Дарья Кузнецова - Венец безбрачия

• Название: Венец безбрачия
• Автор: Дарья Кузнецова
• Издательство: СИ
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2016

Романтичные девушки полагают, что нет ничего важнее любви.

Но уже не очень романтичные женщины знают: самое важное в жизни — это жизнь твоего ребёнка.

На что готова мать, пытающаяся спасти дитя? Шагнуть в другой мир. Пойти на сделку с демоном. Поступиться гордостью и рискнуть жизнью, преодолеть все страхи и собственную слабость. Даже перешагнуть через незваную любовь, заставив замолчать своё глупое сердце.

Вот только настоящая любовь требует не жертв, а верности. И тому, кто любит и ждёт, не сможет помешать ни время, ни расстояние, ни смерть. Что уж говорить о жалком родовом проклятье!

---

— Зоя, я скоро вернусь. Дождись меня, хорошо? — попросил он и вывел рыдающую демоницу прочь. Очень хотелось упереться рогом и уйти из одного только чувства противоречия. Но здравый смысл всё‑таки возобладал над глупым упрямством, я снова откинулась на спинку дивана и отпила из стакана. Почему‑то чувствовала я себя сейчас очень глупо и неловко.

— И что это было? — спросила у пустой комнаты, чтобы немного разбавить повисшую тишину.

А потом сама нашла ответ на свой вопрос, и мне стало ещё более неловко, грустно и невыразимо гадко. Тот демон, Лун, был рождённым. То есть, появившимся на свет естественным путём. А эта женщина — видимо, его мать.

Потягивая вино, я сидела на диване и, за неимением других развлечений, занималась самокопанием. А, точнее, пыталась понять, почему увиденная сцена оставила такой противный осадок.

Положим, женщину я хорошо понимала и мне было её искренне жалко. Потерять сына, да ещё вот так, когда пострадал он за собственную глупость… Вряд ли она сможет поверить словам Гера о своей невиновности. Уж точно — не прямо сейчас. Недоглядела, недовоспитала, не предупредила, не была рядом.

Но вот её сына мне не было жалко совершенно, и, наверное, в этом было противоречие, и именно это заставляло меня чувствовать себя особенно неуютно. Потому что жалеть существо, способное с искренним удовольствием избивать ногами лежачего противника, я не могла. На мой взгляд Лун получил по заслугам, и ещё легко отделался.

А ещё я, даже понимая, что вполне могу оказаться на её месте и буду вести себя точно так же, пытаясь отрицать очевидное, — как говорится, от сумы и тюрьмы не зарекаются, — искренне считала, что доля её вины в произошедшем действительно есть. Потому что всегда полагала: ответственность за поведение детей во многом ложится на родителей.

Кроме того, прикончив первый бокал и принявшись за второй, я вдруг поняла, что в недавней сцене мне не понравилось ещё кое‑что, и этот факт характеризовал меня не с лучшей стороны. Я привыкла считать, что забота и терпение Менгереля — это исключение из правил. В том смысле, что я являюсь исключением, а ко всем остальным он такой же отстранённо безразличный, каким показался мне поначалу. И открытие, что змееглазый в принципе такой терпеливый и внимательный, ко всем, оказалось удивительно неприятным. Мне нравилось ощущать себя в какой‑то степени избранной, и лишение этого чувства воспринялось достаточно болезненно. Обычный человеческий эгоизм, ничего не поделаешь.

Зато теперь мне по крайней мере стало ясно, почему Люнала так насмешливо отреагировала на мой страх перед Менгерелем. Интересно, какая же тогда светлая сторона у Арвинара? Он на самом деле душка, обаяшка и душа компании? Впрочем, нет, совершенно не интересно! Предпочту оставаться в неведении, чем ещё раз встретиться с этим типом.

Чем дольше я вот так сидела, тем более тошно мне становилось и отчаянней хотелось домой. Отвлекающих факторов поблизости не было, так что я с чистой совестью сидела и вдохновенно жалела себя, погружаясь в пучину уныния. С мыслью, что имею на то полное право: я и так отлично держалась всё это время, а сейчас моя тихая истерика никому не могла навредить. Тем более, хозяин комнаты не спешил возвращаться, и это только усугубляло моё плохое настроение.

В конце концов я начала чувствовать себя обманутой и брошенной дурой. В процессе страданий я даже успела немного поплакать над своей загубленной жизнью. Потом, правда, немного сбавила обороты и поняла, что дура я не обманутая и не брошенная, а просто пьяная, потому что незаметно успела приговорить не только содержимое обоих бокалов, но и оставшуюся бутылку. Причём от великой лени — из горла.

И, кажется, так и заснула в углу на диване, нежно обняв пустую бутылку.

Пробуждение было нерадостным. Ну, в самом деле, какие могут быть радости с такого похмелья? В голове больно, во рту сухо, в горле тошно, в животе как будто кто‑то шевелится. Да ещё и душно ко всему прочему! Чёрт, как же давно я так не напивалась…

Самое обидное, я прекрасно помнила, с чего меня так плющит: со вчерашнего вина, допитого в одно лицо. Узнать бы ещё, насколько сильно я заспалась; там Славка небось ждёт, а я тут… Стыдоба. Мать — алкоголик — горе в семье!

Мысль о дочери заставила меня немного взбодриться и собраться с силами. Почти. Во всяком случае, принять волевое решение вот прямо сейчас, через минутку, встать и оттащить свою помятую морду в ванную, там тщательно прополоскать и напоить большим количеством воды. Для начала. А потом можно поискать кого‑нибудь из демонов и попросить у него волшебную таблетку от похмелья. Или хотя бы от головной боли!

Но с воплощением этого со всех сторон замечательного плана в жизнь возникла заминка. Для разнообразия, приятна: я почувствовала, что меня мягко гладят по голове, и от этих прикосновений отступает и боль, и тошнота, и подозрительное бурление. Сухость вот только никуда не делась, но с этим можно было жить.

Или нельзя? Потому что, распрощавшись с тяжёлыми симптомами, я наконец сообразила, что нахожусь совсем не на том диване, на котором засыпала. Да ещё и не в одиночестве.

Я лежала на боку чём‑то достаточно мягком, уткнувшись лицом в грудь обнимающего меня мужчины. Причём сама крепко обнимала его в ответ, и не только руками, но и забросив ногу ему на бедро. Правда, окончательно заподозрить себя в чём‑то совсем уж недостойном я не успела: сообразила, что на мне надето нижнее бельё, а мой сосед по кровати — в брюках.

И я ни на секунду не усомнилась, кого увижу, если сейчас сумею заставить себя пошевелиться и взглянуть в лицо своему соседу. Даже проверять не стала.

— Доброе утро, — пробормотала сипло.

— Я надеюсь, — иронично отозвался в ответ демон. — Как самочувствие?

— Благодаря тебе — гораздо лучше. Спасибо, — честно ответила я. Потом всё‑таки приподнялась на локте и оглядеться. Ну, точно; та самая мрачная монохромная спальня, та самая кровать почти что стандартного "полуторного" размера и тот самый демон со змеиными глазами. Гладить меня Менгерель перестал, но переместил ту же руку на талию и отпихивать меня явно не спешил, так что я не стала срочно извиняться и каяться. — Скажи честно, я сильно буянила? — со смешком уточнила, роняя голову обратно на подушку.

— А что, обычно тебе это свойственно? — насмешливо отозвался он.

— Нет, но — мало ли! Засыпала я в не самом лучшем расположении духа, так что могла и поругаться.

— Сначала ты просто спала, но когда я начал укладывать тебя в кровать и снял платье, вцепилась в меня обеими руками, назвала грелкой и попросила не уходить. Наверное, стоило не послушаться, но у меня не было никаких сил спорить и бороться, а потом ещё и тебя успокаивать, — со вздохом пояснил мужчина.

— Извини, — покаянно вздохнула я. — Я не планировала напиваться, просто не заметила, как бутылка кончилась. Но, может оно и к лучшему; хоть выплакалась в волю, да и сейчас вроде неплохо себя чувствую. Я тебя не очень приплющила? А то вторглась так бесцеремонно, — на всякий случай уточнила я. Хотя, судя по тому, что демон всё ещё продолжал меня обнимать, этот вопрос можно было и не задавать.

— Ты действительно полагаешь, что найдётся мужчина, который скажет, что ему не понравилась такая компания? — тихо засмеялся он.

— Ну, вдруг я брыкалась во сне. Или, может, самолюбие оскорбила тем, что спала, а не энергично двигалась, — захихикала я.

— Ты предлагаешь мне брыкнуть тебя в ответ, или исправить второе упущение? — уточнил демон.

— Ну, мало ли… кто вас, демонов, знает! Может…

— Зоя, прежде, чем развивать эту тему, хорошенько подумай, где и с кем ты её обсуждаешь, — вроде бы насмешливо перебил он мои предположения, но мне как будто ведро холодной воды на голову вылили — так резко в ней прояснилось. До меня вдруг дошло, что я лежу в кровати полуголая, обнявшись с не намного более одетым мужчиной, и не то чтобы делаю ему совсем неприличные намёки, но уж очень откровенно кокетничаю. И всё бы ничего, только мужчину этого я знаю без году неделю. Причём он не более — менее предсказуемый человек, а физически очень сильный (во всяком случае, в сравнении со мной) демон хрен — знает — скольки лет от роду с весьма смутными моральными принципами, и поручиться за его приличное поведение не сможет никто, заканчивая, пожалуй, этим их невесть где шляющимся Аэрьи.

— Извини, я по утрам туго соображаю, — честно пробормотала я, аккуратно выбираясь из его объятий, садясь и озираясь по сторонам в поисках собственной одежды. Пресловутое платье обнаружилось на кресле в углу. Пока я одевалась, стараясь не слишком суетиться, мужчина продолжал неподвижно лежать на боку, не шевелясь, как будто уснул.

Не то чтобы после напоминания Менгереля я всерьёз его убоялась, но мне резко и основательно стало не по себе. Как раз потому, что я совершенно перестала бояться этого мужчину, и, более того, преспокойно ему доверилась, причём уже отнюдь не от безысходности.