Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

• Название: Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
• Автор: Данила Зайцев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9614-3649-5

Автор книги – русский старообрядец-часовенный из Аргентины Данила Терентьевич Зайцев, родившийся в 1959 г. в Китае. Это долгое и увлекательное повествование о жизни старообрядцев, сопоставимое с семейной хроникой-романом, написанное живо, с юмором. Книга – произведение светское, но созданное человеком с религиозным сознанием, которое определяет жизненные сюжеты, отношение к событиям, людям, самому себе. В «Повести…» отражена история многих старообрядческих родов, их бегства из большевистской России в Китай, а из «колхозного» Китая – в Южную Америку в 1959 г. События происходят в Китае, Аргентине, Бразилии, Уругвае, Чили, Боливии, США, России. В центре повествования – жизнь автора и его семьи, с подробным рассказом о неудавшейся попытке переселения в Россию в 2008 г. Д. Зайцев пишет о непростых отношениях в общинах, связанных с внутриконфессиональными разногласиями между «синьцзянцами» и «харбинцами», приводящими порой к ссорам, недопониманию и личным трагедиям. Но главное в книге – рассказ о повседневной жизни русских людей, живущих по стародавним заветам, ради соблюдения которых они, как и положено верующим христианам, готовы переносить страдания, терпеть нищету и лишения. И еще: на русском диалектном языке, который во всей своей первозданной силе звучит в книге, и сегодня говорят староверы Южной Америки.

---

Вскоре выяснилось, что Игнатий с Андреям Шарыповым гуляли вместе. Как так? Антон – еретик, а Андрей святой? Народ занегодовал.

У Игнатия жена померла, остался вдово́й. Народ зароптал, что Таисья ездит тайно к Игнатию. Вскоре он высватал в США Валентину, женчина его возраста, но разведёна, один сын Василий, уже парень. Но у нас порядки такие: пока муж или жена живы, хоть и разошлись, не имеют права к другому браку. Но Игнатий на ето не посмотрел, хотя и шёл ропот. Перед венчанием обманул весь собор, наврал, что получил из США из собору писмо, что может жениться на етой женчине. Мы поверили и свенчали его. На свадьбу нихто не пошёл. Оказалось, писма с США никакого не было, всё он врал. Вот тебе и пастырь!

Тут ихна кучкя всё боле и боле показывала всякия разны фокусы. Игнатьевы сынки подросли, пятнадцать-шестнадцать лет. Варнавка, Иринейкя, Пашка Черемнов поставили в своих машинах наилучшия музыки, и во весь рупорт у них музыка играла. В моленне народ заговорил:

– Как так, Игнатий, всех боле ты ставил законы, и Димитрию Бодунову кричал: «Какой ты отец, продай все ети музыки да купи себе штаны!», а теперь стало всё можно?

Молчит.

10

Иона Черемнов с Игнатьевыми ребятёшками и пасынком арендовали за пятьсот кило́метров от Чёеле в провинции Буенос-Айрес, город Трес-Арро́жёс, земли́ и посеяли пшеницу. Какой у них был урожай, нам неизвестно, но одно: Иона сговаривал как-нибудь устроиться на посевных земля́х. Правды, охота бы сделать свою деревню, живём хуторами да по арендам. Но как? Земли дорогия, решили поехать посмотреть, где и как можно устроиться. Собрались на моём пикапе, подхватили трейлер с домиком на шесть человек и собрались: мы с братом Степаном, Иона, Василий Немец, Варнавка и Василий, Валентинин сын. Поехали по посевным землям. В провинция Буенос-Айрес много где заезжали, но нигде не подходит. Аренда дорогая, с процентами тоже не подходит, запрашивают пятьдесят процентов, ето очень много, и везде нам отвечают: дешевле вы не найдёте. Куда ни приезжаем, везде меня толкают, чтобы договаривался. Однажды говорю:

– Что всё мене́ приходится разговаривать? Давайте хто-нибудь из вас говорите.

Все промолчали, Иона говорит:

– У тебя подход хороший.

И все заговорили:

– Да, Данила, действуй, у тебя получается.

Стал им говорить:

– Слушайте, ребята, сами видите, земли́ нам не найти. Мой предлог такой. Чтобы нам добиться земли для деревни, один выход: мы должны найти большого богача, устроиться как рабочими всем вместе, показать наше старание, угодить ему, и тогда, может, человек смилуется и уделит земли под деревню. Другого выходу у нас нету, и деняг нету.

Идея всем понравилась, так и решили. В среду приезжаем в город Чавес, заходим в инмобилярия[116]. Человек угодил опытной и добрый, выслушал, хто мы такия и что ищем, и говорит:

– Да, ето возможно, у меня друзья есть такия, но ето будет в консе провинции, граничит с провинцияй Санта-Фе, там и посевы лучше.

Договорились, что будем тихонькю подаваться туда и созваниваться, где и с кем стретиться. В четверик вечером звоним ему и слышим хорошие новости. В пятницу в восемь часов вечером ждут в городе Виже́гас вести договор. Все повеселели.

Приезжаем в пятницу к обеду в Вижегас, и что я вижу: вся наша группа зашишикалась. Что происходит, не могу понять. Смотрю, Степан приходит ко мне и говорит:

– Слушай, братуха, ничего у нас не выйдет.

– Как так?

– Ну, все говорят, на какого-то дядюшку работать.

– А как вы хотите: посрать и жопу не замарать?

– Но сам знашь, у нас праздники, и в праздники надо будет работать.

– Степан, всё ето можно обговорить, и, ежлив мы будем работать день и ночь и всё будем успевать, хозяин толькя будет радоваться.

Подходит Иона, слышит наш разговор, вмешивается:

– Мы на некресть работать не будем!

– А что вы думали раньше? Не надо было трогаться с места. Такой расход сделали, всё почти добились, а теперь взадпятки́! Иона, всё ето начал ты, а теперь всё изменил. – Вижу, что у их всё заодно. – Ну, – говорю, – давайте хоть встретимся и услышим, какой предлог. – Ни в каки́ лады, все отмахиваются. – Раз так, пошли вы все в сраку! Но больше с вами я не товарищ, и ни с какими предлогами ко мне не лезьте!

Развернулись и домой. Но уже проехали тысяча пятьсот кило́метров.

Приезжаем домой, Степан говорит:

– Давай будем искать земли гектар пятьдесят и посеем кукурузы.

Говорю ему:

– У меня трактора нету, а твой выдюжит ли?

Он:

– Да, выдюжит, толькя что справил.

Вскоре нашёл возле реки у одного врача-хирурга, доктор Пас. Земля – залог сто гектар, договорился с нём с процента: семьдесят процентов нам, тридцать процентов ему. Степану сказал, Степан приехал посмотрел, очень обрадовался: така́ земля до́бра и возле реки. Ну, договорились: Степанов трактор, моя работа, и взялся я пахать день и ночь. Залог твёрдый.

Вскоре мотор полетел, не на чё справлять, я пикап продал, на ето справили, на остальные деньги купили семя-гибрид, удобрение, отравы, гербисид. Решили со Степаном посеять двадцать гектар помидор возле реки, а остальные тридцать – кукурузы. И ну опять трактор день и ночь, он снова стал ломаться. Я в переживании пошёл к доктору Пасу и говорю ему:

– Не знаю, что будем делать, расход сделали, трактор ломается.

Он спрашивает:

– И что думаешь делать?

– Я сам не знаю.

Он ведёт меня в барак и показывает новый трактор «Джон Дир» сто лошадиных сил. Я увидал, обрадовался и говорю ему:

– Выручай, давай проценты добавим тебе, но пускай твой трактор работает.

Он спрашивает:

– А сколь добавите?

Говорю:

– Со Степаном посудим и тогда ответим.

– Хорошо. – Приносит каталог и говорит: – Надо фильтры сменять.

Говорю:

– Ето пустяки, неси фильтры.

Он принёс, я сменил, ну и взялся за землю. За каких-то десять дней всё перемолол и приготовил.

Жил я на речке под палаткой с сыном Андрияном, ему уже было девять лет. Ета аренда была тридцать кило́метров от дому, возле Помоне. Приезжает Степан, видит, что земля пошти готова, но и видит, что и трактор другой, спрашивает:

– Где взял?

Говорю:

– Доктора Паса.

– Почему?

– Сам знашь, трактор беспрестанно ломается, и доктор Пас занял с условием, ежлив добавим проценты.

Степан раскричался:

– За каки́ румяны ему добавлять проценты? Я лучше помогу своим християнам!

Что получилось. Иона с Игнатием побегали-побегали, но аренды не нашли, и уже стаёт поздно, и взялись уговаривать Степана, чтобы уделил земли. Вот и разоряется Степан. Говорю:

– Степан, каки́-то проценты добавим, но будем на спокое. Спомни, когда оне прикочевали и мы им помогали – и чем оне нам заплатили? Спомни, сколь оне показали добра в моленне. А Иону я помню ишо из Масапе, ето будет проблема.

Степан своё, что «свои» да «свои». Приходим к доктору Пасу, я ему всё объясняю, он обиделся и говорит:

– Я Степана не знаю, мы с тобой уговаривались.

Я говорю:

– Он мой старший брат, и трактор был его, но везде мне приходится договариваться.

Тогда он говорит:

– Договор мы снова доложны сделать. Ето было всё без меня.

11

Приезжают Иона и Игнатьевичи, я уже посеял семнадцать гектар помидор. Оне привозют свою машинерию, ни здорово ни насрать, и начали сеять кукурузу и помидоры. У меня помидоры уже всходили. Но ето самый секрет: всходы не надо сеять ни глубоко, ни мелко, и поле́в – толькя доложна влага подходить, не затоплять. И вот тут у нас получилась проблема. Оне сеяли и не просясь отхватывали у меня воду. Ето очень важно. Стал им говорить – ноль внимания, я нихто, оне хозяева. Да, мог бы я настроить делов, но неохота проблемов.

Всё бросил, с горя загулял, сял на Степанов трактор, приехал домой в дрезину пьяный. Марфа спрашивает: «Что с тобой?» Со слезами рассказываю, что случилось. Она тоже в слёзы. На третяй день прибегают Степан с Игнатием к нам за трактором:

– Почему угнал трактор?

Я давай Игнатию всё высказывать, он даже слушать не захотел. Говорит Степану:

– Поехали, мы тебя не обидим.

Ну, Степан довольный уехал. Мы погоревали с Марфой – ну, что поделаешь. Посо́дили огородину, Марфа стала торговать, а мне выпала работа на юге, в провинции Санта-Крус, в городе Пуерто-Команданте-Луис-Пьедра-Буена, Пунта-Килья, переводшиком, компания аргентинска «Тамик», обслуживать русские судна с России, компании «Запрыбхолодфлот» и «Югорыбхолодфлот». Проработал там три месяца, но зарплата была ни́зка, и я уехал. Но зато разных сувениров привёз домой.

Как со мной поступили Игнатий и Иона, ето мне стало перенести чижало. С тех пор стал нервный, ночами не спал, стал часто выпивать. Марфа стала переживать и стала со мной по-холодному. Однажды спрашиваю:

– Что случилось с тобой, что стала ласкова?

Она смеётся и говорит:

– Хотела пожаловаться на тебя тётке Фетинье, она всё выслушала и спрашиват: «А что, он приходит пьяный, бьёт тебя?» – «Да нет. Придёт да и спит, толькя тогда бушует, когда спорю с нём». – «Лени́тся он у тебя?» – «Нет, не присядет, всегда старатся, чтобы всё у нас было». – «Ну, Марфа, ты дура, ты ишо не видела, как бабы живут».