий поэт, создатель назидательного эпоса.

57

Аристотель (384–322 гг. до н. э.) — древнегреческий философ, ученик Платона, колебавшийся между идеализмом и материализмом, в ряде вопросов вплотную подошедший к материализму. Аристотель был ученым-энциклопедистом, создателем логики, «величайшим мыслителем древности», по характеристике К. Маркса.

58

Стр. 419.…шел к нему, как Приам в палатку Ахилла… — В «Илиаде» рассказывается о том, как троянский царь Приам ночью явился с выкупом к ахейскому герою Ахиллу и умолял выдать ему для погребения тело его сына Гектора, убитого Ахиллом.

59

Стр. 420. Ландскнехты — наемные немецкие войска XV–XVII вв., набиравшиеся сначала из разорившегося дворянства и ремесленников, а позднее также из крестьян и горожан. Ландскнехты служили не только Германии, но и другим государствам.

60

Стр. 459. Лукреция — жена Тарквиния Коллатина, родственника Тарквиния Гордого. Ее обесчестил сын Тарквиния Гордого. Заставив отца и мужа поклясться, что они отомстят преступнику, Лукреция заколола себя на их глазах (VII в. до н. э.).

61

ЧУДО СВЯТОГО АНТОНИЯ (LE MIRACLE DE SAINT-ANTOINE. 1903)

«Чудо святого Антония» в 1906 году было поставлено В. Э. Мейерхольдом в театре В. Ф. Комиссаржевской в Петербурге в приемах «театра марионеток». Затем пьеса ставилась в Передвижном театре П. П. Гайдебурова — Н. Ф. Скарской в 1916 году. Художником спектакля был О. Клевер. Но наиболее интересным и значительным был спектакль, поставленный Е. Б. Вахтанговым.

Первый вариант «Чуда святого Антония» был поставлен Вахтанговым в Студенческой студии Работа над ним велась в период 1916–1918 годов. В то время Вахтангову был еще чужд сатирический подход к материалу, на основе которого он создаст впоследствии второй вариант «Чуда святого Антония». «В «Антонии» нужно, чтобы чувствовалась улыбка Метерлинка, добродушная, незлобивая и приятная, по адресу людей, поставленных по его воле в такое необычное положение», — писал Е. Б. Вахтангов 11 января 1917 года (Е. Б. Вахтангов, Записки, письма, статьи, 1939). Но в то же время он понимал, что может быть и другое решение спектакля, хотя и не принимал его. Он говорил, что «можно сыграть эту пьесу как сатиру на человеческие отношения, но это было бы ужасно». «Метерлинк написал комедию, — говорил Вахтангов, — а в комедии всегда что-то высмеивается. Но Метерлинк высмеивает здесь не так, как высмеивают другие, а по-своему. Это не бичующий смех Щедрина, не слезы Гоголя и т. п. Здесь только улыбка. Метерлинк улыбнулся по адресу людей». И далее: «Эта пьеса — улыбка Метерлинка. Когда он немного отстранился от «Аглавены и Селизетты», от «Слепых», от «Непрошеной» — словом, от всего того, где выявлялся крик его души…». «Эту пьесу нельзя играть так, чтобы Ашиль, Гюстав и другие были противны. Все это очень милые люди. Мы их отлично понимаем».

Второй вариант спектакля был создан Вахтанговым уже после революции, в 1921 году, в Третьей студии МХАТ. Теперь уже он смотрел на пьесу совершенно иначе. «Когда началась революция, мы почувствовали, что в искусстве не должно быть так, как раньше, — говорил Вахтангов 10 апреля 1922 года. — Мы еще не знали формы настоящей, той, которая должна быть, и поэтому она у нас в «Антонии» получилась какая-то переходная. Следующим этапом будет искание формы вечной… Сейчас театральные средства, которые мы употребляем в «Антонии», — «клеймить буржуа» — совпали с требованиями жизни, с требованиями современности». Сценическую форму спектакля Вахтангов определял словом «гротеск». Критик Я. Тугендхольд («Экран», 1921, № 9) пишет, что Вахтангов, пользуясь мотивом траура в семье, превращает родственников мадемуазель Ортанс в черные сатирические силуэты, контрастирующие с белизной фона, мебели, венков. «… Особенно хороши здесь женщины с их разнообразно уродливыми профилями и одинаково автоматическими движениями. И, многозначительно контрастируя с этими черно-белыми карикатурами, выявляются средь общего фона только два красочных пятна: святой Антоний и прислуга Виржини… «Изолированность» Антония стала чрезвычайно убедительной благодаря своеобразно парадоксальному впечатлению: на сцене только он и Виржини кажутся живыми, настоящими людьми среди мелькающих черных арабесок, фантомов, механических кукол. Вахтангову удалось перенести центр тяжести мистики с фигуры святого на самую толпу. Это она кажется нереальной, как китайские тени — тени человеческой пошлости». Однако, раскрывая таким образом внутреннюю мертвенность и пустоту мира этих буржуа и мещан, Вахтангов не искажал действующих лиц, не превращал их в безжизненные схемы; перед зрителями были не просто буржуа и мещане, но французские провинциальные буржуа и мещане, типичные и конкретные. Добиваясь четкости и остроты формы, всячески подчеркивая основное и существенное, Вахтангов достиг в этом спектакле большой силы обобщения.