Анна Климова - Люби меня нежно. И сердца боль

• Название: Люби меня нежно. И сердца боль
• Автор: Анна Климова
• Издательство: Книжный Дом
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-17-0360-5

В книге читатель познакомится с двумя любовными романами известной отечественной писательницы Анны Климовой «Люби меня нежно», «И сердца боль».

* * *

ЛЮБИ МЕНЯ НЕЖНО

Порвав с первым мужем, Светлана обрела душевное равновесие, но потеряла надежду на настоящую любовь. Случайная встреча с бывшим одноклассником все меняет в ее жизни…

И СЕРДЦА БОЛЬ

Если с выбором сына категорически не согласна будущая свекровь, то судьба влюбленных превращается в тонкую ниточку счастья, которую очень трудно удержать в руках…

---

Они ехали, мягко укачиваемые, как на морских волнах, сидя рядышком, радуясь теплому летнему вечеру, запахам хвои и спелой малины, красоте могучей и вечной природы. Радовались тому, что едут сейчас рядом друг с другом, легко соприкасаясь плечами.

Андрей был в тельняшке и старом трико ее отца, но выглядел он в глазах Оли красивее, чем в самых модных одеждах. Сама она была в легком платьице, с повязанной на голове косынкой. И не было никого красивее их.

Кузов неожиданно подскочил на выступавшем из земли еловом корне, и оба они опрокинулись на спину.

Андрей некоторое время лежал неподвижно, потом медленно повернулся, глядя в ее широко открытые глаза, нежно поцеловал в губы, стянул косынку. Ее волосы разметались по сену.

Мир исчез. Звуки канули в небытие. Осталось только глубокое, темно-синее небо, где загорались первые робкие звезды.

Два влюбленных человека нежно, трепетно целовались под этим небом, осеняемые покачивающимися лапами елей. И не было в мире ничего более чистого, более красивого, более сокровенного и таинственного, чем этот долгий поцелуй.

34

Уже затемно сено перекидали из трактора во двор. Федор, получив заветную поллитровку со знаменитой бабкиной «дерючкой», укатил на колхозное подворье.

Баба Зоя включила в сарае свет, и через минут сорок сено перекочевало под самый потолок пуни.

Бабка, остограмившаяся с Федором до этого, была неестественно весела и, втаптывая сено наверху, подбадривала молодежь внизу разными прибаутками, вызывавшими у тех приступы смеха.

Наконец дело сделано. Баба Зоя, тихо охая, отправилась готовить ужин.

Андрей разделся до пояса и принялся плескаться, черпая воду из тазика, специально оставленного на весь день на солнце.

Оля молча отобрала у него кружку, легонько стукнула по шее. Он послушно согнулся. Зачерпнув воды, осторожно полила на его спину. Взяла мыло, уверенными, но не резкими движениями намылила ему шею, плечи. Снова полила.

Над ухом назойливо звенели комары. Во дворе о включенную лампочку бились ночные мотыльки. Где-то в ветвях бузины, буйно разросшейся во дворе у забора, яростно выводила свою трель цикада.

Чувства Андрея были настолько обострены, что он все это осязал с невероятной четкостью.

Сплевывая и тряся шевелюрой, он разогнулся. Оля невозмутимо подала ему полотенце и пошла по дорожке к дому. Андрей с удовольствием проводил ее взглядом.

Минут через десять сели ужинать. Картошка, простокваша, яичница с салом… Простая деревенская пища сейчас была для Андрея вкуснее любых материнских продуктовых спецзаказов.

Ели молча. Все устали, потрудившись за день. Но это была приятная усталость.

После ужина Андрей отправился на свой сеновал, прихватив одеяло, подушку и фонарик.

Улегся, глядя в темный потолок. Мысли радостные, легкие, волнующие… Он вспоминал прикосновение ее нежных пальцев, тот поцелуй на сене… Ощущение счастья, тихого, безмерного удовлетворения переполняло сердце. Как легко дышалось! Как просто было без навороченных материнских правил! Мысль не натыкалась ежеминутно на условности, которыми мать опутала всю его жизнь…

Он услышал шорох, почувствовал легкое подрагивание лестницы. Она!

Оля подползла к нему, обвила жаркими руками плечи, закрыла своими губами его губы, с которых были готовы сорваться слова. Все утонуло в неземном блаженстве. Тихо, тихо. Ярко, ярко…

35

Дни летели незаметно. Работы хватало. Исподволь Андрей перезнакомился почти со всеми соседскими мужиками. Те втайне зауважали его за трудолюбие, за немногословность, смекалку, степенность. Просили «подсобить», шел, никому не отказывал.

Оле начали завидовать все поселковые девчонки. И из разряда девиц она незаметно перешла в разряд невест. Все вполголоса шушукались о свадьбе и гадали только о дате.

Ни об одной паре не ходило столько разговоров в поселке, сколько об Андрее и Ольге. Все местные женщины только завистливо охали друг перед другом, обсуждая будущего жениха. Андрей выгодно отличался от большинства мужиков — не курил, не пил, не дебоширил, не бездельничал. Выискивалось множество «не», и все пришли к выводу, что странноватой внучке тетки Зои несказанно повезло в жизни.

А Андрей ходил с мужиками в лес заготавливать дрова, пропадал на покосах. Все было для него внове. Даже настоящая баня — и та явилась для Андрея открытием!

На свежем воздухе да на парном молоке он поздоровел, мускулы приобрели былую тяжесть, и никто из поселковых задир не осмеливался «качать права», видя его не по годам мощную фигуру.

Иногда Андрей вспоминал о матери, и тогда сердце сжималось от недобрых предчувствий. И с каждым днем крошечная точечка внутреннего беспокойства разрасталась, нагоняя на лоб морщины, а в глаза печаль.

Оля, видя его в такие моменты, ужасалась. И тогда все бы отдала, лишь бы стереть эти морщины, прогнать из глаз тоску. Но она молчала. Не могла ничего говорить, боясь нарушить их хрупкое счастье.

36

«Гром» грянул неожиданно. Андрей понял, что что-то произошло, только увидев у калитки милицейский мотоцикл с коляской.

До обеда он провозился в лесу, выбирая подходящую сухую сосенку, чтобы подправить забор у луга.

Ничем не выдавая своего волнения, Андрей снял сапоги у крыльца, вошел в дом.

За столом сидел толстый, красный и потный поселковый участковый, лейтенант Прохорчик. С ним Андрей пару раз виделся у реки: тот в выходные любил порыбачить.

— А, Андрей, здорово! — сразу повернулся к нему Прохорчик. — Как жизнь?

Было видно, что участковый приехал вовсе не для того, чтобы справиться о его жизни.

— Тут такое дело, — начал участковый, виновато поглядывая на молчавшую бабу Зою. — Звонил твой отец… Просил срочно перезвонить ему в Москву. Очень просил — это на тот случай, если ты откажешься. Передаю его слова.

Мысли в голове Андрея лихорадочно засуетились.

Они нашли его. А если нашли, значит действительно что-то случилось…

— Давай, подвезу до почты, — поднялся со стула Прохорчик и потопал в пыльных сапогах во двор.

Андрей задержался и сказал бабе Зое:

— Пусть Оля не волнуется. Я скоро буду.

Андрей сел позади участкового, с неудовольствием отмечая запах, исходивший от его промокшей от пота форменной рубашки.

Прохорчик двинул ногой рычаг, и мотоцикл мягко затарахтел на холостых оборотах. Лейтенант кивнул на белый шлем, лежавший в коляске, и Андрей натянул его. После этого участковый вывернул мотоцикл к центру поселка.

37

На почте женщина средних лет за конторкой долго переругивалась с уборщицей, одновременно набирая номер телефона. Путалась, сбивалась, снова набирала. Кричала в трубку, советовалась с «девочками» на коммутаторе, но все же «вытянула» Москву и быстренько передала ему трубку под стеклянной перегородкой. В трубке слышался свист и хрип. Неожиданно стало тихо, и до Андрея донесся голос отца:

— Андрей, Андрюша, это ты?

— Да, я, папа! Что случилось?

— Андрюша, ты должен приехать! Она хочет тебя видеть.

— Мать? Что с ней? — Андрей часто задышал, искоса поглядывая на заведующую, которая навострила ушки, боясь пропустить хоть слово.

— Она в больнице! В больнице! Приступ! Андрюша, это очень серьезно! Приезжай, пожалуйста!

— Хорошо, папа! Я приеду! Слышишь, я приеду!

— Я понял! До встречи, сын!

Андрей, ошеломленный и подавленный, передал трубку и вышел на улицу. У порога его ждал Прохорчик. Сдвинув на затылок фуражку, он сказал почему-то обиженным голосом:

— Позвонили утром в отдел: так, мол, и так, должен где-то в вашем поселке проживать Андрей Коротков. Я говорю, есть такой, а что случилось? Я-то, грешным делом, подумал, что ты того… этого, ну сам понимаешь! У меня душа в пятки: начальство же взыскует! Почему не проверил, почему не доложил? А тут такое дело! Отец я, говорит, его. Срочно чтобы позвонил в Москву. Ну как? Дозвонился?

— Дозвонился, — кивнул Андрей, — ехать нужно.

— Серьезное чего?

— Мать заболела.

— Ну, тогда давай подвезу до дома. Электричка ближайшая на Минск через час. Поторопиться бы надо.

И снова потная спина участкового, пыльные улочки, заборы и… тоска. Безбрежная, жуткая тоска в душе.

Ольги дома все не было. Андрей быстро собрал вещи, объяснив по ходу дела сложившуюся ситуацию бабе Зое. Она кивала, охала, говорила что-то, пирожки ему в сумку совала, огурцы с огорода, лук…

Время шло. Оля все не появлялась, а ему так нужно было сказать все самому!

Ждать или ехать? Он разрывался между своими противоречивыми чувствами. И от этого только бестолку метался из угла в угол, будто ища забытое.

Вот и шажки на крыльце! Андрей бросился к Оле. В ее глазах вопрос и испуг.

— Оля, с матерью плохо. Отец звонил, просил приехать. Я должен ехать! Оля, что ты молчишь?